Читать книгу Русская книга людей (сборник) - Владимир Тучков - Страница 11

Крупные бизнесмены при общении с представителями прессы и телевидения рассказывают о природе своих первоначальных капиталов, как правило, очень туманно и неконкретно. Их витиеватые воспоминания, не отличающиеся логической оригинальностью, вполне укладываются в одну фразу: «Был молодым, энергичным и очень много работал». Такое объяснение может вполне удовлетворить людей, родившихся после 1990 года.

Однако люди постарше начинают вспоминать и среднюю зарплату в период зарождения в стране кооперативного движения, которая равнялась двумстам рублям в месяц (около пятидесяти долларов по курсу черного рынка тех лет), и советское законодательство периода перестройки, которое связывало молодых предпринимателей по рукам и ногам, и отсутствие таких понятий, как недвижимость, биржа, заграничный паспорт, киллер, ваучер, залоговый аукцион, кредитная карта, налоговая полиция, казино, шоу-бизнес и маркетинг. Даже сотовых телефонов и факсов в ту пору не было. И, вспомнив все это, люди зрелые, читая подобные откровения, в недоумении пожимают плечами.

В качестве одного из примеров того, что стоит за словами «был молодым и много работал», можно раскрыть тайну происхождения стартового капитала одного ныне процветающего банкира, приветливо улыбающегося со страниц газеты «Коммерсант-Daily». Правда, задача этой публикации состоит отнюдь не в каких бы то ни было обобщениях, которые, вне всякого сомнения, являются прерогативой такой серьезной науки, как социология. И уж тем более мы здесь не стремимся кого-нибудь разоблачить, схватить за руку, заклеймить позором. Как раз напротив: наша цель – составить некую живописную портретную галерею, в которую вошли бы уникальные типажи, яркие характеры, захватывающие судьбы, поражающие воображение читателя.

А история капиталов героя данного повествования, которого мы назовем Федором, тут очень кстати, потому что она в значительной мере объясняет его природный характер.

Федор родился и долгое время жил в областном российском городе, ничем не выделяясь из шести сотен тысяч его обитателей. Затем, когда началась перестройка и появилась возможность стать легальным богатым человеком, в нем, словно в былинном русском богатыре, проснулась доселе дремавшая сила, которая опиралась на оригинальность мышления, дерзость, циничность и безмерный эгоизм. Поэтому Федор не стал открывать платный туалет, кооперативную продажу пирожков, телеателье или перекупочную фирму. Он начал в промышленных масштабах продавать иностранным гражданам новорожденных детей. Для этой цели был арендован находившийся вдали от города пионерский лагерь и нанята группа уголовников старого типа, потому что нынешних бандитов тогда еще не было.

Уголовники довольно скоро заполнили лагерь похищенными женщинами репродуктивного возраста, которые спустя девять месяцев после регистрации кооператива «Демос» начали в массовом порядке рожать детей. Дело оказалось настолько выгодным, что уже спустя два года Федор распорядился ликвидировать производство и с новеньким паспортом и чемоданчиком долларов, на часть которых безосновательно претендовали подельщики, растворился в московской круговерти.

Ну а уж потом он действительно очень много работал, но уже в иной, более легальной, сфере. Эта работа в конце концов принесла долгожданные плоды, и Федор стал могущественным банкиром.

Однако личная жизнь у него все никак не складывалась, хоть он и привлекал внимание даже самых привередливых женщин. И дело было вовсе не в деньгах, которыми он владел без счета, а в мощном потоке энергии, излучаемой его черными глазами. Многие столичные красавицы, умницы и новые аристократки готовы были прийти к нему по первому же зову и смиренно связать свою жизнь с его победоносной судьбой.

Но ни к одной из них у Федора не лежала душа. А жениться по расчету или же с расчетом для него не имело никакого смысла. Он был достаточно богат, чтобы жениться по любви.

Но что такое любовь? Чувство глубоко индивидуальное. Одним нравятся нежные и голубоглазые, другим – озорные и задорные, третьим – умные и рассудительные, четвертым – жертвенные, пятым – чадолюбивые домоседки… Что ни человек, то какое-нибудь замысловатое пристрастие.

Федор попытался разобраться в себе, в своих чувствах и потребностях. В результате мучительных раздумий во время долгих бессонных ночей он понял, что способен полюбить такую же, как он сам. То есть оригинально мыслящую, дерзкую, циничную… Но не эгоистичную, а до самозабвения преданную любимому человеку.

