Читать книгу Моя Советская Армия - Владимир Трухан - Страница 4

Родился я и жил до семнадцати лет в небольшом районном центре Белорусской ССР в семье служащих – мать учительница, отец шофер. Обитали мы в частном доме, вели домашнее хозяйство. С малых лет я умел кормить курей, уток, свиней, пасти корову.

Учится в средней школе, я был вынужден достойно. Моя мать, заслуженная учительница БССР, преподавала физику и астрономию в этой же школе. Посему грыз гранит науки я основательно, дабы соответствовать статусу сына авторитетного педагога.

К моменту выбора жизненного пути я подошел с приличным аттестатом и полным отсутствием представления о своей будущей профессии. На финише школьного учебного процесса, в рамках подготовки к службе в Советской Армии, парни проходили комиссию в военкомате. Именно там мне и предложили попробовать поступить в Военную академию имени Дзержинского в Москве. Академия готовила специалистов для ракетных войск стратегического назначения и проводила последний набор курсантов из гражданской молодежи. Нашему району предоставлялось почетное право отправить одного кандидата попытать счастья поступления в данный ВУЗ.

В нашем роду военным был только мой дядя по линии матери Станислав Кузьмич. Он в шестидесятые годы прошлого столетия был призван в СА после института, по комсомольскому набору политработником. На момент окончания мною школы он в чине капитана проходил службу в Московском областном военкомате. Узнав о сделанном в военкомате предложении, дядя настоятельно рекомендовал мне ехать в Москву.

Сопровождать меня в столь ответственную поездку вызвалась мать. Ребенком я был домашним, сельским, не пьющим, не курящим, этакий ботаник. На тот момент, самостоятельно дальше своего поселка, я никуда не выезжал.

В Москве нас разместили в Кунцево, на бывшей даче Сталина. Собралось нас там из расчета 12 человек на место. Лагерь не был рассчитан на такое количество постояльцев, и тогда командованием лагерного сбора было принято решение местных, и тех, у кого есть родственники в Москве и в ближнем Подмосковье отправить по домам. В определенные дни, согласно расписанию, они должны были прибывать в академию для сдачи экзаменов.

Когда вечером, проехав через всю Москву, я добрался самостоятельно до г. Щелково, где жил мой дядя, встретившая меня на пороге квартиры мать была в шоке. Никто не мог поверить что я, будучи первый раз в Москве смог успешно преодолеть этот путь.

Экзамены я сдал положительно и даже был вызван на мандатную комиссию по случаю зачисления меня на инженерный факультет. Но потом, как оказалось, кто-то не правильно определил число поступивших, и именно я оказался лишним. Сославшись на то, что мне для поступления не хватило 0,5 балла, меня культурно отправили на все четыре стороны.

Вкусив дух Москвы, возвращаться в свой родной районный центр мне совсем не хотелось. В следующем году я должен был идти в армию, а значит, дальнейшая учеба переносилась минимум на три года. Это было крайне нежелательно, и мы со Станиславом Кузьмичом решили поискать альтернативное решение возникшей проблемы. Как не странно, но на следующий день участь моя была предрешена.

Дело в том, что начальник моего дяди генерал-майор в Великую Отечественную войну вместе начальником Коломенского артиллерийского училища воевали командирами рот в одном батальоне. По просьбе Станислава Кузьмича генерал написал своему однополчанину рекомендательное письмо с просьбой принять меня в училище по результатам экзаменов, которые я сдавал в академии. В том году училище в авральном порядке набирало еще одну учебную батарею так, что возможность моего зачисления была более чем реальной. На следующий день мы группировкой усиленной моим отцом, прибывшем на смену матери, уже направлялись в г. Коломну.

Коломна – это небольшой старинный город, со своим кремлем, в 110 км от Москвы в сторону Рязани. Добравшись до училища, – Станислав Кузьмич убыл в штаб для вручения пакета начальнику, а мы с отцом остались ждать его на КПП. Минут через пять к нам вышел старший лейтенант и, уточнив мою фамилию, приказал мне с вещами следовать за ним. Прибыв в казарму, я был передан старшине, который тут же выдал мне комплект обмундирования, изъяв у меня весь мой гражданский скарб. Через десять минут, уже переодетому, мне вручили метлу и отправили на плац. Там несколько таких же бедолаг, как и я, с полной ответственностью проводили его уборку от трибуны и до обеда.

Именно в этот момент Станислав Кузьмич, покинув кабинет начальника училища, появился на КПП. – А где ребенок, – с недоумением спросил отец. – Уважаемый, Ваш ребенок уже далеко не ребенок, а курсант военного училища и увидите Вы (родители) его теперь в лучшем случае через полгода, – констатировал мой дядя своему шурину. Я же, в это время, поднимая клубы пыли, добросовестно размахивал вверенным мне орудием труда, постигая первые азы воинской службы.

Стараясь до конца осознать столь стремительно происшедшее событие, мои родственники еще минут пять потоптались в районе КПП, а затем, с чувством выполненного долга, двинулись в сторону железнодорожной платформы «Коломна». Оттуда они ближайшей электричкой выехали в сторону Москвы. Прибыв на Белорусский вокзал, откуда мой отец скорым поездом должен был покинуть столицу нашей Родины, свояки впали в состояние нескрываемой грусти. Причина тому была до горя банальной. Поступление в высшее военное училище, по меркам того времени, абитуриента из периферийного районного центра было делом, отнюдь не повседневным.

А следуя славянским традициям всякое стоящее дело необходимо было обмыть. И все вроде бы способствовало этому кроме одного – наличие необходимого количества денежных знаков. Жили мы в то время не богато, мое поступление потребовало серьезных расходов. Поэтому на момент отъезда отец располагал суммой эквивалентной стоимости билета на обратную дорогу. Мой дядя, служа Отечеству в чине капитана СА, также перебивался от зарплаты до зарплаты.

Но удача, как и беда одна не ходит, пересчитывая деньги, в надежде обнаружить хоть какой – то резерв, отец случайно наткнулся на документ, про который он совершенно забыл. Дело в том, что когда я уезжал поступать, в военкомате, мне выдали проездные воинские документы в обе стороны. И вот мои проездные документы на обратную дорогу оказались у отца. Станислав Кузьмич тут же, в воинской кассе, без проблем переоформил их в железнодорожный билет. В результате проведенной операции невостребованными оказались около пятнадцати советских рублей, которые тотчас материализовались в накрытый столик привокзального кафе.

Вручая отца проводнице вагона поезда Москва – Минск, дядя проинформировал ее, что он отправляет участника ВОВ, который по приглашению Мособлвоенкомата приезжал на встречу ветеранов. Поэтому в пути следования ему должно быть оказано должное внимание. Всю дорогу, через каждый час, проводница уточняла у отца его самочувствие, предлагала чай или кофе.