Читать книгу Запорожская вольница - Владимир Супруненко - Страница 16

II. Верность земле и преданиям
Прекрасный, высокий и приютный остров

Оглавление

«Казаки сошли с коней своих, взошли на паром и через три часа плавания были уже у берега острова Хортицы, где была тогда Сечь, так часто переменявшая свое жилище». Именно на этот самый большой на Днепре остров и привел своего главного героя с сыновьями Гоголь. Именно на этом островном пятачке писатель разместил сечевую столицу, именно его связал на века с буйным и веселым Запорожьем. Впрочем, ныне так и называется большой современный город, посредине которого находится уникальный заповедный остров. А как было на самом деле? Что здесь происходило в те далекие лихие времена? Об этом чуть позже. Сначала несколько слов о природе этого удивительного уголка земли.

Было Дикое поле, была Река и был Остров на ней. «Прекрасный, высокий и приютный», как говорили о нем путешественники. Вспоминаю одно летнее утро. Белесые волокна тумана повисли над озером. На черной воде ни всплеска, ни морщинки – тихо в утренних хортицких плавнях. Между метелками тростника краснеет солнце – жарким, веселым будет день! На суке старого осокоря примостилась серая цапля. Застыла, не шелохнется, будто век здесь сидит – на фоне светлого неба она похожа на сухую причудливо выгнутую ветку. Вдруг птица дернула клювом. Внизу, возле зарослей камыша, раздалось чавканье, сопенье, потом скрежет и хруст. Огромный вепрь (кабан. – Примеч. ред.) медленно и степенно вошел в воду и стал переплывать протоку… Каждая подобная прогулка по заповедной островной земле, по ее водам, полям и скалам – откровение, восторг, открытие. Кажется, я побывал во всех самых живописных, укромных и отдаленных уголках Хортицы. Спускался в темные скальные расщелины, облазил балки, исходил вдоль и поперек дубравы и сосновые боры, обследовал плавневые протоки. Однако, когда в очередной раз попадаю на остров, не перестаю удивляться этому удивительному природному феномену. Представьте себе, что вы попали в музей, который раскинулся под открытым небом. Экскурсовод познакомил вас с дикими мшистыми скалами, потом их сменили глинистые кручи, через полчаса вы очутились в ковыльной степи, не успели надышаться запахами трав, как перед вами другая картина – буераки, овражно-байрачные леса, потом тропинка нырнула в сосновую рощу, потом пошли дубки, и наконец вы попали в плавни. И все это на сравнительно небольшом пятачке земли, которую можно легко обойти за день… Люди населяли эту благодатную во всех отношениях островную землю еще в доисторическую эпоху. На скалах вблизи северной оконечности Хортицы, названных в народе Три Стога, обнаружены остатки поселений, возраст которых более трех тысячелетий. И на самом острове немало укромных уголков, ущелий и пещер, которые облюбовали древние жители. В глубь веков уходит своими корнями и само легендарное слово хортица. Потому так и противоречивы мнения ученых о его происхождении. Одни считают, что в нем звучит гордое имя Хорса – мифического повелителя Солнца у древних славян, другие – что это отголоски тюркского слова «орт» или «орта», переводимого как средний и связываемого с расположением острова между рукавами Днепра.

Первое из известных письменных упоминаний о Хортице датируется X веком. Это сочинение византийского императора Константина Багрянородного «Об управлении империей». Нет ничего удивительного, что именитый император обратил внимание на днепровский остров. Дело в том, что в ту пору по Днепру мимо Хортицы проходил известный торговый путь «из варяг в греки». Византийские и скандинавские купцы, караваны славянских лодий непременно останавливались на острове, чтобы в знак удачного предприятия (скажем, преодоления грозных порогов) принести жертву тысячелетнему дубу, который возвышался на скалистом берегу.

