Читать книгу «И вот вам результат…» - Владимир Васильевич Перцов, Владимир Перцов - Страница 2

Воспоминать об этом ресторане нечего. Разве что он находится в центре Минска.

Мы приехали туда около полуночи на каком-то огромном джипе. Вошли почему-то с тыла. Огромное белое помещение с двухэтажным потолком, холод от тупо работающих кондиционеров. На большое помещение нас было шестеро, все шестеро – это была наша компания. В меню всё было по-французски и лишь внизу русский перевод. В колонку цифр справа автор заглянул по глупости и сразу захлопнул эту книгу, чтобы не глянуть уже по неосторожности. И не то чтобы автор платил, нет, платил один состоятельный Виталик, просто человеку нормального состояния души и кошелька не надо показывать такие цены – это, во-первых, бессмысленно и, главное, безнравственно.

Где-то в середине тайма автор высказал мысль, которая, надо думать, витала у всех. Мысль была такая: а вот раньше бы по бутылке портвейна на лицо, два батона, кабачковая икра и плавленый сырок для дам – ведь хорошо было бы, не правда ли, господа? На что господа промолчали, но в душе кивнули. Люди-то собрались хорошие, а французский ресторан располагает лишь к поглощению того, что они называют пищей. И называют напрасно. Ибо когда тебе на полуметровом в диаметре блюде подают что-то лежащее в центре и перекрывающее этот условный центр еле-еле – о чём можно говорить, друзья?! Но выпить можно везде и всегда. Что и делалось, занюхивая некоей булочкой, которая одна из всех яств напоминала именно еду.

Но Господь не даёт испытания выше сил, за наказанием следует избавление. Глубокой ночью ехали в том же джипе домой уже вдвоём. И вот мы едем, из динамика слышен хороший интеллигентный голос, читающий собственные произведения. Некто Игорь Иртеньев. И вот среди тех стихов автор услышал одну фразу, удивился, попросил хозяина отмотать плёнку – не ослышался ли автор? Хозяин отмотал. Автор не ослышался. Но прежде чем огласить эту волшебную фразу, автору хочется поделиться волшебным же воспоминанием, которое можно озаглавить просто:

Как я встречался с поэтом Игорем Иртеньевым. Два раза

Это было ровно много лет тому. Это была Рига, Международный конкурс юмора и тогдашней сатиры «Кубок А. Райкина». Автор со своим театром «Христофор» отправились за этим самым кубком. Вот артисты говорят автору: «Васильевич, там есть номинация «Лучшему писателю» или поэту – выступи, а?!» Юра – директор – говорит: «Володя, у нас театр молодой, нам лишний приз не помешает». Он эти самые призы собирал, как смородину. А заявили они об этом потому, что полностью обнаглели.

Ибо уже на третьем году существования «Христофор» скосил бо́льшую часть призов на последнем Всесоюзном конкурсе артистов эстрады. Скосили бы все, но москвичи, которые командовали всегда и всеми конкурсами и ВСЕГДА в них побеждали, никак не могли уехать домой с порожними руками, их бы в обратном поезде парализовало. Но факт, что провинциальный «Христофор» на то время был уникальным событием во всей огромной державе, и не его вина, что он был провинциальным. В этом коллективе, кстати, автор был его создателем, автором, режиссёром, художником по костюмам, музыкальным руководителем, хореографом… пожалуй, хватит. И у автора всегда была идея «побить москву», что и делалось «Христофором» оптом и в розницу…

Естественно, автор тоже был слегка оборземши.

И вот мы едем в Ригу за пресловутым Кубком и не ниже. Автор склонился на уговоры артистов, написал специальные произведения, чтобы побить на голову пусть известных, но явно хилых конкурентов.

Приехали.

События развивались планово. «Христофор» с первого дня обаял местную публику, ибо всегда был смешон и интеллигентен. Дошла очередь до писателей. Их было довольно много, как на тогдашний юмор. Понятно, что неумолимый отбор после каждого тура резко сокращал писательское поголовье, – так было всегда. И вот автор вышел в свою очередь, прочёл конкретное произведение, получил заслуженные аплодисменты и давай готовиться ко второму туру, а их три. Кстати, на первом же туре автор увидел в стане соперников худощавого мужчину неопределённой национальности, который читал стихи, и стихи те автору понравились. Оказалось, что мужчину зовут Игорь и он уже сильно известен в Москве. «Ну и пускай, – нагло подумал автор, – всё равно Главный приз у меня в кармане». И давай готовиться к своему второму антре.

Но случилось иначе. Случилось уникальное явление в деле конкурсов и соревнований.

