Читать книгу Отец русской революции. Книга первая. Взлёт и падение. Историко-публицистический роман (1867–1910 годы) - Владлен Анжело - Страница 6

Штутгарт стал первым городом в Германии, куда приехал Гельфанд. Молодой доктор философии, уроженец Российской империи был приветливо встречен лидерами германской социал-демократической партии Карлом Каутским и Кларой Цеткин.

Необходимо заметить: партия германских социал-демократов уже существовала свыше… 60 лет! Ко времени приезда Гельфанда Карл Каутский вместе с Фридрихом Энгельсом и Эдуардом Бернштейном был ведущим идеологом европейского социализма. В качестве главного редактора теоретического органа партии «Нойе цайт» («Новое время») он внимательно относился к молодёжи. Каутский многие годы был приёмным отцом и наставником молодых писателей, социалистов и теоретиков марксизма во всей Европе. Его дом был редакционным офисом, университетом, школой журналистики, местом собраний и встреч, на которые приезжали отовсюду молодые люди, чтобы пообщаться с ним, приобрести многие полезные знания.

Каутский умел распознать и признать талант. Именно он открыл для молодого Изи Гельфанда дверь в немецкую журналистику. В конце 1891 г. газета «Нойе цайт» опубликовала первые статьи выпускника Базельского университета, подписанные фамилией «Игнатьев» или инициалами И. Г. (Израиль Гельфанд). В одной из них молодой автор написал о теории Бём-Баверка, посвящённой аккумулированию капитала. В другой – о положении рабочих евреев в царской России.

Второй ведущий лидер в Штутгартской парторганизации, Клара Цеткин, будучи главой женского социалистического общества, издавала свой собственный журнал «Счастье». Она также со своей стороны помогла начинающему журналисту Гельфанду опубликовать несколько статей, которые восполнили его скудный бюджет.

К величайшему сожалению, оплата журналистской деятельности молодого Гельфанда с трудом покрывала повседневные нужды. Внешний вид его был жалким: брюки потёрты, ботинки стоптаны, на голове замасленная кепка – и свидетельствовал о крайней бедности…

Однако на своих новых немецких друзей Гельфанд производил неизгладимое впечатление. Среди них он был феноменом. Под его изношенной одеждой скрывалось могучее тело, поддерживаемое широко расставленными ногами. Крупная голова, высокий лоб, выразительное лицо, пламенный взгляд. Дети Карла Каутского называли русского друга их отца «Доктор Слон».

В конце 1891 г. Гельфанд почувствовал: Штутгарт слишком мал для него. Ему захотелось уехать в Берлин – центр политической жизни Германии. Там, кстати, издавалась газета «Форвертс» («Вперёд»), главным редактором которой был Вильгельм Либкнехт – один из руководителей Германской социалистической партии.

Карл Каутский с пониманием отнёсся к желанию молодого журналиста и снабдил его соответствующими рекомендациями, которые должны были помочь Гельфанду устроиться на новом месте.

Однако, к величайшему сожалению, прибытие Гельфанда в центр германской политики и экономики не способствовало улучшению его материального положения. Он снял дешёвую комнату в рабочем районе Северного Берлина, откуда должен был ходить пешком несколько километров до редакции ежедневной газеты «Форвертс» – центрального органа социалистической партии Германии. Невероятно, но факт: Гельфанд приносил в кармане свои статьи, так как у него в то время не было денег ни на проезд в трамвае, ни на оплату почтовых расходов.

Но даже в этих крайне неблагоприятных материальных условиях он сделал успешный старт в своей карьере в качестве журналиста. Важно отметить: все наиболее значительные статьи, опубликованные в газете, принадлежали Гельфанду.

В 1892 г. Гельфанд получил заказ от газеты «Форвертс» написать цикл статей о голоде в царской России.

В 1891 г. обширную территорию Российской империи поразил неурожай. Вслед за ним в деревни пришёл голод, вспыхнули эпидемии… Русская общественность организовала сбор средств в помощь голодающим. В деревнях устраивались бесплатные столовые. Голодный год усугубил тяжёлую обстановку в Чернозёмной полосе. В деревнях накапливались недовольство, безысходность, отчаяние…

Исследование причин голода в России стало первым главным успехом Гельфанда в социалистической журналистике. Его немецкие друзья были явно не способны сделать столь же хороший анализ российских событий.