Опираясь на это прозрение, он по-новому проанализировал женский сектор своего круга общения и выделил из него семь кандидаток, которые в какой-то мере удовлетворяли предъявляемым к ним требованиям. Но как выбрать из них одну-единственную, с кем можно было бы счастливо прожить всю оставшуюся жизнь?

Он вызвал референта. Каждый раз, когда Федору на глаза попадался этот исполнительный, компетентный в любом деловом вопросе, безукоризненно одетый, подстриженный и выбритый, благоухающий каким-то особым ароматом, спортивного вида молодой человек, в душе рождались резко отрицательные эмоции. В мозгу Федора вихрем проносились самые неожиданные фантазии относительно этого ученого козла, не знавшего реальной жизни и за счет лишь университетского образования зарабатывающего бешеные деньги, которые можно было бы потратить на более насущные нужды.

Федор, прикрыв глаза, на пять минут перенесся в мир сладостных грез. Он отчетливо видел, как погружает коротко остриженную голову референта в забитый испражнениями унитаз пристанционного туалета и, уперев кончик ножа под лопатку, заставляет его есть фекалии. Или, взяв в правую руку молоток, а в левую – долото, приставляет острие к позвоночнику привязанного к неструганой деревянной скамье референта и изо всей силы бьет молотком по деревянной ручке долота. Или подводит референта к токарному станку, у которого Федор в его годы надрывался на машиностроительном заводе, и включает максимальные обороты. А потом, якобы для объяснения, склоняется вместе с референтом над вращающейся заготовкой, зажатой в патроне, и накидывает кончик его галстука на бешеную сталь. Галстук сделан из отличной ткани, поэтому он не рвется, а мгновенно наматывается на заготовку и душит референта. И затем честный и бесхитростный станок начинает крушить уже мертвую голову, разбрасывая по цеху, словно сливочный крем, такие умные, такие дорогие мозги господина референта…

Закончив свою ежедневную аутогенную пятиминутку, Федор открыл глаза и распорядился составить психологический тест на определение оригинальности мышления, циничности, дерзости в поступках и преданности хозяину. Но при этом он должен иметь такую неявную форму, чтобы тестируемый не подозревал о том, что подвергается проверке.

Спустя две недели Федору вручили результаты компьютерной обработки исследований. Выходило так, что из семи претенденток резко выделялись три девушки – Жанна, Карина и Фира. Они шли с большим отрывом от конкуренток и имели практически одинаковую сумму баллов.

Необходима была новая проверка. И по возможности практическая, а не теоретическая. С теорией ни в постель не ляжешь, ни детей не вырастишь. Так рассуждал о ситуации Федор. Так что предстояло выяснить не потенциальные возможности каждой, а то, кто из них лучше справится с трудной и опасной задачей, требующей от человека необходимых Федору качеств.

И такая задача была придумана с той же фантастической дерзостью, цинизмом, эгоизмом и оригинальностью мышления, что и детский питомник. Федор приступил к делу самым естественным образом – начал ухаживать одновременно за Жанной, Кариной и Фирой. Конечно, слово ухаживать в нашем случае вряд ли правомочно, поскольку загруженность задумавшего жениться банкира не позволяла ему уделять объекту сердечных притязаний времени, достаточного для регулярных продолжительных встреч, в ходе которых вызревает взаимная привязанность и душевное благорасположение, то есть именно то, что людьми не столь ответственными за свои поступки именуется влюбленностью.

Федор оказывал знаки внимания, что в его положении было более чем достаточно. Согласно этикету, бытующему в кругах финансово-олигархической элиты, данные знаки свидетельствуют о самых серьезных намерениях человека, их оказывающего, а также о согласии человека, эти знаки принимающего, взять на себя любые жизненные обязательства перед человеком, оказывающим эти знаки внимания. Таким образом, Жанна, Карина и Фира потянулись к Федору со всем жаром своих пылких сердец.

И тут начинается самое интересное для читателя и самое сложное и невероятное для потенциальных невест, которые уже прикидывали в уме фасоны подвенечных платьев, программы свадебных торжеств и места проведения медового месяца.

