Читать книгу ТТТ - Владимир Янов - Страница 21

…А когда открыла их, то оказалась на этом самом месте, на краю большой поляны, у той же скалы под Сестрой, но одна, без вас. И не увидела я ни родной Находки вдали за Сучаном-рекой, ни моста через реку, ни дороги на Врангель со стремительными иномарками. Вокруг были перевитые лианами лимонника, кишмиша и винограда буйные заросли берёзы, липы, дуба, возглавляемые могучими кедровыми исполинами. Внизу у реки виднелся небольшой посёлок из нескольких десятков хижин-землянок. Большинство из них догорало дымным пламенем. Людей возле них видно не было.

Передо мной на поляне, поросшей папоротником, цветущими пионами и ярчайшими тигровыми лилиями сгрудились странные, одетые в шкуры люди с дубинками и луками за спиной. В колчанах у них торчали бамбуковые стрелы. Потом я заметила, как снизу от реки к ним подошёл высокий белый человек в тёмной монашеской одежде, приподнял с земли какого-то старого человека и стал грубо у него что-то требовать, трясти его и бить по щекам. Затем он в ярости выхватил у ближайшего воина дубинку и занёс её над стариком. Я с ужасом поняла, что он хочет убить старика, очень испугалась и закричала. Все обернулись, увидели меня и упали почему-то на колени. А тот самый страшный белый человек вдруг пополз ко мне по земле, извиваясь как змея и не смея поднять на меня взгляда.

Я обошла его и подошла к лежащему на земле старику, помогла ему присесть, облокотившись о поваленную бурей старую берёзу, улыбнулась ему одобряюще. Ему было очень плохо, по лицу бежал холодный пот, бледность и слабость разливалась по его лицу. Но смотрел он на меня внимательно и строго, словно спрашивая, кто я и что мне нужно в этих местах. Мне стало очень жаль его и я, сама не знаю почему, вложила чудесный камень ему в руки, словно желая, чтобы его теплота согрела старика. И тотчас произошло невероятное. Старик на моих глазах преобразился. Взгляд его стал пронзительным и цепким, движения быстрыми и точными. Едва увидев камень у себя в руках, он прикрыл его ладонью и быстро спросил что-то у меня на своём языке. Но самое интересное, что я поняла, что он мне сказал. То ли это телепатия какая-то, то ли это камень помог, не знаю.

– Кто ты, откуда у тебя волшебный талисман и где Унушу?

– Я из города Находка, зовут меня Марина, никакого Унушу я не знаю, а камень этот я с ребятами нашла вот на этой скале под горой Сестра, – ответила я, уже не слишком удивляясь.

Видимо, старик понял, что я ему сказала, потому что он кивнул головой и произнёс:

– Боги сжалились над моим племенем и прислали тебя для защиты нас от дикарей. Но они прислали тебя вместе с волшебным талисманом, который я отдал моему храброму Унушу. Значит мой юный Унушу погиб, иначе он не отдал бы талисман. Но берегись, храбрая юная богиня. Именно за этим талисманом охотится Злой Белый Человек, который хотел меня убить. Он свиреп и кровожаден, и ему нужен этот волшебный амулет для власти над миром. Этот негодяй привёл сюда орды кровожадных дикарей, которые разграбили мой посёлок и хотят истребить моё племя. Берегись, чтобы этот злодей не увидел волшебный талисман. Я стар и слаб и не смогу защитить амулет. Возьми его себе и беги отсюда за эту священную гору. Там в крутом распадке есть пещера, в которой прячется моё племя, и где спрячешься и ты. Только покажи моим людям этот камень, и они всегда помогут тебе. Беги скорей, пока злодеи не опомнились.

– Дедушка, а как я тебя здесь брошу? Ведь они вернутся и убьют тебя.

– Я уже стар, и мне всё равно скоро помирать. Спасайся ты и спаси амулет для моего племени. Возьми обратно волшебный талисман и беги поскорее, пока они его не заметили.

Старик передал мне искрящийся камень, устало откинулся на поваленную обомшелую корявую берёзу и прикрыл глаза. Я быстро взяла камень в руки, оглянулась – и ужас сковал моё тело. Вы не поверите, но я оцепенела до того, что не могла пошевелить даже пальцем. На меня в упор смотрели бешеные, полные неукротимой ярости глаза Злого Белого Человека. Очевидно, густая трава позволила этому фанатику незаметно подобраться к нам и подслушать всё, о чём мы говорили. Он накинулся на меня и выхватил у меня из рук Камень. Схватив его обеими руками, он в экстазе припал к нему губами, затем закружился в каком-то сатанинском танце и вдруг пропал из виду.

Я вскочила на ноги и готова была кинуться за ним, но… куда? Где он сейчас? Куда забросил его волшебный вихрь времени? Колени у меня подогнулись, губы задрожали, я упала на пышную приморскую траву тысячелетней давности и зарыдала от обиды и бессилия.

