Читать книгу Пуатье. Историческая поэма - Владимир Резцов, Владимир Вадимович Резцов - Страница 8

У эмира в Кордове

от чтенья письма,

Что пришло от Мунузы,

вспотела чалма.

Он, не веря глазам,

десять раз перечёл:

Не с ума ли в Аль-Бабе11

наместник сошёл?..

Люди в ярости

не выбирают слова:

«Сын Иблиса12!

Свиная твоя голова!

Как ты смеешь такое

приказывать мне,

Чтобы зло причинил я

любимой жене?!

Если совести нет,

то мозги-то хоть есть?

Аквитанский эмир,

ты ведь знаешь, мой тесть.

И идти на него

не позволю никак!

А пойдёшь – буду драться

с тобою, ишак!»

Кто б додуматься мог

до подобных депеш?!

И воскликнул эмир:

«Да ведь это мятеж!

О ты, подлый изменник!

О ты, сын греха!

Да покажет палач мне

твои потроха!

Ты, собака, решил

мне идти поперёк

И за это себя

на погибель обрёк!»

Путь в Европу закрыл

для эмира Утман.

Под угрозою весь

стратегический план…

Был в решеньях эмир

энергичен и скор.

Протрубил он для воинства

экстренный сбор.

И, назначив главою

Гехди ибн Зию,

Объявляет, воинственный,

волю свою:

«Войску срочно на север,

к Аль-Бабу идти

И мятежных в покорность

мечом привести!

Предводитель, изменник,

да будет пленён

И, пленённый, немедленно

тут же казнён!»

Рать ускоренным маршем

вёл преданный раб.

Вот и стены столицы

мятежной. Аль-Баб!

Но ворота Мунуза

закрыл на запор,

Не успев подготовить

пришедшим отпор.

Вся надежда на храбрость

и стен монолит…

Оборона удачу

ему не сулит!

Враг намного сильней,

чем его гарнизон.

Храбро бьётся Мунуза,

но он обречён.

Крепость пала. И сразу —

резня и грабёж.

В суматохе кровавой —

себя не найдёшь!

Нет Мунузы нигде.

А кого упрекать?

Но Гехди в исступлении

крикнул: «Искать!!!»

…Ах, Утман ибн Наисса!

Как видно, звезда,

Что светила тебе,

закатилась… Беда!

Но с падением крепости

ты уцелел

И с женою и слугами

скрыться успел.

Лишь один остаётся

у спасшихся путь —

К Аквитании стопы

свои повернуть.

Вместе с Эдом всё заново

можно начать.

Только вот за Мунузой

не следует рать:

Большей частью побита,

а выжившим – плен…

Позади чёрный дым,

разрушение, тлен…

Значит, надо ускорить

движения ход

И быстрей миновать

Ронсевальский проход13!

…Слуги – это не воины.

Каждый устал.

И взмолились они,

просят сделать привал.

Их бы бросить к шайтану

и дальше идти…

Но страдает она

в бесконечном пути.

О, как много сказал её

любящий взор!..

«Ладно, – бросил Утман, —

разводите костёр…»

Тьма, сгустившись, накрыла

собой Ронсеваль.

Где-то птица кричит,

умножая печаль.

Нехорошее место…

Здесь пахнет бедой…

Как зловеще в ночи

тарахтит козодой!

Словно предупреждает,

что гибель близка!

И на сердце щемящая

боль и тоска…

Все уснули давно,

а Мунузе невмочь.

О, какая стоит

бесконечная ночь!

Нет покоя душе,

и никак не заснуть.

Хоть бы утро скорей,

и продолжился путь!..

Славно греет костёр,

да видать далеко.

Не заметить его

в темноте нелегко.

Загасить бы его,

чтоб несчастье отвесть…

Что за шум нарастает?..

Враги?! Так и есть!

Слышен радостный гогот,

стучат сапоги.

На огонь, словно бесы,

слетелись враги.

Скалят весело зубы

в щербатой красе…

Вы вернётесь в Кордову,

да только не все!

На погибель сюда

вас отправил эмир!

В Пиренейских горах

будет воронам пир!

Храбрый воин тотчас

надевает шишак.

Он себя и жену

не отдаст им за так!

И булат из Дамаска,

проверенный меч,

Засверкал, чтобы головы

недругам сечь!

Слуги брызнули в стороны

блохам сродни.

В рукопашном бою

бесполезны они.

С каждым взмахом клинка

тут же валится труп.

Был отважный бербер

на удары не скуп.

У него самого

кровь хлестала из жил,

Но с десяток врагов

навсегда уложил…

Клятву, данную свято,

Мунуза сдержал

И у ног ненаглядной

под копьями пал.