Читать книгу Два голоса, или поминовение - Владислав Броневский - Страница 26

Идем к стене цитадели,

осевшие вскроем могилы,

отвяжем с отцовской шеи

те петли, что ныне гнилы.

Невредима стена цитадели,

белена на могиле взрастает,

в ночь никто не разрушил ограды,

и обида все та же витает,

мчится с криком на сёла и грады.

Землю кладбища вскроем упорно,

где отцовские кости живы, —

породили вы, смертные зёрна,

свободы богатые нивы.

Тщетно сеем мы головы-зёрна:

зерна гибнут, в пару истлевая,

слово-плуг целины не вспахало,

призрак бунта обида воззвала, —

этот призрак в плуг запрягаем.

Висла! Ветрами Мазовша

пусть радость заплещет над нами!

Мать-земля! Привет тебе – ковшик

заздравный с простыми слезами.

Сердцу радость – земля Мазовша;

но над ней крышкой гроба нависла

лихая судьба – разоренье;

стон в нагих тополях и смятенье,

стон от ветра над шумною Вислой...

Кровь, стократным засохшую слоем,

пусть весною земля позабудет,

светлый дом пусть бездомный построит,

мощью пепел развалин да будет!

Средь мира до смерти бездомны,

стократно с плечами нагими,

стократно мы станем под зорькой,

как созревшие к жатве колосья,

пышным златом земли родимой.

Жил открытых живой смолою

снова в землю стечем, как от века,

снова хлебом взойдем чередою

на веселье и мощь человека.

Пусть вихрь нас рвет, ломая,

костями, как зернами, сея, —

стократно встанем для мая

в крови – бездомная стая —

розой из сердца Окшеи.