Федор с отменными актерскими интонациями сообщил каждой из них, что две другие готовят на нее покушение. Что киллеры уже разрабатывают план. И что он страстно желает разрушить это злодеяние, но его служба безопасности связана по рукам и ногам, поскольку в нижней палате намечается заседание, посвященное якобы его связям с криминальными структурами, которое спровоцировано теми же самыми интриганками, что хотят разрушить нашу с тобой любовь. И что я не переживу, если с тобой что-нибудь случится. Уверен, что ты с ними справишься сама.

Кроме мотивировки задуманного злодеяния, которая преподносилась как ревность и зависть к чужому счастью, Федор приводил и некоторые косвенные улики, вычитанные им в юности в книге «Классический английский детектив». Он почти убедил каждую из девушек в реальности угрозы для жизни. Однако сомнения все же оставались. И, расставшись с Федором, с чарами его убедительных интонаций и тревожных глаз, они постепенно успокаивались, склоняясь к мысли, что все это является следствием перенапряжения возлюбленного, который, не щадя своего здоровья, самозабвенно возделывает банковскую ниву.

На следующий день они все вместе, за исключением Федора, встретились на рауте в честь прибытия в Россию нового чрезвычайного и полномочного посла Республики Бразилия. И тут начала работать инициированная Федором программа. Каждая из девушек стала пристально приглядываться к двум другим, стараясь все время держать их в поле зрения – прислушиваться к словам, присматриваться к выражениям глаз. Поэтому все они с ужасом обнаружили повышенный интерес к себе со стороны соперниц. Девичий треугольник еще больше напрягся, чувства обострились до предела, натянутые нервы стали издавать мелодию войны. При этом включилось такое грозное оружие, как женская интуиция, которая стала безошибочно улавливать флюиды злобы, исходящие от заговорщиц.

На следующий раут Карина пришла в сопровождении двоих вертящих во все стороны головами дюжих охранников. Утром следующего дня охранниками обзавелись и две другие охотницы.

Первой в этой тайной войне пала Карина. Второй – Фира. Федору досталась Жанна. Однако до счастливого конца было еще далеко.

Всем известно, что любой работающий в банковской сфере человек, даже самый незначительный клерк, осторожность в делах переносит на свою частную жизнь. Ни один поступок он не совершает без многократной и всесторонней проверки, которая в достаточной мере гарантирует успех запланированного шага. А уж Федор, который, как говорят в малообеспеченных слоях населения, ворочал миллиардами, был скрупулезен в каждой мелочи. Поэтому он придумал для будущей супруги еще одно испытание, которое оказалось настолько роковым, что его результаты выплеснулись в общественную сферу и привели к лавинообразному падению курса рубля, названному черным четвергом. Причем эпитет «черный» в данном случае не является синонимом слова «плохой», а свидетельствует о том, что причиной финансовой катастрофы стало событие, происшедшее на черном континенте, то есть в Африке. Но не будем забегать вперед.

Федор оторвал от своего поистине драгоценного времени две недели и пригласил Жанну развлечься, а заодно и успокоить нервы в Сан-Сити – фантастическом городе-оазисе, построенном на юге Африки десятками тысяч бедных для тысяч богатых. Жанна с удовольствием приняла приглашение будущего мужа, и переполненные счастьем без пяти минут супруги отправились в довольно странное, с точки зрения национальной обрядовости, предсвадебное путешествие.

Феерические шоу с участием мировых звезд первой величины, умопомрачительные казино, где с небрежной улыбкой на устах проигрывают годовую прибыль дочерних предприятий, экскурсии к чернокожим колдунам, которые в сотни раз сильнее отечественных шарлатанов, бесконечные фейерверки, карнавалы, гладиаторские бои без правил и мартини по пятьсот долларов за порцию – все это ошеломило после слякотной Москвы и вскружило голову ничего не подозревавшей Жанне.

Федор же тем временем собрался на охоту на львов. Ну а поскольку данное развлечение является совершенно безопасным из-за того, что охотников опекают опытные егеря, то Жанне, как будущей спутнице жизни, предстояло разделить с Федором все прелести, но и некоторые трудности этой элитарной забавы.

После обстоятельной двухдневной подготовки Федор с Жанной сели в проседавший от снаряжения джип и в сопровождении двоих чернокожих отправились в таинственную саванну.

