Читать книгу Когда я покончу с собой – открыть - Владислав Вайтар - Страница 5

«День знаний», что на 1 сентября 2013 года, если рассматривать его как хоть сколько-нибудь полезный день, представил, в дождь, в жару на линейке с директором, депутатом по району и зрителями-детьми, новых учителей в нашей школе.

Если раньше новые учителя уже приходили, проводили уроки, оставались, уходили, возвращались, уезжали, то и на, собственно, первое сентября 2013, я не испытал ничего хоть сколько-нибудь стоящего при виде двух новых людей.

Испытал гораздо позже.

До конца 2013 года, до первого учебного квартала в девятом классе, школьная жизнь представлялась мне совсем не тяжелым процессом. Никак он не тянулся. Просто шли годы, тикали часы на уроках, взрослели одноклассники. Менялось окружение, чуть-чуть начинался сдвиг в сторону профориентации, достаточно, наверное, важной штуки. Но я не могу припомнить, чтобы даже обзывательства со стороны вполне известного сорта одноклассников и моя последующая неадекватная реакция, жалкого человечка с расшатанными нервами, который с никчемными слезами лезет в драку, могли хоть как-то пошатнуть моё мировоззрение, связанное с ничем не обозначенными глобальными вопросами и даже школьным образованием, к которому претензий я, до девятого класса, не выражал. Этого определенно не было; ни глобальных вопросов, ни образования, одна только учеба. Ну не цепляли меня тогда вопросы глобального склада, началось это не гораздо позже, но, скажем, внезапно.

Никаких тебе «сбегу с урока, ведь, вы что же, ЭЙ, не хочу я мешать заниматься математикой тем, кому она действительно нужна и интересна, не буду я, всего лишь человек, уважающий науки, но к наукам никакого отношения не имеющий, мертвым грузом лежать на парте, возиться в своих тетрадках и отвлекать внимание учителя, чтобы постоянно меня одергивали и заставляли быть внимательным», потому что всего этого действительно не было до периода с 9 по 11 кл., и я просто-напросто занимался существованием и посещал любые занятия, получая четверки-пятерки без единой тройки за четверть, даже не напрягаясь по тем вопросам, которые любят задавать себе люди, потерпевшие ряд неудач по своей внешности. Да, я, конечно, был в курсе, что зубы мои торчат, что прикус мой неправилен, что и лицом я вообще не вышел, но неужели можно списать это всё на смирение? Да нет, наверное, лучше не стоит. Ведь смирение – вещь слишком неопределенная, и умеет она разного сотворить с человеком, но не в двенадцать же лет, когда меня даже смысл жизни не интересовал.

Понятное дело, что я всё равно отличался от своих одноклассников, и не только необычной внешностью, но и интересами, которые начинались рисованием, желанием что-нибудь снять на видео, перед этим чего-нибудь написать, да еще и спеть, но лишь после того, как закончим с разработкой машины времени из коробок, и после того, как с на принтере распечатанными масками со смешариками театр, из тех коробок, обустроим, но и про журнал «Интересик», который раздавал я некоторым соседям, нельзя забывать, новости двора, с анекдотами на последней странице, это очень круто, на самом деле. Идеи были серьезнейшие, и детство я провел не в одиночестве, не без друзей, но и врагов я наживал себе постоянно; вспыльчивый Овен, как это принято говорить. Но, так или иначе, когда у меня появился Интернет, и после того, как я перестал им пользоваться, как просто источником шикарных сериалов, которые благодаря брату я смотрел практически каждый вечер по серии, а стал чем-то в Интернете заниматься и тянуться к другим людям, я начал становиться другим человеком.

А к началу девятого класса я этим другим человеком стать уже и успел, как раз таки только достигнув первого уровня. У меня и друзья не по возрасту были, и общения на жесткие жизненные темы в сети я не прекращал, и даже аудитории в несколько тысяч человек я добился. Но не ожидая, что можно прыгнуть еще, еще выше, измениться по максимуму, выискивая наивысшие результаты, я не сразу обратил особое внимание на нового учителя истории и обществознания. Потому что тема образования – точно уж была для меня темным лесом. И не ожидал я, не ожидал я вообще да совсем, что настолько быстро включусь в бунтарские процессы.