«И поидоша на коних и в лодьях, и приидоша ниже порог, и сташа в Протолчех и в Хортичим острове…» – узнаем мы из летописи по Ипатьевскому списку. Хортица хорошо была известна русским дружинам. Согласно легендам, тут бывали князья Аскольд, Дир, Олег, Игорь, княгиня Ольга. По преданию, в северной части острова на Черной скале в неравной схватке с печенегами сложил свою буйную голову храбрый князь Святослав. Как свидетельствует летописец, в 1103 году на Хортице собирались древнерусские князья с дружинами для похода на половцев, а в 1223 году – защищать рубежи родной земли от татаро-монгольских орд. В южной части острова на берегу озера Осокорового археологи раскопали древнерусское поселение Протолче. Предполагают, что тут обитали загадочные бродники. И не просто жили среди роскошной плавневой природы, а выполняли ответственную задачу: охраняли днепровские броды, через которые враг мог легко перебраться с одного берега на другой. Многие считают, что бродники были предшественниками казаков-лугарей, а их землянки – прообразом запорожских сечевых куреней… Нет сомнения, что они тоже обратили внимание на эту землю. Запорожцев недаром называли островными людьми – на плавневых островах легко было спрятаться от врага, устроить засаду, пересидеть лихолетье. Вот что, например, пишет в своих путевых заметках посол австрийского императора Рудольфа ІІ Эрих Лассота, побывавший на Хортице в начале лета 1594 года: «На этом острове мы переночевали; козаки имеют привычку держать там своих лошадей в зимнее время. Под вечер упомянутые выше козаки, которые, числом до 400, составляли стражу против татар у Будильского порога, присоединились к нам, а затем вместе с нами отправились в стан». В «Хронике» польского писателя Богуслава Машкевича (1647) можно прочитать, что на острове «всегда пребывает казацкий гарнизон для предупреждения татарских набегов: остров этот называется Хортица».

На острове что ни урочище, то легенда, что ни скала, то героическое событие, что ни криница (родник. – Примеч. ред.), то предание или забавная история. И многие из них связаны с запорожскими казаками. Вот как, например, вспоминал свое пребываение на легендарной Хортице классик украинской музыки Н. Лысенко: «Зайду бывало куда-нибудь в безлюдный яр. Днепро издалека видно, грушевые деревья – дички растут, поразбросаны кое-где. Бывает лежу на посохшей траве спокойно, и кажется мне: вот-вот из-за горы появится казак на коне в красном жупане. При нем и ружье и сабля острая. Ждешь его и песней вызываешь. Нет, не идет! Мертвая тишина вокруг, а сердце все полно звуков, слышатся мне и голоса могучие, и призывы громкие, шумит, бурлит казацкое море. Так родилась в моем представлении музыкальная сцена Сечи Запорожской, которая потом и вошла в оперу».

Живописные углубления с пологими травянистыми склонами, укромными тенистыми полянками и таинственными сырыми овражками представляют собой едва ли не самое замечательное явление хортицкой природы. Более двух десятков больших и малых балок посекли берега Хортицы с восточной и западной стороны. Почти у всех балок есть свои имена. Много природных и исторических тайн хранят урочища острова, среди которых первое место принадлежит заповедным балкам. Вот что рассказывал один хортицкий старожил неутомимому собирателю казацкой старины Д. Яворницкому: «В старые времена, бывало, как пойдешь разными балками острова, то чего только не увидишь: там торчит большая кость от ноги человека, там белеют зубы с широкими челюстями, там вылезли из песка ребра». Названия балок острова – это страницы его прошлого. В балке Совутиной жил запорожский стадник Совута, который наблюдал за пастухами и чабанами, в балке Чавуновой рыбак Чавун имел летнюю постоянку. В Музычиной балке запорожцы устраивали веселые гульбища – играли, пели, танцевали. Наумова балка названа в честь вице-адмирала Наума Сенявина, под руководством которого была заложена на острове судоверфь. Возможно, здесь же в балке находится и пока не найденная могила адмирала, который умер на острове во время эпидемии чумы в 1738 году. Некоторые исследователи считают, что балка получила свое название от запорожца Наума Кармазя, который жил здесь. В Громушиной балке казак Громуха пас скот, поэтому балка еще называлась Громушины Роздолы. Эта балка была знаменита своими родниками. Про один из них в народе рассказывали, что на месте источника когда-то сражались турки с запорожцами. Целое озеро крови насобиралось после побоища. Поэтому вода в кринице красная, и грех ее пить. В балке Каракайке держал рыбацкий кош (стан. – Примеч. ред.) казак Каракай, в Генералке останавливался какой-то генерал. Широкая, или Оленья, балка известна тем, что в ее байраках было кышло гайдамацкого ватага Гаркуши.