Неожиданности начались сразу же после того, как путешественники вылезли из машины и аборигены стали им объяснять, что в пяти часах ходьбы на северо-запад обитает семейство львов, в котором можно выбрать очень приличный экземпляр. И вдруг Федор дал каждому егерю по стодолларовой бумажке и сказал, что больше в их услугах не нуждается. Однако пусть поджидают с джипом на этом самом месте. Жанна выразила недоумение, граничащее с неодобрением такого легкомысленного поступка. Но ее избранник очень логично аргументировал свое решение идти на львов вдвоем. Во-первых, банковское дело гораздо труднее и опаснее, чем охота на каких-то там хвостатых кошек, которые в интеллектуальном отношении никак не могут соперничать с Федором. Во-вторых, его будущая жена должна на равных делить с мужем все тяготы и превратности семейной жизни. В-третьих, это совместное испытание еще больше укрепит их любовь. В-четвертых, когда у них появятся внуки, то они будут иметь все основания гордиться своими храбрыми дедушкой и бабушкой. И, взвалив на плечи тридцатикилограммовый рюкзак и два автоматических карабина армейского образца, Федор начал прокладывать путь в африканские дебри. Сзади, с рюкзаком поменьше и одним карабином, послушно пошла Жанна.

Путь был нелегким. Буйная растительность мешала продвижению, в воздухе звенящим облаком клубилось комарье и гнус, крепчайшие незнакомые запахи дурманили сознание, заставляя поминутно сверяться с часами и компасом. Трижды охотники на львов останавливались на привал, подкрепляясь натовскими сухими пайками. А когда в конце концов вышли к точке, обведенной на карте красным кружком, их силы были настолько истощены, что пришлось поставить палатку и как следует отоспаться, включив на ночь согласно инструкции маячок с сиреной, который отпугивал хищников.

Утром проснулись в прекрасном настроении, освеженные сном и взбодренные осознанием того, что все у них складывается самым наилучшим образом. Впору было настрелять десятка два львов, леопардов, носорогов… Их охватила такая чуть ли не юношеская эйфория, что, попадись им стадо слонов, они весело взяли бы в руки карабины и начали пальбу. К счастью для них, такой встречи не произошло.

Однако надо было ждать ночи, когда львы, как следует отоспавшись, выходят на охоту. Жанна по этому поводу пошутила: «Прямо не львы, а богема какая-то».

Вечером, когда все было готово к встрече с грозными хищниками, Федор с несвойственной ему вкрадчивостью сказал:

– Ты знаешь, Жанна, этой ночью нам с тобой может и не повезти. Просидим в засаде, а львы не придут. То же самое может повториться и завтра, и послезавтра. И будем мы тут торчать до скончания века. А в банке без меня может что-нибудь стрястись.

– Ну, тогда придется возвращаться без львиной шкуры, – ответила ни о чем еще не догадывающаяся Жанна.

– Так-то оно так, да после такой охоты у меня за спиной начнут гаденько посмеиваться. А я этого не терплю. Слишком дорого дался мне мой авторитет, чтобы с такой легкостью им разбрасываться налево и направо.

– Но что же делать, Федор?

– Есть один способ. Даже и не знаю, как тебе об этом сказать.

– Что-нибудь жутко неприличное, да? Как при охоте на крокодилов? – вспомнила Жанна ходивший в их кругу анекдот.

– Нет, этот самый надежный способ охоты на львов предполагает использование приманки.

– Ну и что? У тебя в рюкзаке наверняка что-нибудь такое есть. Подбрось им, они и сбегутся.

– Ты не понимаешь, Жанна, приманка должна быть живой. Только в этом случае успех гарантирован.

– Так где же мы ее сейчас найдем? Надо было раньше позаботиться.

– А я и позаботился.

Наступило тягостное молчание. Жанна с удивлением посмотрела на Федора и поняла, что все свои слова теперь надо тщательно взвешивать и обдумывать. А Федор между тем продолжал:

– Я позаботился. Еще в Москве прочел кучу материалов об охоте на львов. И узнал, что в здешних племенах, которые за счет этого кормятся, фигурально, конечно, выражаясь, охотники используют в качестве приманки кого-нибудь из своего круга. Они это делают по очереди. Способ абсолютно безопасный для приманки.

– И кто же у нас будет приманкой? – собрав всю свою волю, чтобы оставаться спокойной, спросила Жанна.

– Ты.

– Да ты соображаешь, что говоришь?! А сам не хочешь попробовать?!

