Читать книгу Золото колдуна - Владимир Владимирович Титов, Владимир Титов - Страница 8

– Эй! – крикнула Настя из-за раскидистой ивы. – Я, кажется, что-то нашла!

– Кажется, мы у цели! – пропела Надия, подойдя ближе.

Это были остатки мраморного моста, перекинутого через ручей. Годы не пощадили его: перила обрушились, арка потрескалась, и половина её лежала на боку в воде. Но вторая половина держалась на удивление надёжно, и путешественники, хоть и с великими предосторожностями, но перешли по ней на другой берег.

– Добро пожаловать, гости дорогие! – Надия просто светилась от счастья. – Что я говорила? Пришли как по ниточке! Вот она, усадьба Рудневых!

– Ты так уверена? – недоверчиво спросил Петя, хотя ему на самом деле очень хотелось, чтобы это была та самая усадьба. И чтобы в ней действительно водилась злобная нежить. И чтобы он всех героически спас…

– А что ещё тут может быть? Точно вам говорю, мы дошли! Теперь – вперёд и только вперёд!

– Вперёд, вперёд, а то кошка обдерёт, как говорил мой дедушка, – добавил Родион.

Лес, росший по ту сторону ручья, ничем не отличался от того, через который они только что шли. Через полчаса впереди замаячила прогалина, похожая на просеку. Но это была не просека, а старая-престарая мощёная дорожка. Когда-то она была выстлана большими плоскими шестигранниками (вытесанными из габбро-диабаза, как определила Настя), но время и природа взяли своё – плиты потрескались и искрошились, трава, грибы, кусты и местами молодые деревца медлительно и неумолимо теснили их. Плиты расползались в стороны, точно черепахи, а кое-где дыбились под неожиданными углами. Путешественники попробовали идти по дорожке, но вынуждены были отказаться от этой затеи: шагать по ней было ещё труднее, чем по лесу.

Надия вдруг остановилась, насторожилась и стала прислушиваться.

– Слышите? – она подняла палец. – Как будто вода шумит. То ли водопад, то ли фонтан.

– Води-ичка! Све-еженькая! Наконе-ец-то! Мы спасены-ы! – простонала Настя.

– Вперёд! – с улыбкой распорядилась Надия, и путешественники, стосковавшиеся по свежей воде, бодрым шагом устремились на шум источника.

Через несколько минут они вышли на круглую площадь, или, точнее, площадку диаметром десять метров. Каменные шестигранники, выстилавшие её, были изрядно трачены временем, но в меньшей степени, чем на аллее: плиты потрескались, из трещин и швов топорщилась трава, в одном месте рос куст калины, но деревья ещё не взломали кладку. В середине несколько плит были расколоты, и в том месте бил родник. Струя воды поднималась почти на полметра и радужным веером осыпалась на камни. Видно, площадка имела небольшой уклон, потому что вода стекала в ту сторону, где продолжалась аллея.

Обрадованные путешественники побросали рюкзаки и кинулись к роднику. Они подставляли ладони под струи чистейшей воды, пили, захлёбывались, обливались, брызгались, ловили струйки ртом, в итоге промокли до нитки и замёрзли – вода была почти ледяная – но это не убавило общей радости.

– Кстати! Вы заметили? У воды какой-то странный вкус! – сказала Надия.

– Урль… да, – пробулькал Родион. – Вроде бы сладкая… а вроде бы и нет.

– Просто она очень чистая, – высказала предположение Настя.

– Что значит «очень чистая»? Бидистиллят, что ли? Ну ты скажешь тоже, Настик! – усмехнулся Родион.

– А по-моему, она минеральная, – заметил Пётр. – И слегка газированная.

– Надеюсь, она не ядовитая, – резюмировала Надия. – И не радиоактивная.

– Шуточки у вас… – пробурчал Родион.

Утолив зверскую жажду и наполнив фляжки, путешественники подхватили рюкзаки и двинулись дальше вдоль мощёной аллеи.

– А непростая была водица, – сказал Петя.

– Думаешь? – спросил Родион.

– Уверен. Я как заново родился! Вспомни, сколько мы протопали, а я усталости не чувствую. Вообще! Будто только что из дома вышли!

– Просто пить хотелось, напился наконец, вот и всё… Хотя знаешь… У меня чувство, как будто… как после бутылки шампанского, если её целиком выпить, – признался Родион.

