Читать книгу Моя Советская Армия - Владимир Трухан - Страница 6

Особенности армейской рыбалки

В конце третьего курса мы проходили стажировку в войсках. Мой взвод был направлен в артиллерийский полк дислоцирующийся в г. Тернополе, что на Украине. Мне как всегда повезло, я попал в дивизион, который на следующий день после нашего прибытия убывал на крупные учения на полигон Яворово. Весь месяц стажировки я провел в полевых условиях на броне ПРП (подвижный разведывательный пункт на базе БМП) стажируясь в должности командира взвода батареи управления.

Учения прошли в штатном режиме, и вот наступил крайний день, когда войска свернув свои позиции, были сформированы в колонны, в готовности совершить марш в места постоянной дислокации. Командный состав от командира роты и выше убыли на подведение итогов учений. Остальной личный состав коротал время, сидя и лежа в тени боевой техники или спасаясь от жары под кронами деревьев в лесу неподалеку. Наша колонна расположилась на берегу живописного, достаточно большого лесного озера. Рядом находилась колонна инженерно-саперного батальона, они в ходе учений на этом озере наводили понтонную переправу.

Лежа на броне своего ПРП я заметил в стане инженеров, какое то оживление. Несколько солдат вытащили из машины, развернули, и стали приводить в рабочее состояние небольшую резиновую лодку. Неподалеку над чем-то колдовали старший лейтенант и прапорщик. Как выяснилось позже, саперы решили, пока есть время, разжиться свежей рыбкой. Как профессиональные подрывники ловить они решили саперной удочкой, благо списанных на учение тротиловых шашек было в достатке. Именно изготовлением снасти и занимались старший лейтенант с прапорщиком.

Удочка, представляла собой палку, на конце которой крепилась тротиловая шашка и увесистая металлическая деталь для придания большей скорости погружения данной снасти. Шашка заряжалась детонатором со специальным бикфордовым шнуром, который для надежности фиксировался к деревянному основанию. И вот все готово – боевой экипаж, форма одежды летняя облегченная, в составе старшего лейтенанта, конечно на веслах, и умудренного опытом не одной рыбалки, солидного, с приличным пивным брюшком, лет сорока, прапорщиком с удочкой, занял места в заранее спущенной солдатами на воду лодке и уверенно двинул на середину озера.

Достигнув места предполагаемой рыбалки, лодка остановилась, и мы с берега отчетливо видели как прапорщик поджог шнур, и попытался сидя размахнуться для броска. Но оценив обстановку он понял, что из положения сидя дальнего заброса не получиться. Заряд, судя по внешнему виду удочки, был серьезным, и недалекий заброс мог оказаться не безопасным для экипажа лодки. Шнур горит, между участниками рыбалки вспыхивает нервный диалог, после которого прапорщик начинает активно пытаться встать в полный рост, используя только одну руку, так как вторая занята удочкой. После очередной неудачной попытки лодка получает сильный боковой крен, и прапорщик оказывается за бортом, а удочка в лодке.

Первое, что увидел прапорщик, появившись над водой, была удочка, приводняющаяся невдалеке и лодка, активно плывущая к берегу. Как выяснилось позже, со слов коллег, до этого случая у прапорщика с плаванием было не очень. Но в тот раз он превзошел себя. Скорость работы конечностей у него была такова, что создавалось впечатление движения его по воде по принципу и подобию жука «водомера», слегка касаясь поверхности выступающими частями тела. Берега лодка и пловец достигли одновременно, но поступательное движение прапорщика продолжилось и на суше пока на его пути не оказалось дерево, в которое он уперся лбом и замер.

Самое интересное, что взрыв так и не случился, система где-то дала сбой. Бросившиеся на помощь прапорщику сослуживцы попытались перевернуть его на спину, но и во вновь приобретенном положении руки и ноги его оказались неподвижными. Двигались только глаза, да изо рта доносилось невнятное мычание. Обеспокоенные столь неадекватным состоянием друга коллеги бросились искать медиков. Обнаружили они их неподалеку на лужайке за трапезой, которую они разбавляли рюмочкой сэкономленного в ходе боевых действий спирта.

Прибывший на место происшествия не совсем трезвый доктор достаточно профессионально оценил обстановку, не пропивается только мастерство, и сделал потерпевшему укол. В результате через пару минут тело прапорщика пришло в движение. Для закрепления результата доктор, плеснув из своей фляжки в кружку самого проверенного зелья, помог супер пловцу сделать пару глотков.