– Так я же лучше тебя стреляю, дорогая. Если ты за карабин возьмешься, так они нас двоих сожрут.

– И что же я должна делать, голой по лесу, что ли, бегать?! А потом ихнему вожаку отдаться?! Тут ты его, милый, влет и снимешь?!

Жанну начала бить дрожь. Она даже хотела дать пощечину этой скотине. Федор понял, что все дальнейшие уговоры абсолютно бесполезны. Однако он предполагал и такую реакцию. И она отнюдь не означала того, что Жанна не выдержала испытания.

Федор сменил тактику. На глазах у застывшей от страха и омерзения Жанны достал из рюкзака веревку. А когда она попыталась спастись бегством, грубо ударил ее кулаком и потащил к дереву, не обращая внимания на вопли и глубокие царапины, которые приманка оставляла на его лице. Затем крепко привязал к стволу дерева неведомой породы. Рот заклеивать не стал, потому что она уже только негромко стонала – именно это от нее и требовалось. Потом оторвал правый рукав от рубашки защитного цвета и сделал на нежном девичьем предплечье неглубокий надрез острым как бритва охотничьим ножом из золингеновской стали. Тонким ручейком потекла кровь – пахучая и притягательная для хищников.

Затем Федор отошел на расстояние в двадцать шагов, обрызгал себя аэрозолем, убивающим всякие запахи, залег с карабином, положив рядом второй, и засыпал себя сверху листвой. Настроил прибор ночного видения, потому что уже сгущались сумерки, и затаился.

Настроение Жанны волнами менялось от полной обреченности до слабых проблесков надежды – и тогда она умоляла Федора освободить ее, употребляя самые сердечные, самые ласковые слова.

Но Федор был тверд. Такое изуверство в отношении будущей жены было абсолютно обоснованным. Пройдя это последнее испытание, Жанна должна понять, что Федор – ее мудрый и могущественный господин, который всегда знает, что нужно делать и как себя вести для достижения удачи. Жена, во всем послушная мужу и вместе с тем достаточно инициативная и дерзкая для творческого исполнения любой его просьбы, – что еще нужно для семейного счастья? Но если Жанна этого не поймет, значит, Федор ошибся в выборе.

Между тем наступила кромешная тьма. Ночь была наполнена тревожными шорохами, хлопаньем невидимых крыльев, отдаленным воем шакалов, безумным смехом обезьян. В этот хор ночных голосов вплетался тихий стон Жанны…

И вдруг все смолкло. Значит, на охотничью тропу вышел лев – царь зверей.

Федор предельно сосредоточился, весь обратившись в слух, напряженно вглядываясь в зеленоватую картинку прибора ночного видения. Счет пошел на минуты.

Львица, которую привлекли странные звуки, осторожно, чтобы не спугнуть загадочную добычу, начала приближаться к их источнику. Вскоре ее ноздри взволновались от запаха крови. Сделав еще несколько шагов, львица увидела затаившееся у дерева человеческое существо, которое испуганно озиралось, почуяв приближение своего страшного конца. Львица была прекрасной охотницей. Неизменная удача, которая постоянно сопутствовала ей в каждом поединке, была следствием не только чрезвычайно развитых органов чувств, ловкости, незаурядной силы прыжка и удара грозной всесокрушающей лапы. Она была наделена обостренной интуицией, которая ее еще ни разу не подводила.

Поэтому за шесть-семь шагов до того, чтобы собраться в упругий комок мускулов и распрямиться мощной пружиной прыжка, львица внезапно обнаружила еще чье-то присутствие. Это был враг, точнее, соперник, грозный соперник, который претендовал на ее добычу. Чувство гнева пронзило сердце честолюбивой охотницы, и она поняла, где он есть и где его голова, которую следует сокрушить прежде, чем метнуться невидимой тенью на сладостный запах крови. И бесшумная львица мощно ударила Федора своей страшной лапой по голове.

Федора спасло то, что удар пришелся о прибор ночного видения. Поэтому он всего лишь на несколько секунд потерял сознание. Придя в себя, Федор с ужасом различил страшные крики Жанны, полные нестерпимой физической боли, и грозный львиный рык. Прибора нигде не было, что делало положение отчаянным. Нашарив лежащий рядом карабин, Федор стал в ужасе стрелять в кромешную темноту наугад.