– Точно! – отозвалась Настя. – Только не смейтесь… как будто мир протёрли тряпкой от пыли!

– Кажется, дедушка Руднев подсыпал в водичку LSD, – со смешком резюмировала Надия. – Сейчас начнём прорицать и грезить.

– Внемлите мне, смертные: боги открыли мне истину! Было видение мне… – тоном пифии заговорила Настя. – Ой, блин! Я и вправду вижу! Что это со мной, а? – в её голосе звучал неподдельный испуг.

– Я тоже что-то вижу, – ровным голосом сказал Родион и взял наизготовку ружьё. – Вернее, не что-то, а кого-то.

– Где? – спросила Надия.

– Во-он там, видишь, что-то белеется. Вон, человек в кустах!

– Да это же статуя! – воскликнул Петя, приглядевшись. – Мать твою… извините, девчонки… это статуя! Всё точно, это усадьба Рудневых! Надюшка, я тебя люблю! – он подхватил свою подружку, и без того не лёгонькую, и крутнул её вместе с рюкзаком. Надия довольно взвизгнула.

– Вот! А вы не верили! – Надия подбежала к статуе, укрытой ветвями ивы. – Ой блииин… уах-ха-ха! Родик, иди посмотри, с кем ты перестрелку затеял!

На цилиндрическом постаменте высотой в полроста человека стояла мраморная статуя Амура в натуральную, так сказать, величину. Это был не пухлый младенец, а ладный и сильный хлопец лет тринадцати, обнажённый, если не считать за одежду сандалии. Опустившись на одно колено, напружинив тонкие, но рельефные мышцы, он с хищной усмешкой натягивал лук. Мастер изваял его с нечеловеческой, немного пугающей точностью: казалось, это не статуя, вытесанная из мрамора, а заколдованный отрок, обращённый в камень.

– На дворе стоит статуя – у статуи всё на месте, – продекламировал Родион.

– Симпатичный мальчонка, – хихикнула Настя. Она погладила мраморного отрока по животу, затем запустила шаловливую ручонку пониже и довольно мурлыкнула. – М-м, классная штучка! Жаль, что ты весь каменный.

– Слышь ты, совратительница малолетних, – Надия хлопнула её пониже спины, – сбавь-ка обороты. У него уже есть подружка.

На противоположной стороне дорожки на таком же постаменте возвышалось изваяние Леды, играющей с лебедем. Прелестная юная девушка, прикрытая лишь распущенными косами, присев на корточки, тянула руки к лебедю – а тот застыл в горделивой позе, изогнув шею и раскинув крылья.

Дальше статуи стояли через каждые пятьдесят шагов. В зарослях бурьяна и кустарника таились лукавые нимфы и шальные козлоногие сатиры, герои и боги. Тут была Афродита, выходящая из пены во всей красе, Афина Паллада с копьём, в шлеме и в небрежно откинутом на плечи плаще, Диана с луком и ланью, Геба с кувшином и кубком, Фортуна, одежда которой состояла из одной повязки на глазах, стоящая на колесе. Был Аполлон с луком и кифарой, одетый ещё более легко, чем на сторублёвой купюре. Был Геракл в шкуре киферонского льва, с палицей на плечах. Был Пан со своей свирелью, Гермес в крылатых сандалиях, Аид, держащий на сворке трёхголового пса, Дий-Зевс, сидящий на троне, с молнией в левой руке и с огромным орлом на запястье правой. Поразительно было мастерство ваятеля, изобразившего людей, зверей и птиц с анатомической точностью. Но ещё более удивительно было то, что статуи, двести лет простоявшие среди леса, нисколько не пострадали. Казалось, их только что со всеми предосторожностями вынесли из музейного хранилища.

– Как живые! – с испугом и восхищением говорила Настя.

– Ну почему же «как»? – осклабился Родион. – Они и есть живые! Это их земля, – прибавил он совершенно другим тоном, в котором не было и тени насмешки, – а мы сюда явились непонятно зачем. Они следят за нами. Оглянись, только быстро – увидишь, как они крадутся следом!

– Хочешь меня напугать? – прищурилась Настя.

– И в мыслях такого не было, – ответил Родион. – Оглянись, если не веришь.

В голосе Родиона было что-то такое, что заставляло поверить ему. На секунду. Настя не выдержала и оглянулась…

– Придурок! – Со злости на себя, на свой нешуточный испуг, Настя пнула шутника в голень.

