Читать книгу Пуатье. Историческая поэма - Владимир Резцов, Владимир Вадимович Резцов - Страница 12

⠀

Не с пустыми руками

вернувшись назад,

Карл решил отдохнуть

от боёв и осад.

Отложить боевые

велел топоры

И в нейстрийской17 столице

затеял пиры.

Вина льются рекой.

Полных чаш перестук.

Смех весёлый вассалов.

Усердие слуг.

Тосты за майордома!..

Ну… и короля…

С переменами блюд —

плясунов кренделя,

Ловкость рук от факиров,

приёмы борцов,

Акробаты, кривлянье

шутов-наглецов…

Развесёлых красавиц

и визг, и смешки

Как ответ на объятия

и на шлепки.

Разве можно за шалости

эти карать?

Исстрадалась без женского

общества рать!

Карл следил за работой

прожорливых ртов,

Усмехался нахальным

проделкам шутов;

Жмурясь, запах вдыхал

мяса на вертелах,

И, казалось, совсем

позабыл о делах…

За столом у Мартелла

вся в сборе семья.

С ним Свангильда – жена,

младший брат, сыновья —

Утешенье для ранних

отцовских седин:

Карломан, что постарше,

и юный Пипин.

Поведением в обществе

не эталон,

Здесь их дядя из Реймса —

епископ Милон18.

С небреженьем он трапезу

благословил.

Громко чавкая, жрал,

неумеренно пил

И заигрывал с дамами,

из-за стола

Подпуская заливисто

демонов зла.

Шлем походный ему

вместо митры милей;

Слаще дым от костра,

чем церковный елей.

Он епархию бросит

и мигом в поход,

Только рог протрубит,

только Карл позовёт!

В рукопашной

пудовы удары его.

Да такой-то и чёрта

побьёт самого!

Еле выходки терпит

его Ватикан.

Что за пастырь такой?!

Сквернослов!.. И буян!..

Он охотник… Он бабник!..

Да где же предел, —

Богохульник!.. Но ценит

мерзавца Мартелл.

А собачиться с Карлом —

ищи дураков:

Рим всецело зависит

от франкских полков.

Позавидуют власти

такой короли…

…Гости пили и ели,

беседы вели.

Говорили о разном:

о ценах на скот,

Где какой урожай,

чей богаче феод…

Кто-то спьяну гордился

отвагой в бою,

Рвал рубаху, показывал

рану свою.

А ему: «Нас тут раненых

воинов – рать.

Заголяться – так всем!»

И давай гоготать.

Тут такое веселье

над ним поднялось!

Растерялся хвастун.

Карл смеялся до слёз

И утешил беднягу,

с ним выпив вина.

Тот расплылся в улыбке,

довольный сполна.

Разговор на пиру

о недавней войне

Не закончился,

а разгорелся вдвойне.

Был, конечно, удачным

начавшийся год,

Но пришлось прекратить

аквитанской поход.

Спутал карты вконец

чёртов Абд ар-Рахман!

Принесла же нелёгкая

тьму мусульман…

И отчётливо слышит

Мартелл голоса:

«Ну, допустим, добьют

аквитанского пса.

А потом – что мешает

им дальше пойти,

Чтобы в наши края

разоренье нести?»

«Как ты там ни крути,

герцог из христиан.

Но ни капли святого

в душе мусульман!

И, куда в Аквитании

взглядом ни кинь,

Всюду церкви горят!

Оскверненье святынь!»

«Нам бы здесь по-хорошему

не пировать,

А заранее войско

побольше собрать…

Перепьёмся – вот тут

и нагрянут они,

Как на голову снег!

И дойдёт до резни!»

«Это дело арабы

устроят легко…»

Но Мартелл отмахнулся:

«Они далеко.

Что напрасно тужить?

Ведь один раз живём!

За весёлую жизнь

лучше чару нальём

И отметим добычу,

что взяли в бою!

А заботы пока

предадим забытью».

Он искусно шутил,

очаровывал зал.

Он менял разговор

и своё дело знал,

Проявляя при этом

завидный талант…

Но с тревогой на брата

смотрел Хильдебранд.