Смачно крякнув, прапорщик сел. Минут пять длилось молчаливое осознание происшедшего, потом он медленно поднялся и двинулся к колонне. Подойдя к одному из гусеничных тягачей, прапорщик отстегнул с борта машины металлический лом и со словами: – Убью суку, – двинулся в сторону старшего лейтенанта, который неподалеку пытался отдышаться после проведенной регаты. Заметив приближающегося напарника по рыбалке с нездоровым блеском в глазах и металлическим посохом в руках старший лейтенант, с низкого старта, рванул в лес.

Стажировка у нас была в августе, а в сентябре мы уехали в отпуск. И в самом конце отпуска небезызвестный нам дядя Станислав Кузьмич предложил мне с моим другом по училищу Владом поучаствовать в экзотическом торжестве. Сестра жены дяди, которую он устроил на работу в воинскую часть, полюбила солдатика и решила во второй раз попытать своего бабьего счастья, женив его на себе. Солдатик оказался родом из глухой деревни Калининской (ныне Тверской) губернии. Именно туда нас Станислав Кузьмич и пригласил для участия в свадебном торжестве, в качестве родственников со стороны невесты. Больше в ту тьму таракань ехать никто не согласился. Терять нам было не чего и мы дали добро.

Ночь, с пятницы на субботу, мы ехали поездом до станции Нелидово. Потом часа два на автобусе местного значения до очередного населенного пункта, (название запамятовал). Дальше до пункта назначения, нам рекомендовали местные жители, добираться на попутках или пешком, так как автобус ходил туда два раза в неделю в понедельник и четверг. Попутки в нужном нам направлении в субботу были крайне проблематичны. Поэтому нам пришлось все 15км, в двадцати пяти градусную жару, двигаться ускоренным шагом по пересеченной местности.

Дядя в фирменном болгарском костюме, красной рубашке с галстуком и новых ярко вишневых венгерских туфлях на пыльной проселочной дороге смотрелся несколько комично. Где-то на полпути нам встретилась небольшая деревня, и мы решили немного перевести дух и добыть воды. Выбрав дом по приличней, мы зашли во двор и у явившейся перед нами хозяйки, попросили напиться.

Угостив нас водицей она поинтересовалась куда это мы направляемся при полном параде, и узнав, что на свадьбу в соседнюю деревню радостно сообщила нам, что они тоже собираются туда ехать. Облегченно вздохнув Станислав Кузьмич вежливо уточнил а нельзя ли и нам с ними подъехать. Каково же было его разочарование, когда в ответ он услышал, нет нельзя, все места в транспортном средстве заняты.

Как оказалось, транспортным средством был трактор, именуемый в народе «шассиком» – это самодвижущийся агрегат с кузовом впереди, а двигателем сзади. И вот в этом кузове стоя в полный рост человек 15 взрослых людей в праздничной форме одежды должны были километров семь мчаться навстречу неуемному веселью. Тракторист, сквозь плотную толпу гостей, дороги видеть не мог и обязан был валить по приборам. Тем не менее, когда нам до цели нашего перехода оставалось километра два, мимо нас с лихим свистом промчался и через минуту исчез в клубах поднятой пыли, под завязку загруженный «шассик».

Поднявшись на очередной пригорок, мы увидели перед собой деревеньку домов на тридцать до военного образца. Половина изб были под соломенными крышами, на грунтовых проселках в пыли купались куры. Между нами и деревней протекала небольшая речушка, переполненная домашними утками и гусями.

Спускаясь к мосту, мы услышали, на противоположном берегу, нарастающий гул веселья и еще через несколько мгновений нам навстречу выкатился автомобиль Газ-51, украшенный лентами и цветами. Из кабины грузовика весело развевалась фата невесты, а кузов, был переполнен возбужденными гостями. Следом уверенно двигался знакомый нам «шассик».

Наша встреча произошла на середине моста – выпорхнувшая наружу невеста, с нескрываемой радостью бросилась обнимать дядю. Нам с Владом, выпрыгнувшие из кузова два местных авторитета, перевязанные полотенцами, тут же преподнесли по стакану самогона, которые мы не без видимого удовольствия приняли. Процессия, как оказалось, двигалась в правление колхоза. Там глава местной администрации в торжественной обстановке документально должен был засвидетельствовать факт бракосочетания. Оказав должные знаки гостеприимства, возбужденные гости пригласили нас в кузов. И далее, мы под звуки колоритных частушек и аккомпанемент местного маэстро, насиловавшего не в такт гармошку, двинулись дальше.