Я внезапно поняла, что уже ничего не смогу изменить, что невольно стала пленником времени, случайно оказалась заброшена от моих родных и близких на много сотен лет назад, что я теперь никогда не увижу ни своих родных, ни вас, ребята, никогда больше не попаду на дискотеку, и не поиграю на компьютере. Я умерла для своего времени и для своих близких.

В самый разгар моего отчаяния я почувствовала на моём плече ласковую руку старого мудрого Таргу. Он гладил меня по плечу, и что-то тихо шептал на своём певучем языке, но я его почему-то уже совсем не понимала. Потом он тяжело поднялся, опираясь на меня, и мы пошли куда-то в гору по едва заметной тропке среди буйного смешанного леса, перевитого лианами. Вокруг нас уже никого не было. Дикари в звериных шкурах разбежались кто куда сразу после исчезновения монаха с камнем. Но, едва мы перевалили через гребень, нас встретили два рослых воина с копьями в руках, искусно выделанными луками за спиной и кожаными, набитыми стрелами колчанами на боку. Они почтительно встретили старика Таргу, а на меня смотрели круглыми от удивления глазами. Один из них пощупал мой джинсовый костюм, поцокал языком и покачал головой, давая понять, что одежда ему очень нравится. Примерно так выражали своё уважение и мальчишки в нашем дворе, когда трогали мою «фирму» от «Levis».

Старик что-то сказал им обо мне, отчего они совсем открыли рты от изумления и упали передо мной на колени. Затем из леса выбежали воины с носилками, на которые посадили старого Таргу и понесли его по звериным тропам так быстро, что я едва поспевала за ними. Но наша поспешность, как я поняла, была не напрасной. Позади нас слышались чьи-то резкие голоса, воинственные крики и топот множества ног. За нами гнались опомнившиеся дикари. Но через несколько минут мы приблизились к большой каменистой осыпи у подножия Сестры, проводники наши с носилками свернули за камень, потом ещё за один, другой – и открылся небольшой тёмный лаз, в который скользнули они, потом я, а за мной – остальные воины. Со скрипом большой обломок скалы повернулся и стал на место, закрыв вход в пещеру.

Мы оказались в тёмной пещере, уходящей далеко вглубь горы. В руках воинов появились берестяные факелы, такие же, как те, что ты, Сашка, нашел в этом зале. Один из них достал кремень и стал сыпать искрами на размочаленный трут. Однако тот не спешил загораться. Тогда я вспомнила о спичках у себя в кармане и зажгла факел одной спичкой. Это просто ошеломило моих сопровождающих. Они снова упали на колени, с которых я их еле подняла. Старый Таргу тоже был поражён.

– Ну что вы испугались? Это спички! – сказала я как можно проще. – Мы добываем из них огонь. У нас у каждого, кому нужен огонь, есть или спички, или зажигалка.

Таргу осторожно взял коробок в руки, потрогал каждую спичку, понюхал их, но зажечь не решился и с величайшим почтением вернул мне.

С зажжёнными факелами мы двинулись дальше вглубь горы. Как я поняла, шли мы по извилистым карстовым полостям, кое-где подправленным руками строителей. Где-то были вырублены ступени, где-то расширен проход, в нескольких местах в скалах был пробит соединительный ход, объединяющий разные карстовые пещеры. Так мы шли и шли, меняя факелы, множество которых было запасено в нишах у стен, в самых сухих местах. Наконец, впереди посветлело и через несколько минут мы пришли в большую светлую округлую пещеру, свет в которую попадал через большую дыру в стене, очевидно заменяющую в помещении окно. Я подошла к нему и увидела знакомую картину – прямо под нами было устье Сучана, где мутные воды реки смешивались с голубым морским прибоем. А вдали виднелась бухта Находка, которую России ещё предстояло открыть через многие сотни лет.

Я перевела взгляд в пещеру. Кроме пришедших со мной воинов и дедушки Таргу в углу пещеры, напротив дыры-окна, на подстилке из мягкого папоротника лежал молодой юноша, почти мальчик, необыкновенно красивый, с некой диковатой прелестью в чертах лица. Он мне показался очень похожим на «Маугли» из фильма, который я смотрела в «Буревестнике» несколько лет назад.

Юноша был тяжело болен, метался в жару, бредил, порывался резко встать и бежать куда-то. Его юное тело поразили три стрелы – одна вскользь в грудь, одна в предплечье правой руки, а третья – самая опасная, глубоко проникла в бедро, вызвав уже сильное воспаление. Возле больного сидела старая женщина и отгоняла от юноши мух, стремившихся на запах крови и воспаления. Время от времени она поливала раны юноши какой-то светлой жидкостью, очевидно – водой, после чего ему становилось легче, и он забывался в недолгом забытьи.

В тревоге старый Таргу подошёл к юноше, позвал его:

– Унушу! Унушу! – но больной его не услышал, только снова заметался в жару и застонал от мучительной боли. Таргу склонился над ним, что-то тихо сказал женщине, которая отлучилась и принесла изящный глиняный горшочек, в котором что-то плескалось. В дальнем верхнем углу сводчатой пещеры в углублении я мельком заметила большую летучую мышь, висевшую на потолке, зацепившись за него большими острыми коготками и неотрывно смотревшую на нас неморгающим гипнотизирующим взглядом.

