Читать книгу Опыт боли и радости. Сборник стихов и миниатюр - Владимир Пироцкий - Страница 8

Мы строим жизнь, река течет и время вытекает

затейливо из крынки бытия.

Кому и сколько суждено,

к несчастью или счастью, мы не знаем,

не ожидаем бед и ждем везенья, ты и я.

Гранитных берегов храним привет

от города-героя

И это нас объединяет на фундаменте

радона и покоя.

Незримо опекает нас суровая природа,

Нас выковала, пестует и учит год от года.

Дает нам мудрость,

                     как возможность процветанья,

Здесь перемешаны и страсти и страданья.

Мы строим жизнь, она, как может, строит нас.

В нас дух первопроходцев не угас.

Мы помним наш 13-й трамвай потертый,

Холодный, тесный, красно-желтый,

и паровоз вокзала образцовый,

летящий вдаль, зеленый и суровый.

И новый мост красивый, чуть скандальный.

Он, как эфес изящный шпаги, красный.

Ха-х!

Вонзенной до предела

Из правого на спящий берег левый

иль бумеранг, как эхом – звон кандальный.

С ноги под дых, как финка подлая,

что под ребро влетела,

Уравновесив неожиданный интеллигентский

визг.

Не получилось, не сошлись, отмежевались,

развелись.

Два мира, две судьбы, враги, как близнецы,

неотличимы в бане, оба сорванцы.

«Титаник» примет всех на разных палубах.

Но в океане,

Нас не спасет монеты звон иль эполет бряцанье,

Увы, напрасны все нелепые и тщетные старанья.

Там правит Посейдон и Архимед,

они с других брегов,

Хотя из разных канцелярий.

И их не купишь, не обманешь, не продашь.

И слава Богу!

Хоть что-то настоящее в ходу.

Что можно взять в дорогу.

Конечно, да, но все же нам от этого не легче

Хотя легко, порой лишь кажется тому,

кто груз переложил хитро́ на подвернувшиеся

плечи.

Мы долго жили косно, скудно, «по старинке»,

Довольно врать себе, лелеять свою гордость.

Уж лучше честность в честном поединке,

чем глупость, иль беспечность, или подлость.

И что тогда? «О, поле, кто тебя усеял?»

Иль душное безвременье, застой, мечта лакея?

***

Два берега, два мира, двух историй

Пересеченье неизбежное – река.

Шрам на судьбе, от разных траекторий.

Точнее, тверже, зорче и верней рука.

Принять весь мир не просто,

                хоть он и прекрасен,

Река – граница судеб, шлюзы, рамка бытия.

Лёд подломившийся опасен,

А пули свист услышал – не твоя.

Не торопи упрямую телегу,

событий мировых,

как в капле отразившихся,

столетняя война

меж диким и лихим,

меж добротой и славой,

меж зрелищем и хлебом,

жизнью и бедой

слепа и беспощадна

день и ночь с тобой,

всегда несправедлива

непрерывная война,

где боль и радость сразу не видна.

Война

бесстыдна

лжива

и на всех одна.

Обь, степь, гоп-стоп, тайга, болото

И мошкара, и лед,

составы, как суставы.

Реки народной

море ручейков

Дощатые вагоны, переправы,

кто ты таков, кто я таков?

Бараки, оспа и чума, не ради славы.

Кандальный звон, этапы и погосты,

весь божий день кирка, лопата, топоры,

мальчонка нищий на ветру, слепой апостол

мне будущее в прошлом приоткрыл.

Мосты, мосты…

Для паровозов, пеших или конных

пролеты смелым летчикам,

а встречи – для влюбленных.

Иль мост не поделившим во хмелю, на рынке

сшибаться снова лбами по старинке?

Не скоро сказка сочиняется про мудрость

                                                  единенья.

Сумей пройти через свои сомненья.

Сколько еще по рельсам прогрохочет

                                                   тонно-километров?

Стихий – огня, воды, земли, ветро́в и ве́тров.

От правды, на душе – «…покой и воля»

От кривды – лишь оскомина

                                      и пуля в чистом поле.

А есть ещё, другой,

                  разумный, праведный подход?

Без уравниловки и фарса всепрощенья?

Когда за дело трудное берется весь народ,

Который не желает безвременья.

Соломинка моста, пульсирующий нерв,

                                                артерия и вена

связует «наших» и «чужих»,

строчит суровой общей ниткой время.

Перекипят обиды, злость, непониманье, вера,

                                                     откровенно

сказать – сложней, чем строить мост,

чем доказательство искать сложнейшей теоремы.

Как через тьму найти тропинку к разговору?

Где каждый жестко вбит и укреплен, как мост,

                                                            своей опорой.

Суровый хмурый жесткий взгляд сибиряка…

С наскока не поймешь – подумай, жди пока.

Спокоен и угрюм, и не таких видал он:

Шутов, купцов заезжих, грозных генералов.

Его не удивишь фальшивой глянцевой улыбкой

И не накормишь сладкой шоколадной плиткой.

Всяк со своею личной правдою-махоркой

Другого видит сразу точно и «наскрозь».

Как кашель осторожный – знак чахотки,

Война войной, смекай, а табачок-то врозь.

Как мост – туда-сюда он едет и везет,

еще и сам не понял, кто он и откуда,

под грохот времени сквозь боль и дым,

                                                        судьбы полет,

вбирает он природы красоту и верит в чудо.

Через него подпитка сдвига верная идет.

Тектоника – не шутка, не спеши с упреком.

Нахрапом, напролом попытка не пройдет,

Кавалерийская атака, штурм с наскока.

В ковыльный перекресток, день потопа

Не перейдешь реку до половины.

Уездный город, ныне – узел всех потоков.

Нас мост спасет, он нам подставит спину.

Изящный, кружевной и крепкий, как гранит

Из прошлого он в будущее мчит.

Мосты наводят иль сжигают за собой,

Когда стремятся к счастью или рвутся в бой.

Никто не скажет, где твоя стезя

Ты сам реши, что можно, что нельзя.

Не ошибись, мечтая иль скорбя,

И помни – слишком многое зависит от тебя.