Читать книгу «И вот вам результат…» - Владимир Васильевич Перцов, Владимир Перцов - Страница 9

Меж тем новая жизнь текла своим подлым чередом, подкидывая сюрпризы один гадостней другого.

Например, ни с того ни с сего в страну догорающего социализма решила прибыть делегация одной третьесортной братской страны. Возможно, сдуру. Нашим только этого не хватало. Наверху долго спорили, принимать побратимов или объявить неприлетную погоду. Постановили: делегацию принять, своей нужды наперёд не знаешь! Но тут заминка: делегация приедет, по ритуалу захочет поклониться основателю мировой перспективы, а на Мавзолее записка: «Извините, тело на реставрации». Какие же мы после этого материалисты? Короче, решили на самом верху, покажем братьям революционное тело, и пускай себе учёные ремонтируют дальше.

Но беда не ходит одна.

Когда наши велели приготовить тело к просмотру, им прокричали в ответ в трубку: «Какое тело, соображайте! Тело уже расфасовано по специальным ёмкостям!» Наши отсюда кричат: «Показ тела – идеологический гвоздь программы, вы там думаете чем-нибудь?» Те оттуда кричат: «Мы можем запросто выставить Ленина на обозрение, но в таком виде наши друзья могут поменять политическую ориентацию, или вам мало врагов?!» И так далее, в духе крепнущей демократии. Повисла тяжёлая пауза. Что будем делать, товарищи?!

Неизвестно!

Но ведь не дураки там столько лет сидели, врагам на страх! Кто-то помоложе подумал и сказал:

– Разрешите обратиться? Нужно подложить живого Ленина!

– Кого живого?!

– В смысле дублёра! Они же его нюхать не будут. Полюбуются – и на банкет.

– Да, – поддержал кто-то, жалея, что это не он придумал. – Главное, чтобы не пошевелился!

– И пускай шевелится, – продолжал гнуть предложивший. – Пускай! Он шевельнётся, а мы скажем: «Хорошая примета! Ленин шевельнулся, значит, приедете ещё». Вроде монетка в фонтан!

Покрутили старики-генералы сивыми головами, повздыхали, пожалели об старых порядках – выхода не было. Но велели, чтоб без шевеления, не то сами рядом ляжете! Мол, и без вас тут полно гадов и экстрасенсов!

Но беда не ходит одна-2!

Легко сказать, дублёра! А где его взять?!

Стали искать. Дублёры случались, конечно, но какие-то дикие. Один похож, но пугливый, сказал: «Не лягу, и всё! У меня на нервной почве скапливаются газы, а выходят с шумом». У другого Ленина оказалось росту метр девяносто восемь, впопыхах не придали значения. Обратили внимание, лишь когда везли в Москву, а пассажиры ругались, спотыкаясь об торчащие из купе две огромные ноги 47-го размера в украинских чунях! Бомжа в Ярославле отловили – вылитый Ленин, но так и не отмыли. Он сквозь толстый слой щёлочи и мыла так вонял дохлой рыбой, что опытные сотрудницы приводили знакомых срывать беременность, – тогда каждый зарабатывал как мог. И так далее. А сверху меж тем интересуются: когда смотреть?! Наконец, звонят из Новгорода: тут шлифовщик Семёнов всем вам подходит, только лысина плюгавая. Ничего, подбрили, положили в гроб. Похож! Ура, товарищи, спасибо всем! Но этот Семёнов подсунул большую свинью. Дело было в пятницу к вечеру, смотрины для начальства новому Ленину решили сделать в понедельник. Разъехались. Семёнов бесстрашно обжился в помещении, потом заскучал без табака, пошёл за привычными приключениями и заплутал в кремлёвских катакомбах. Кинулись утром в понедельник: гроб есть, знамёна на месте – Семёнова нет! Давай спрашивать опытных, где его тут можно искать? Опытные сказали, нигде! рассказав неопытным рассказ о том, как когда ремонтировали Мавзолей, инженер вот так пошёл вниз и вернулся только через 11 лет, женатый на гречке, в смысле гречанке. А как он пересёк столько границ под землёй, не знали и сами опытные.

А время меж тем подпирало, уже погоны начали трещать на ответственных плечах, когда один майор вспомнил про Алика. Алик, конечно, для начала покобенился, но его быстро урезонили; в той организации и не таких урезонивали – навык сохранился. Короче, положили его на место, укрыли кумачом. Открыл Алик глаз, видит, на него уставились люди в белых халатах, открыл второй – смотрят люди в громадных фуражках. Закрыл оба, слышит, ему велят не дышать, сколько может. Замерили. Спросили у Главного по встречам: «Уложитесь с прощанием?» «Уложимся, – сказал Главный, с любовью глядя на лежачего Алика, – только он у вас сильно красивый! Вот если бы его как-то не то, что придушить, а как-то временно…» Тут Главный пошевелил пальцами, как бы показывая степень Аликовой нейтрализации: не совсем, конечно, но и тем не менее!.. Глядя на его пальцы, Алик сильно пожалел, что не похож на тётю Броху, свою тощую и сволочную гроссмутер, но ему подмазали белым нос и брови и снова велели не дышать. «Другое дело, – сказал Главный и резюмировал: – Этот даже лучше, только стерегите». А чего лучше, Алик так и не понял, отходя от испуга и обживаясь в саркофаге, как царевна-лебедь в хрустальном гробу с лысиной.