Въехав на территорию колхозного двора, свадебный кортеж лихо затормозил у избы стилизованной под административное здание. Именно здесь и находилось правление. Оперативно покинув кузова ГАЗ-51 и «шассика» народ ведомый женихом и невестой двинул внутрь здания. Небольшая комната, в которой мы оказались, как выяснилось, и была рабочим кабинетом главы администрации. По совместительству помещение также являлась залом свадебных торжеств.

Вдоль стола нервно прохаживался сам глава. Мужичек небольшого роста, лысоватый, неопределенного возраста, в очках а-ля пенсне, но непременно в пиджаке и каком то, невероятном галстуке. Раньше я думал, что такие личности бывают только в кино, но как оказалось это персонаж из реальной жизни. Своим видом представитель власти выражал крайнее неудовлетворение опозданием торжественной процессии на столь значимое, для сельского совета, мероприятие. Но своевременно поднесенный стакан самогона, в комплекте с малосольным огурчиком, человеком перевязанным полотенцем, сменил гнев на милость.

Многозначительно вскрыв сейф, глава явил на свет официальный бланк, явно заготовленный заранее и печать. Призвав всех к порядку и тишине, со знанием дела, он приступил непосредственно к церемонии. Утруждать себя длинными предисловиями чиновник не стал и практически сразу уточнил, желает ли жених взять в жену стоящую рядом с ним девицу: – А как же – рявкнул жених. – Да, да, да – прощебетала невеста на вопрос, обращенный к ней.

Закрепив, вместе со свидетелями, свое волеизъявление подписями они передали документ главе администрации. Он, в свою очередь, дохнув полной грудью на печать, мне показалось, что мастика на печати после выдоха изменила цвет, громким шлепком засвидетельствовал акт бракосочетания. Под дикие крики «Горько» председатель принял поднесенный ему еще один стакан самогона и объявил о том, что торжественная часть завершена и теперь, с чувством выполненного долга, можно предаться неуемному веселью.

Предаваться веселью все дружно отправились в дом родителей новоиспеченного мужа. Дом представлял собой деревенскую избу, перегороженную на две примерно равные половины. Первая, с русской печью во главе, являлась кухней и столовой одновременно, а вторая – гостиной и спальней в одном лице. Большая часть мебели со второй половины была вынесена, остались только платяной шкаф и диван. Вдоль стен буквой П был сооружен стол, по обе стороны которого располагались лавки изготовленные из подручного материала.

Колорит сервированного стола поражал своей незамысловатостью. В больших мисках молодая картошка, в мисках чуть поменьше мясо свиное и куриное, вареное и жареное, огурцы и помидоры, крупно нарезанные, в отдельной посуде, селедка приличными кусками припорошенная зеленым лучком ну и конечно холодец в разномастных тарелках и мисках. Никто здесь не заморачивался котлетами, селедкой под шубой, салатами зимними, летними и оливье. Но всего было в достатке, горячее и холодное подавали вместе и сразу, чтобы потом не отвлекаться.

Разносы и стограммовые граненые рюмки были только на столе у молодых, все остальные довольствовались стаканами и вилками. Из алкогольных напитков главенствовал самогон в двухлитровых графинах, советского производства. На столе у молодых была бутылка «Советского Шампанского» и пару бутылок водки «Московская».

В первой половине располагался круглый раздвинутый стол, сервированный немного скромнее основного. За ним очень плотно на стульях и табуретах восседали бабульки божьи одуванчики. Центр стола венчал эмалированный чайник со спиртным, видимо для удобства пользования, учитывая преклонный возраст гостей.

Ввалившись в дом народ, оперативно занял места за столами. Право первого тоста, конечно, было предоставлено гостью из Москвы многоуважаемому Станиславу Кузьмичу. Задействовав, в полной мере, свой богатый опыт политработника, дядя коротенько минут этак пятнадцать доводил до присутствующих значение семьи – ячейки социалистического общества, для дальнейшего процветания нашего многонационального государства. Он очень обстоятельно желал молодоженам счастья, благополучия, детишек и всего остального, чего в таких случаях желают. Самые нетерпеливые из гостей неготовые к такому долгому поздравлению умудрились украдкой дернуть по стакану, не закусывая, и снова налить. Торжественно произнеся в конце торжественной речи «Горько» Станислав Кузьмич стоя принял первый стакан. Все присутствующие, облегченно вздохнув, последовали его примеру. Жених вскочил, и тоже сначала выпил и только потом бросился целовать невесту.