В балке Капралке на восточной стороне жил отставной капрал, который сторожил Потемкинский сад. Напротив балки Костиной, где обитал запорожский рыбарь Кость, расположен остров Розстебин, тоже названый по имени рыбака Розстебы. От вершины балки Шанцевой почти через весь остров тянутся земляные укрепления – шанцы, в сооружении которых во время русско-турецкой войны принимали участие запорожцы. Возле балки Ушвивой на одноименной скале запорожцы вытряхивали вшей из своих сорочек. В балке Великая Молодняга по праздникам собирались молодцы со всего острова, среди которых, вполне возможно, был и удалой казак Молодняга. Кстати, неподалеку (примерно в треугольнике между балками Совутина, Молодняга и высоткой Брагарня) обнаружены захоронения жрецов эпохи бронзы, ранних славян, запорожских казаков и российских солдат времен русско-турецкой войны. Рыбаки поведали одному краеведу, что однажды зимой, возвращаясь после рыбалки, увидели странные отблески костра, которые лизали черные стволы акаций. Подошли ближе и увидели силуэты людей в ветхих старинных одеяниях, что сгрудились возле огня. До онемевших рыбарей долетали обрывки какого-то бессвязного бормотания – то ли молитвы, то ли заклинания, то ли клятвы. Что это были за люди и что они делали возле костра – неизвестно, однако краевед уверен, что, учитывая близость древних могил, это могли быть призраки казаков-характерников (запорожские ведуны-чародеи. – Примеч. ред.), обитавших в вырытых в хортицких балках пещерах и землянках.

Есть у Хортицы брат. Почти близнец. Его так и называют Малая Хортица. А еще – остров Байды. Даже внешне этот крохотный островок похож на своего собрата. Северная часть представляет собой холмистую возвышенность, обрамленную скалами, на севере – песок, плавневая растительность. Рвы и валы в северной части островка – это остатки укреплений, которые соорудил тут в середине пятидесятых годов ХVI столетия князь Дмитрий Вишневецкий. Позднее эти укрепления были названы городками или замками. Многие считают Вишневецкого первым именитым ватагом запорожцев, а его крепость вблизи Хортицы – прообразом сечевых укреплений ниже по Днепру.

Смелость не только города берет, но и покоряет сердца врагов. Легендарному казаку Байде султан предложил в жены свою дочь при условии, что он перейдет в мусульманство. Однако запорожец отверг это предложение. Турки схватили молодца и подвесили его на крюк за ребро. Однако Байда и тут не растерялся. Хитростью заполучив лук и стрелы, он поразил самого султана. Народная дума почти в точности передает события, которые произошли с князем Дмитрием Вишневецким. Как и Байда, свою жизнь он закончил на крюке, за который зацепился, падая с башни. С нее прославленного запорожского рыцаря приказал сбросить после допросов и пыток турецкий султан Сулейман. Между прочим, тот самый, которого «женила» на себе украинка Роксолана («первая жена» Сулеймана Великолепного получила это прозвище от европейцев. – Примеч. ред.). Мучаясь от нестерпимой боли, князь продолжал прилюдно поносить султана и магометанскую веру. Турки стали расстреливать его из луков. Однако Вишневецкий не переставал поносить янычар. Как гласит предание, враги в надежде перенять его мужество якобы вынули у него еще живого сердце, порезали на мелкие кусочки и съели. Именем Байды-Вишневецкого и назван прилепившийся к Хортице островок на Старом Днепре.

Многие знаменитые казацкие предводители оставили свой след на Хортице. В 1619 году гетман Петро Конашевич-Сагайдачный построил в северной части острова на возвышенности у Совутиной скалы укрепление для поддержки казацкого гарнизона. Есть свидетельства, что на острове побывали казацкие ватаги, руководители народных восстаний Жмайло, Тарас Трясило, Иван Сулима, Кизим и другие… Хортица входила в территорию Войска Запорожского, и именно на него в разные времена и разными правителями возлагалась защита этой уникальной островной земли. Кстати, с именем командира Хортицкого форпоста (он устроен был на острове во время русско-турецкой войны 1768–1774 г.) запорожского полковника Ивана Бабуры связано название села Бабурки. Так в народе стали называть и огромный городской микрорайон на правом берегу. Как бы там ни было, но остается неоспоримым факт: Хортица – единственный сохранившийся до нашего времени большой днепровский остров, на котором стояли пешие и конные отряды запорожских казаков, обустраивались их зимовники.

Сегодня в плавневой части острова (кстати, неподалеку от древнего Протолче) за высоким сечевым частоколом находится знаменитый конный театр «Запорожские казаки», в котором потомки славных запорожцев демонстрируют искусство верховой езды, смелые трюки на конях, казацкие забавы. На территории театра размещен и Музей днепровского судоходства, где выставлены поднятые со дна реки корпуса различных судов казацких времен. Время проходит и ничего не возвращает; однако то, что прошло, не исчезло бесследно, не забылось – осталось в памяти земли и народа.

Запорожская вольница

Подняться наверх