– А ты повелась, повела-ась, трусишка! – злоехидно пропел Родион, отпрыгнув в сторону. – Только не пинайся так больше, ладно? Педикюр попортишь…

– Да я тебя!.. – Рассвирепевшая Настя бросилась на Родиона, и тот, не снимая рюкзака и ружья, с криками «Помогите, убивают!» ломанулся в лес, в сторону от дороги. Мстительница устремилась за ним. С минуту из леса доносился треск сучьев, выкрики Насти, сулящие насмешнику скорую и лютую кончину, и притворные мольбы Родиона о помощи. Надия и Пётр остановились и ждали завершения спектакля.

– Убью! Пусти! – закричала Настя. Через некоторое время придорожные кусты с хрустом расступились, и на аллею вышел Родион. Не один, а с неистово брыкавшейся Настей на руках.

– Ну вот, теперь убивай, – сказал он, поставив мстительницу на землю.

– Придурок! – повторила Настя. – Думаешь, здоровый, так всё можно?

– Не всё, – сказал Родион. – Некоторые вещи – только с твоего разрешения.

Пётр и Надия многозначительно переглянулись.

– Да? А я тебе разрешала меня хватать?

– Так ты ж меня убить хотела! Это законная самооборона!

– Придурок!

– Насть, повторяешься! – улыбнулась Надия. – Ну что, вы закончили разборки или как?

– Или как! – сердито ответила Настя. Она на всякий случай дулась на всех, особенно на Родиона. Потому что ей неожиданно понравилось, как он схватил её. И она ещё не решила – что с этим делать.

– Ну, тогда пошли, – распорядилась Надия.

Вскоре впереди замаячил просвет. Путешественники прибавили шагу, предвкушая новый сюрприз – и он не заставило себя долго ждать.

– Ни фиг-га себе! – выговорила Надия.

– Ага. Точнее не скажешь, – подтвердил её кавалер.

Аллея упиралась в пруд, точнее, бассейн – овальную мраморную чашу, похожую на устричную раковину, увеличенную до ширины в три десятка метров. С правой стороны, если смотреть от места, куда подошли путешественники, в бассейн впадали три ручья, бегущие по мраморным канавкам. Слева были сделаны ещё три канавки, убегающие вглубь леса. По ним из бассейна уходил излишек воды.

Подобно статуям, невредимо стоявшим среди леса, в который превратился одичавший парк, этот бассейн выглядел так, как будто за ним бережно ухаживали. Борта были ровными и гладкими, вода – чистой и прозрачной. Вокруг бассейна было выложено из каменных плит кольцо шириной в несколько метров. Как и везде, плиты изрядно потеснила трава и кусты, но ходить по ним было можно – как по каменистому лугу.

– Лагерь будет здесь! – распорядилась Надия. – Тут и дрова, и вода, и солнышко светит, и ветерок обдувает.

Возражений не последовало, и через полчаса на пятачке, очищенном от бурьяна, стояли палатка и тент, а Родион раскладывал костёр.

– Ро-одик, да подожди ты с костром! – воскликнула начальница маленькой экспедиции. – Успеем ещё! Давайте искупаемся! – Она скинула куртку, сняла ботинки и элегантно вылезла из штанов.

– Ой, и правда! – оживилась Настя. – А то как чушки ходим. Надь, пошли переоденемся…

– Вот ещё! Стану я портить себе удовольствие мокрыми тряпками! – фыркнула Надия и в мгновение ока скинула с себя всё до нитки. – Ммм! – Она с удовольствием потянулась, привстав на цыпочки. – Наконец-то свобода! Ну что, кто ещё смелый? – Она окинула почтенное сообщество лучистым взглядом, развернулась, шлёпнула себя по бедру и рысцой подбежала к бассейну. – Ой, холодная! Ааа! Ой, нет, слушайте, водичка в самый раз! Давайте за мной! – Она резкими гребками выплыла на середину пруда, нырнула, вынырнула и засмеялась. – И ещё течение! Щекочет так! Как будто кто-то лапает, ха-ха! Как в джакузи!

– Шальная она у тебя! – подмигнул Родион, расшнуровывая берцы. – Смотри, отобьют… как Каролинку!

– Как Каролинку – вряд ли! – твёрдо заявил Петя.