Дальше веселье продолжалось по многократно отработанному сценарию. Все застолье поделилось на небольшие группы. В каждой из групп достаточно эмоционально обсуждалась, какая то своя наболевшая тема. Выпивали и закусывали гости самостоятельно по мере необходимости. Тостов больше слышно не было, лишь изредка с первой половины пробивалось писклявое старушечье «Горько». Молодые уже не утруждали себя вставанием по каждому зову, и целовались по скорому, сидя, не забывая при этом наполнять свои «стограмовки».

Где то после третьего стакана брат жениха, девятиклассник, сидевший по левую руку от невесты, кстати, выпивающий, вместе со всеми на равных, встал. Пытаясь перекричать общий шум заявил, что сильнее брата любит невесту. Некоторое время затуманенный алкоголем мозг жениха пытался осмыслить услышанное. Захмелевшие глаза медленно, как у возбуждающегося быка, налились кровью. Он привстал и его кулак, просвистев по траектории над головой невесты, точно угодил в цель. Удар был приличный и братец, издав нечленораздельный звук, рухнул под стол. Тот час по команде жениха два присутствующих молодца достаточно оперативно явили ближайшего родственника на свет божий, и отнесли, почему то, в баню.

Как выяснилось позже, в бане складировались все, кто терял связь с реальностью. Как не странно, но вырубаться народ начал очень быстро, возможно значительная часть приглашенных прибыла на свадьбу уже изрядно под мухой. Место выбывшего тут же занималось новым гостем, и свободные места за столами практически отсутствовали.

Точно такая же картина наблюдалась и за столом многоуважаемых старушек. Беззвучно шамкая беззубыми ртами и тихо беседуя между собой, они не забывали периодически наполнять свои «кубки» из чайника. В итоге в определенный момент времени одна из бабок затихала и начинала медленно сползать под стол. Бдительные подруги, кто покрепче, подхватывали бедолагу под руки и перемещали в баню. На месте убывшей тотчас появлялась очередная дама преклонного возраста. Но через пару часов, выбывшую из строя бабушку можно было вновь лицезреть за столом.

Свадьба пела, пила, ела и плясала по полной. Прямо на улице, на лавочке, был установлен проигрыватель «Аккорд». Он с нехарактерным для музыкальной аппаратуры скрипом и треском пытался воспроизвести мелодии с пластинки ранней примадонны. Несколько пар постарше, утопая по щиколотку в пыли исполняли подобие медленного танго. Чуть в стороне человек пятнадцать местной молодежи, под тот же аккомпанемент, неестественно извивались в стиле современного танца. Приглашенный маэстро мирно спал на соседней лавочке, подложив под голову свой многострадальный инструмент.

Гуляла вся деревня, народ оставлял в поле сельскохозяйственную технику и являлся к столу прямо от станка. К вечеру большая масса в основном мужского населения отметилась в бане и вновь благополучно вернулась. Наше с Владом состояние тоже было близко к критическому, но мы старались держаться. Станислав Кузьмич как старый марксист, невзирая на изрядно принятую дозу алкоголя, был молодцом и бдительно следил за нашим поведением.

В самый разгар веселья у отца жениха случился сердечный приступ, и ему срочно потребовалась квалифицированная медицинская помощь. Оказать ее в данной деревне, как выяснилось, было не кому. Кто-то вспомнил, что в соседней деревне живет ветеринарный врач местного колхоза. Было принято решение, за помощью обратится именно к нему. Доставить больного к доктору вызвался сосед, который непосредственно принимал самое активное участие в свадебном мероприятии, и вполне возможно даже посещал баню.

Из соседнего двора мужики вытолкали на дорогу мотоцикл К-750. В коляску поместили больного, предварительно вручив ему двухлитровую банку самогона – знак благодарности доктору за оказанную помощь. На место водителя поместили соседа. Нахлобучив экипажу на головы защитные шлемы мужики с толкача завели чудо советского мотопрома. Трудяга К-750 радостно взревев ожившим двигателем, живо покатил по сельской улице, исчезая в клубах поднятой пыли. Выдохнув практически хором «с богом» возбужденная толпа гостей дружно двинула к столам.

Как выяснилось позже сердце больного предвкушая процесс столь неординарного лечения решило не испытывать судьбу и на половине пути практически прекратило беспокоить хозяина. К тому же сердцу потребовались немалые силы для того чтобы пережить крайне экстремальную езду – здесь не до болезней, остаться бы целым. Но участники мотопробега, несмотря на значительное улучшение состояния больного, решили назад не возвращаться. Необходимо было получить практические рекомендации и возможно лекарства на случай повторного приступа.