Старик снова склонился над притихшим юношей и резко выдернул из его тела все три стрелы поочерёдно. Юноша дёрнулся, вскрикнул и потерял сознание от боли. Из ран хлынула потоком густая почерневшая кровь. Старик плеснул на раны тёмную жидкость из кувшинчика и приложил к ним широкие свежие листья подорожника. Кровь перестала сочиться, и юноша пришел в себя, но очень страдал, бредил и стонал в забытьи. Таргу постоял ещё немного над юношей, пошептал молитвы, и на этом лечение закончилось. Я подошла к Унушу и потрогала лоб. Он был сухой и горячий, как камень на солнцепёке. И тут я вспомнила об аптечке в рюкзачке за спиной. Я же всегда беру её в походы и прогулки за город, и не раз она вас, мальчишки, выручала, когда вы сбивали в кровь коленки или пальцы.

Мне не составило труда обработать раны йодом, наложить ватные тампоны со стрептоцидовой мазью и крепко забинтовать их стерильным бинтом. Затем я дала юноше выпить аспирин и антибиотик, после чего у него стал спадать жар, и он крепко заснул. Всё это время старый Таргу стоял у меня за спиной и молча следил за моими действиями. Когда я закончила, он обнял меня и заплакал. Он что-то говорил и говорил, но я ничего не понимала из его сбивчивой речи. Очевидно, он благодарил меня за спасение юноши, но я пока ещё не разделяла его оптимизма.

Я опять окинула пещеру взглядом. По всей видимости, это было какое-то помещение общего назначения, вроде нашей гостиной или столовой. Из неё видны были три выхода в разные стороны. Таргу взял меня за руку и повёл по одному из проходов, который привёл нас в маленькую сухую и чистую келью. В углу ее было невысокое ложе, устланное травами и покрытое циновками. Таргу обвёл всё вокруг рукой, затем показал на меня, и я поняла, что теперь буду здесь жить. И мне стало так грустно, что у меня слезы набежали на глаза. Я представила, что теперь никогда не увижу ни моих папу и маму, ни вас, ребята, ни свой дом и двор. Таргу молча гладил меня по голове и, видимо, все понимал.

И в этот момент я услышала громкий хлопок. Да, да, это был самый настоящий пистолетный выстрел. Я выскочила в большую гостевую пещеру, где недавно уже была, взглянула в дыру-окно и с изумлением увидела, как далеко внизу по широкой тропе бежит наш давний знакомый Абдулла, а за ним стремительно вприпрыжку несутся дикари в шкурах с поднятыми дубинками. Грузный мафиози явно уступал им в скорости, но когда дикари уже почти настигали его, он внезапно останавливался и стрелял в ближайшего преследователя. Дикари при этом в ужасе падали в траву, а мафиози, переведя дух, снова пускался в галоп, тем самым опять пробуждая в дикарях инстинкт преследования. Они снова пускались в погоню, забыв о поражённых пулей товарищах, и всё повторялось снова и снова. Наконец, у загнанного наркодельца закончились патроны.

Изнемогая от быстрого бега, дыша как паровоз и обливаясь потом, он в очередной раз собрался сделать прицельный выстрел, но пистолет издал лишь сухой щелчок. В ужасе от набегавшей толпы незадачливый мафиози присел, обхватил голову руками и затих, ожидая неминуемой смерти. Я тоже в страхе закрыла глаза и приготовилась услышать торжествующий победный рёв дикой толпы, но было тихо. Тогда я осмелилась открыть глаза, и увидела, что все дикари пали ниц перед загнанным Абдуллой и всем своим видом выражают ему свою покорность.

Оказывается, они бежали за ним только для того, чтобы проявить свою преданность, чтобы сдаться и покориться ему – сильному и могучему вожаку, поскольку лишились всех своих прежних. Между тем Абдулла, наконец, понял это, гордо поднялся, расправил плечи, несильно, но злобно пнул нескольких ближайших своих новых подданных, заставивших его пережить столько неприятных секунд и так бесполезно расходовать драгоценный боезапас, и вместе с ними отправился по тропе обратно, очевидно, в разорённый посёлок на берегу реки. Перед этим он что-то вынул из кармана и долго рассматривал на ладони. Я нисколько не сомневалась, что это был похищенный у нас волшебный камень. Мне стало ясно, что каким-то образом попавший к вам с сумасшедшим монахом волшебный камень тотчас попал к Абдулле, который, в свою очередь, неосторожно провалился с ним сквозь время. Это давало мне шанс на возвращение, и теперь я точно знала, что мне нужно делать – необходимо было как можно быстрее вернуть таёжный амулет, чтобы не остаться здесь навсегда.

Но уже начало смеркаться, а я очень устала от всего произошедшего со мной и, потому, едва добравшись до травяного ложа в моей келье-пещерке, упала в душистую постель и заснула так стремительно, словно провалилась в пропасть.