– Да уж, – ответил неожиданно помрачневший Родион. – Не хотелось бы повторения…

– А, кстати, что случилось-то с тем придурком? Ты так и не рассказал…

– Забей! – Родион, на котором из одежды остались только часы и цепочка с жетоном, разбежался и с рёвом «Поберегись!» прыгнул в бассейн. Правильнее было бы сказать – «низринулся»: с грохотом и плеском. Брызги окатили Петра и Настю, остававшихся на берегу. По поверхности бассейна загуляли волны. Надия, плескавшаяся на середине бассейна, засмеялась и закашлялась: волна захлестнула ей в рот.

– Класс! – гаркнул Родион, выныривая у противоположного берега. – Ну, что стоите? Ныряйте!

Петя торопливо разделся и нырнул следом. Он пожалел, что не захватил очки для подводного плавания: плавать с открытыми глазами он не умел, а посмотреть было на что. И на мраморное дно бассейна, пёстрое от бегающих пятен света и тени, и на прелести Надии, отливавшие жемчугом в неверном свете. Но тут мягкая сила подхватила его и упруго вытолкнула наверх, к ярким солнечным зайчикам на воде и хохочущей подруге.

– Догоняй! – крикнула Надия, брызнула ему в лицо водой и быстро поплыла прочь. Петя, смеясь, погнался за ней. Надия плавала быстро, однако, проплыв стремительным кролем метров десять, перевернулась на спину, лениво подгребая руками. Петя подплыл и «пришвартовался» рядом. Их руки переплелись пальцами.

– Ну, вы даёте! – сказала Настя. Она стояла на бортике – босая, без штанов, но в футболке.

– Ныряй, детка! Не бойся, не утонешь! – крикнул Пётр.

– Да я… ну… – Настя нерешительно стянула через голову футболку и осталась в одном белье.

– Не стесняйся, тут все свои! – подбодрила её Надия.

Настя вздохнула, набираясь решимости, несмело улыбнулась и расстегнула бюстгальтер.

– Ну не пяльтесь! – попросила она. Надия, Петя и Родион демонстративно отвернулись. Настя присела, стащила трусики и, ойкнув, соскользнула в воду.

– Ай! Уау! Прикольно, слушайте! – Она заскользила лёгким брассом к середине бассейна.

– Отличная водичка, да? – окликнул Родион.

– Нет… просто необычно так, плавать безо всего! – призналась девушка.

– Ты что, никогда голышом не купалась? – удивилась Надия.

– У-у. – Настя помотала головой. – Сколько себя помню, всегда в купальнике. С трёх лет. Мне даже как-то в голову не приходило…

– Несчастный ребёнок, – вздохнула Надия.

Просто так барахтаться в бассейне скоро надоело, и предприимчивая Надия сбегала на сушу за фрисби. Перекидываться тарелкой, удерживаясь на плаву, было забавно, однако нелегко. Поначалу снаряд то и дело улетал на берег, и тогда незадачливому ловцу приходилось вылезать из воды и шлёпать за ним. Все игроки по нескольку раз получили тарелкой по лбу. Но всё это не мешало участникам экспедиции предаваться незамысловатому развлечению без малого полчаса. Потом Настя заявила, что она замёрзла. Тогда вся четвёрка вылезла из воды и улеглась греться на пенопластовых ковриках.

Как-то само собой получилось, что Петя с Надией устроились на некотором отдалении от друзей. Они лежали молча, наслаждаясь теплом и покоем. Потом Надина ладонь легла в ладонь её кавалера, и они крепко сплелись пальцами. Надия прерывисто вздохнула…

– …Феерично! – выдохнула Настя. Она лежала на животе, подложив руки под подбородок.

– Что? – улыбнулся Родион. Он ненавязчиво развернул свой коврик рядом с ней.

– Ну-у… вот это всё. – Настя приподнялась и обвела рукой вокруг. – И поход, и вот это… Тут ведь людей не было лет двести, так?

– Во всяком случае, ближайшие лет десять тут никого не было, – уверенно заявил Родион.

– Вот. А статуи целы, и бассейн тоже. Забавно, да? Как будто вправду зачарованное королевство!

– Сейчас во-он из-за того бука покажется королева фей, верхом на белом единороге, и строго спросит: «Кто полоскался в моей ванне?»

…Петя и Надия самозабвенно целовались…

…Настя захихикала:

– Ага! Безголовая фея с пистолетом!