Успешно добравшись до цели, отец жениха и его преданный сосед в течении получаса слушали наставления ветеринарного доктора по профилактике болезней сердца у животных и людей. Периодически лекция прерывалась только для того чтобы налить из банки и выпить всем троим за здоровье. Когда содержимое банки закончилось, гости доктора засобирались в обратную дорогу. Он вручил им упаковку с порошками, пожелал хорошей дороги и еще какое-то время, стоя у забора, слушал звук удаляющегося, в наступившей темноте, мотоцикла.

Через час хозяина дома встречали как героя радостными криками участники свадебного застолья, которые были еще в состоянии адекватно воспринимать происходящее. К ночи веселье начало плавно затухать, гости потихоньку расходились. Кто был еще в состоянии ходить, не забывали прихватить с собой, неходячих. Мы с Владом мирно курили у забора, ожидая, когда на нас кто-то из хозяев обратит внимание и укажут нам место ночлега. Пить и есть, мы уже были не в состоянии, а продолжать дальше романтический вечер, кроме невесты, было не с кем. Мы, даже будучи основательно пьяненькими, не рискнули предложить, кому-либо из присутствующих местных дам, прогулку под луной.

Но какая свадьба без драки. Между собой местные, судя по всему, уже давно и не по одному разу выясняли отношения с помощью грубой силы. Начинать все это снова было скучно, и поэтому выбор пал на нас пришлых. Чуть в стороне от нас сформировалась группа человек из десяти молодых людей, члены которой, оживленно беседуя, отпускали в нашу сторону недвусмысленные реплики. Дальше, все происходило по заранее отработанному сценарию. Из агрессивно настроенной толпы вывалилось самое борзое тело и нетвердой походкой двинулось в нашу сторону.

– Ну, вы че козлы…, – вопрос повис в воздухе явно незавершенным. После слова «козлы» челюсть местного авторитета тут же встретилась с правым кулаком Влада. Еще через мгновение тело, промычав, что то нечленораздельное, рухнуло на спину, в дорожную пыль. Все дело в том, что Влад был боксером. Кроме этого имел очень вспыльчивый характер, и драка для него являлась своеобразным хобби.

Отмашка была дана, местные дружно ломанулись к соседнему забору и через несколько мгновений у каждого из них, в руках, оказалось, по штакетине. Мы плотнее прижались спинами к забору, пытаясь обезопасить тылы, и начали соображать, как нам безболезненнее разрулить сложившуюся, явно не в нашу пользу, ситуацию. Перспектива появится через день в училище с побитыми рожами нас явно не устраивала. Мозг, хоть и быстро трезвеющий, вариантов мирного разрешения конфликта не предлагал. Группировка местных резво сокращала дистанцию и мы, дабы не посрамить честь мундира, вынуждены были готовиться принять бой.

Помощь в лице нашего глубокоуважаемого Станислава Кузьмича появилась как нельзя кстати. Как демон он возник из темноты и замер между нами в распахнутом пиджаке с галстуком на плече и испускающих зловещие блики очках. Последовавшая за внезапным появлением тирада, состоящая больше чем на половину из нецензурных, но доходчивых, слов выданная поставленным командирским голосом, подействовала на воинствующий люд отрезвляюще. Они остановились, потупив головы и о чем то, между собой, тихо дискутируя.

Воспользовавшись временным замешательством нас, под контролем жениха, проводили в соседний дом и передали в руки хозяйки с наказом из дома не под каким предлогом не выпускать. По большему счеты мы сами уже никуда не собирались. Получив место для сна, после всего пережитого за этот день, кое как раздевшись рухнули как убитые. Что происходило после нашего исчезновения никто нам утром однозначно ответить не смог. Дядю мы обнаружили спящим, на единственном оставшемся в доме хозяев диване, в полной боевой форме, только вместо галстука голую шею украшала его часть – узел на резинке. И даже когда мы, приложив немалые усилия, привели Станислава Кузьмича в состояние адекватного восприятия реальности память его картину завершающей части свадебного торжества так и не воспроизвела.

В доме полным ходом шла подготовка ко второму дню свадьбы. Женщины убирали грязную посуду, подметали и мыли полы. Самые нетерпеливые из мужиков уже похмелялись за бабушкиным столом, закусывая остатками вчерашней снеди. Но нам с Владом в понедельник надо было быть в училище, а Станиславу Кузьмичу на службе и поэтому, приведя себя в порядок, насколько это было возможно, перекусив, чем бог послал, мы засобирались в обратный путь. Приключения двух последующих дней требуют отдельного описания, но в училище мы в итоге опоздали на сутки.