Вечером накануне второго тура к автору подошёл знакомый человек, который был в жюри и который из всего того жюри один знал, что автор из себя представляет, ибо автор был-таки из провинции, – так вот он сказал, отводя взор в сторону: «Володя, тебя выкинули после первого тура, можешь лечь отдыхать». Ну, автор сильно, конечно, удивился. Оказывается, что остальное /московское, конечно/ жюри сказало: «Этот хлопец из Минска совсем сдурел: какая может быть сейчас публицистика, какие, к чёрту, призывы к свободе, к свету, – капитализм в ширинку дует!!» И выкинули автора с того конкурса, как паршивую свёклу… А автор-то говорил о том, что ему болело, и людям в зале тоже, – это был, напомним, 91-й год.

Ну, подумал автор, выкинули и выкинули! Не сильно и хотелось. Тем более что остальной «Христофор» на своей волне, то есть недосягаемой. Автор уже на правах вольнослушателя посещал соревнование бывших соперников и видел, как поэт Игорь кладёт остальных буквально одной левой и получит Главный писательский приз, и поделом.

И вот финал. «Христофор», как и положено, получает этот самый «Кубок Райкина» и победу что ли в пяти номинациях. Под гром аплодисментов, ибо культурная рижская публика оценила, что можно быть смешным и интеллигентным одновременно. Что мог позволить себе лишь один их земляк с типично латышским именем Аркадий Райкин. Дальше объявляют победителей в номинации «Лучший литератор». Сидит Игорь И., он спокоен, у него уже дырка прокручена под лауреатский значок. Председатель /московского/ жюри говорит: «В данной номинации главный приз получает… Владимир Перцов, г. Минск!» Публика хлопает, удивленный автор выходит на сцену буквально в гостиничных тапочках, публика на это настораживается, но узнав, что это он командует «Христофором», прощает всё. У остальных участников глубокий вопрос: «Почему Перцов? Что такое Перцов? Где вообще этот г. Минск, кто его последний раз видел?!» Им говорят: «Это тот, которого выкинули после первого тура; ну, который ещё говорил: "Поднять Россию с колен и поставить на попа!"»

Короче, скандал и кошмар!

А что выяснилось. Жюри, хоть и промосковское, наблюдало за остальным «Христофором» и спрашивало: «А кто им пишет тексты и вообще?» Выяснилось, В. Перцов. Что за Перцов? «Ну этот, – говорят, – который на первом туре спрашивал «чем мы думали?», за что нами справедливо изгнан, чтобы не путался под ногами с вопросами, мешающими восходить заре новой жизни». Но тогда у людей ещё были фрагменты и рудименты совести, и эта совесть велела им совершить поступок, беспрецедентный в истории конкурсов и ристалищ.

Больше автор Игоря И. не видел. Даже по ящику. Может, потому что не смотрит.

Раз второй

Итак, напомним, мы едем ночью по Минску с одним местным крутым на его же крутой машине, оба довольно сильно выпивши. И в крутой машине этого местного крутого звучит радио. Но не бухающая музыка, как можно подумать в это время суток и в этом состоянии хозяина, а – стихи. Оказывается, этот крутой любит стихи Игоря Иртеньева и много знает наизусть, – вот такие гримасы капитализма! И вот мы едем ночным осенним городом, в машине тепло, на душе тоже, из динамика слышится приятный голос и хорошие слова. Да. И вот в какой-то момент автор с хозяином отвлеклись на разговор, но автор почти краем филологического уха что-то услышал. Что-то удивительное. Какое-то восхитительное словосочетание. И автор подумал: «Я, наверное, ошибся или почудилось». И сказал хозяину машины: «Остановите музыку! Остановите и отмотайте немного назад». Хозяин не удивился, он послушно отмотал. Оказалось, что автор не ошибся и не почудилось. Это было то самое волшебное словосочетание и звучало оно так:

«…колхоз – это вызов природе!..»

И тут автор заплакал от счастья и чужого таланта.

Кстати, после того триумфа въезд «Христофору» в Ригу был заказан. Он закрывал финальный концерт, публика не отпускала, и мы работали под их аплодисменты и под скрежет зубов организаторов. У них были свои резоны скрежетать. Автор – тоже лауреат этого собрания – стоит за кулисами, тут кто-то из артистов говорит: «Василич, мы споём напоследок «Девицу красную», можно?» Автор легкомысленно говорит: «Валяйте!» Они спели, мы уехали в цветах и призах. Дома получили известие, что больше мы в Ригу ни ногой, мол, на границе отдан приказ стрелять на поражение.

А «Девица красная» – симпатичная народная песня, а в исполнении нашего театра была вообще жемчужиной, розой на куче навоза, которую представляла уже тогда быстро перестроившаяся эстрада.

Солист:

– Девица красная, уху я варила,

Девица красная, уху я варила!

Хор:

– Уху я, уху я, уху я варила!.. И т. д.

Кстати, солидный в своё время «Кубок Райкина» вручался четыре, что ли раза. К двум из них автор имел прямое отношение: в 90-м году его получили авторские «Кролики», в 91-м «Христофор».

Хорошее было время…