– Типа того!

– Это было бы забавно. Но здесь, конечно, нет ни фей, ни духов. – Она вздохнула.

– Не знаю насчёт духов, но феи тут водятся, – сказал Родион.

– Да-а? – притворно удивилась девушка. – Где ты их тут нашёл?

– Самая прекрасная фея сейчас возлежит рядом со мной.

Родион подумал, стоит ли её потрогать… и решил не спешить.

– Ой, ой, ой, какие комплименты! Я просто теряю голову… – И тут она с особой отчётливостью осознала, что валяется нагишом рядом с посторонним парнем… и ей это НРАВИТСЯ! Она услышала шорох слева, приподняла голову и увидела, как Петя с Надией, не потрудившись что-то накинуть на себя, но прихватив коврик, удаляются в сторону леса. Вернее, в сторону более густых зарослей – тут везде лес. А это значит, что она остаётся с Родионом фактически наедине. И…

– Ты сильно замёрзла? – неожиданно спросил Родион. Спросил как-то… совсем просто, без намёка. Как будто в их совместном голом «возлежании» не было ничего особенного.

– Немножко. Уже почти отогрелась, – ответила Настя. И добавила неожиданно для самой себя. – Сделай мне массаж, Родик.

Родион улыбнулся и привстал на колени. Настя с удовольствием вытянулась и совсем чуть-чуть (и вовсе не специально!) развела ножки. Ладони Родиона заскользили по её телу. Настя аж замурлыкала от чувственного удовольствия, от одновременного ощущения умиротворения и будоражащего веселья. Как будто тёплая и сильная волна затопила её сознание, смахнув все сомнения и тягостные мысли, как весеннее половодье слизывает неряшливые ноздреватые сугробы. Как там у Грина? «Там, в реках и водопадах, словно взрывом, сносит лед; Синим пламенем разлива в скалы дышащее бьет…» Синим пламенем… как его глаза… Она легко вздохнула и перевернулась. Он смотрел ей в глаза и улыбался. Она прикрыла глаза, приоткрыла ротик и подалась навстречу…

– …Ну ты и бешеная! – выговорил Родион. Слова дались ему с трудом. Оба тяжело дышали, как после скачки галопом – впрочем, так оно отчасти и было.

Настя лукаво улыбнулась:

– С кем поведёшься! Я думала, у меня сердце выскочит! А Василису ты так же…

– Василиса забыта! – строго сказал Родион.

– Уже-е? Молодой человек, ваше легкомыслие меня поистине ужасает!

– Да кто бы говорил! – ответил «легкомысленный молодой человек».

– А… а я… А я вообще ни при чём! Я честная девушка! Воплощённое целомудрие и ходячая благопристойность! Это всё ты… мерзкий совратитель! – и она шутливо ударила «совратителя» кулачком в грудь. «Совратитель» рассмеялся и привлёк её к себе, ловко закрыв рот поцелуем. Одна рука его при этом легла на мягкое место честной девушки и естественным движением проскользнула чуть ниже.

Честная девушка попыталась возмутиться, но протестующее мычание быстро перешло в призывный стон.

– Родичек… я ещё хочу… – прошептала она.

– Я тоже, – тихо ответил он.

Второй раз всё прошло медленнее и нежнее – утолив первый голод, влюблённые смаковали друг друга и новые ощущения. Сидя верхом и закинув руки за голову, Настя неторопливо покачивалась вверх-вниз, вперёд-назад. Движения становились всё быстрее, потом она почувствовала руку Родиона, нежно прикасавшуюся к её животу пониже пупка, ещё ниже, ещё – и скоро она, не в силах сдерживать крик наслаждения, обессиленно опустилась на грудь парня.

– Я всё, – сказала она. – Теперь делай, как хочешь.

Но, конечно, скоро выяснилось, что она ещё далеко не «всё». И прошло немало времени, когда они, совершенно успокоенные, растянулись на ковриках.

Они лежали на правом боку, Настя – спиной к Родиону, закинув левую ножку поперёк его бёдер. В какой-то момент она словно увидела себя со стороны. «Ну и сучка же ты, Настенька! – усмехнулась она про себя, – Маленькая похотливая шлюшка».

– Не наговаривай на себя, ты прелесть, – вполголоса сказал Родион.

– Что? Ах ты… – Она поняла, что «думала» вслух, и не нашла ничего лучше, чем ткнуть Родиона локтем в живот. Родион прижал её руки к телу; некоторое время они, хохоча, шутливо боролись, но в итоге Настя оказалась наверху.

– Да, маленькая похотливая шлюшка! – кривляясь, проговорила она. – И сучка! А мне это нравится. Вот вернёмся домой, и я опять буду правильной пай-девочкой.

– А с кем ты будешь, пай-девочка? Со мной или… – не договорил Родион.

– А ты хочешь, чтобы я была с тобой? – вопросом на вопрос ответила девушка.

– Хочу, – ответил Родион.

– Я тоже. – Настя слезла с него и прилегла рядом. – Ты мне всег… давно нравился. Но у меня был Семён… а вокруг тебя постоянно какие-то девчонки крутились.

– Ну, лучше поздно, чем никогда, – несколько невпопад ляпнул Родион.

– Да, наверное, – задумчиво покивала Настя. Некоторое время она сидела молча, обхватив колени и о чём-то размышляя, потом вскинула голову. – Пошли купаться! Я быстрее тебя, тюлень ленивый! – крикнула она, стремительно вскакивая на ноги.

Она опередила Родиона не намного. В бассейне она попробовала поиграть с ним в догонялки, но довольно быстро была поймана.

– Попалась, золотая рыбка? – спросил Родион.

– Это ещё посмотрим, кто попался! – самодовольно ответила «золотая рыбка».

Скоро вернулись Надия с Петей: оба – с листьями в волосах, потные, усталые, но исключительно довольные жизнью. Не говоря ни слова, они плюхнулись в бассейн.

В этот раз купание не затянулось: едва окунувшись, молодые люди почувствовали, что хотят есть.

Нет, не есть, а ЖРАТЬ.

– Капслоком и жирным шрифтом! – подчеркнула Надия.

Путешественники вылезли из гостеприимной «раковины», кое-как оделись и принялись готовить обед. Настя старалась помогать всем во всём, но мысли её витали где-то далеко. В результате она своротила треногу, и котелок, куда засыпали крупу для каши, опрокинулся в костёр.

Несколько секунд все молчали. Бедная Настенька покраснела до слёз. Родион вытаращенными глазами смотрел на растекающуюся по каменным плитам горячую воду, смешанную с крупой и угольками, и вдруг буквально покатился со смеху. Вслед за ним заржали Надия с Петей.

– Ну вот, я опять всё испортила! – плача и смеясь, воскликнула виновница.

– Настенька, солнце моё… – простонала Надия, – вот котелок, а вон там ручеёк. Да, вот такой получился стишок. Принеси воды и больше не греши. Обуйся только, а то я тут на сучок накололась, думала – всё, трындец, отсюда меня потащите на руках.

Со второй попытки каша сварилась без приключений.

После обеда члены экспедиции продолжили исследования загадочной усадьбы. За небольшой рощицей, поднявшейся на другом берегу бассейна, нашёлся барский дом. Вернее, то, что от него осталось – кирпичный фундамент с двумя открытыми коробками подвалов. С внешней стороны фундамент был облицован мраморными пластинами. Ещё было мраморное крыльцо с двумя львами, разинувшими пасти в беззвучном рёве. Петя оживился, включил металлоискатель, взятый напрокат у повзрослевшего охотника за кладами, и исследователи пару часов лазали по подвалу и бродили вокруг дома. Металлоискатель переходил из рук в руки. Первой, кому улыбнулась удача, была Настя. Она нашла медный екатерининский пятак: безбожно позеленевший, потёртый, но ведь настоящий! Кладоискательница визжала и прыгала от восторга, а потом кинулась на шею Родиону.

Вдохновлённые первой находкой, ребята продолжили поиски. Удалось отыскать ещё несколько монет, в том числе пару серебряных, две оловянные пуговицы и медный браслет. Главным добытчиком оказался Петя – он нашёл двузубую серебряную вилку. Самое смешное, что для этого ему не потребовался прибор: он бездумно откатил с дороги камень, под которым, как выяснилось, она и лежала. Вилка немного погнулась и потемнела, но это были мелочи. Счастливый охотник преподнёс трофей своей возлюбленной, за что был награждён чувственным поцелуем под аплодисменты Насти и Родиона.

Вот только золотые слитки и россыпи червонцев, которые, по слухам, чеканили в своём имении Рудневы, упорно не попадались нашим кладоискателям. То ли их ещё в незапамятные времена упёрли более находчивые предшественники, то ли чёртово золото, как полагается, не давалось в руки тем, кто не знает Слова. А может, рассказы о рудневском золоте вообще были выдуманы от начала до конца.

За этими занятиями незаметно наступил вечер, и четвёрка искателей приключений вернулась в лагерь уже в полной темноте.

…Уютно потрескивал костёр, время о времени выбрасывая вверх снопы искр. Невдалеке покрикивали совы, которые вылетели на ночную охоту, нимало не смущаясь вторжением людей. Под тентом, на заботливо расстеленной Настиной накидке от дождя, лежал металлоискатель. Рядом с ним были разложены находки, в том числе обрывок ржавой цепи с остатками ошейника. Пётр, который нашёл этот артефакт в подвале под кучей гнилых листьев, с жаром доказывал, что они на правильном пути: несомненно, это цепь, на которой сидел невольник, работавший на потайном монетном дворе Рудневых. Ведь не станут же господа сами марать ручки чёрной работой! Наверняка, подговорили какого-нибудь бродягу или беглого каторжника, соблазнили лёгкой и денежной работой, да и засадили на веки вечные штамповать червонцы.

Версия, что и говорить, была слабенькой, но в неё все поверили. Родион исключительно для самоутверждения заметил, что если бы это было так, то нашлись бы и остатки станка, и кости работника – если конец дома Рудневых и в самом деле был таким романтическим и внезапным, как гласит легенда. Но в глубине души он тоже согласился с Петькой. Всё-таки всем очень хотелось, чтобы легенда оказалось правдой. И ещё хотелось найти золото – настоящий драгоценный клад, вроде тех, о которых давным-давно читали в приключенческих книжках. К тому же образ злосчастного фальшивомонетчика – косматого, бородатого, одетого в тряпьё, истощённого и почти утратившего рассудок от горя и безысходности – сильно подействовал на воображение путешественников. Каждый невольно примерил эту участь на себя. А ты – да, конкретно ТЫ – смог бы так? Смог бы жить вот так годами, покорно работать на того, кто лишил тебя свободы, общества людей и самого солнечного света? Не проще ли взять и прервать это бессмысленное прозябание?

– Не знаю. Я бы отколупнул хоть кусочек камешка, заточил бы и вскрыл артерии, – сказал Родион. – Лучше уж сразу подохнуть, коли ясно, что жизнь кончилась. А гнить заживо в подвале и работать на какого-то ублюдка – ну его нах.

– Так надо головой думать и не попадаться, – ответил Пётр.

– Хэх!.. Тут думай, не думай… Есть такое явление. Называется «shit happens». Выпил ты в корчме пивка с хорошим человеком, да и сомлел. А очнулся – уже в подвале, на цепи. Вот тебе печка, вот станок. Вот в этом тигле плавишь слитки, вот сюда зальёшь расплав, потом повернёшь вот этот рычаг. Потом рычаг повернёшь эдак, выберешь червонцы, ссыпешь их в этот лоток. И так далее…

– Ты так рассказываешь, будто всю жизнь сам этим делом занимался, – заметила Надия.

– Ха, я и сейчас этим занимаюсь! – хохотнул Родион. – Ловлю по вокзалам бомжей и гастеров, подпаиваю и – в подвал, к станку.

– Уау! Настюх, тебе повезло! Родик у нас – подпольный фабрикант! Правда, по нему это не очень заметно!

– Ну, я же подпольный фабрикант! – отпарировал Родион, сделав ударение на слове «подпольный». – Для всех я – скромный студент из простой семьи. А так у меня всё, как полагается: яхта, остров с пальмами…

– …вечеринки с коксом и трансвеститами, – продолжил Петя.

– Нет, трансы – это отстой, – задумчиво ответил Родион.

– Ну, с мулатками.

– Петро, а ты много мулаток знаешь? Нет? Ну и с чего ты взял, что они суперлюбовницы и все парни капают слюной на мулаток?

– Настя, пошли подышим воздухом, а мальчики пока обсудят письки и сиськи, – непринуждённо предложила Надия. – А то мы их, кажется, смущаем.

– А по-моему – мы их нисколько не смущаем, – с улыбкой ответила Настя. – Сейчас начнут хвастаться, у кого сколько тёлок было…