Взгляды Гельфанда, несмотря на его молодость, были достаточно убедительны, и немецкие социал-демократы приняли их лишь много лет спустя (как это нередко происходило в аналогичных случаях) в качестве самых авторитетных.

Гельфанд рассматривал голод в России не как случайное явление, а как проявление хронического заболевания длительного воздействия. Он информировал своих читателей о том, что лишь пролетариат является надёжной силой в царской России.

Важно отметить: с выводами Гельфанда целиком и полностью согласились Энгельс и Плеханов. Энгельс, кстати, утверждал: «Ослабление России будет означать опасность для Европы». Плеханов трактовал голод в России как пролог к подъёму рабочего движения.

Говоря об экономических перспективах, Гельфанд прогнозировал быстрый прогресс в промышленности и сельском хозяйстве. Он утверждал: в течение 10—15 лет Россия должна процветать в рамках капитализма. Это удивительное пророчество Гельфанда целиком и полностью подтвердилось. С 1907 по 1914 год в России были достигнуты крупные успехи в экономическом развитии. Череда урожайных лет позволила России стать крупнейшим экспортёром зерна. Цены на продаваемый хлеб достигли в то время небывало высокого уровня.

Касаясь перспектив грядущей буржуазно-демократической революции в России, Гельфанд обращал особое внимание на полное отсутствие революционного энтузиазма русской буржуазии.

Статьи Гельфанда сыграли большую роль для реалистического восприятия немецкими социалистами ситуации, которая начала складываться в царской России. До Гельфанда немецкие социалисты, наблюдая упадок народничества, полностью разочаровались в перспективах революционных перемен в России.

К величайшему сожалению, блистательные успехи Гельфанда в немецкой журналистике вскоре были омрачены крайне неблагоприятными событиями. Прусская полиция стала проявлять особый интерес к публикациям Гельфанда: были собраны вырезки из газет с его статьями. Министерство внутренних дел Пруссии наложило запрет на его журналистскую деятельность. В начале 1893 г. Гельфанд был вызван в полицию, где ему вручили предписание: незамедлительно покинуть Берлин.

После изгнания из Берлина у Гельфанда не было пристанища. Он вынужден был совершать поездки между Дрезденом и Мюнхеном, Лейпцигом и Штутгартом. И в этих крайне неблагоприятных условиях Гельфанд выдвинулся в число самых популярных журналистов социалистической прессы Германии.

Как-то он поехал в Швейцарию, в Цюрих, где встретился со своими старыми друзьями – Розой Люксембург и Джулианом Маршлевским. Они с огромным интересом слушали рассказ Гельфанда о его «приключениях» в Германии. Свои поездки Гельфанд совершал только третьим классом. Тем не менее он не терял надежду на лучшее будущее.

Теоретические статьи Гельфанда, опубликованные в газете «Нойе цайт» («Новое время»), произвели огромное впечатление на Карла Каутского, который рекомендовал молодого журналиста своим австрийским единомышленникам в качестве корреспондента для их центрального органа – «Арбайтерцайтунг». В письме лидеру австрийских социалистов Виктору Адлеру Каутский писал: «Доктор Гельфанд провёл в Германии 6 лет. Он очень проницательный журналист, который внимательно следит за развитием Германии и при этом имеет собственное мнение. В настоящее время он живёт в Штутгарте, так как за свои прогрессивные взгляды он был изгнан из Берлина. Ему бы хотелось стать гражданином Австрии для того, чтобы быть в состоянии вступить в социалистическое движение открыто. Его гражданство в Германии оказалось невозможным в связи с его ордером на депортацию. Ваша партия получит в нём отличного трудолюбивого сотрудника. Считаете ли Вы возможным получение Гельфандом гражданства у Вас?»

Вопрос о гражданстве волновал Гельфанда ещё тогда, когда он, находясь в Швейцарии, собирался поехать в Штутгарт. В своём письме Вильгельму Либкнехту, главному редактору берлинской газеты «Форвертс», он писал: «Мне бы хотелось иметь Отечество, где я мог бы стать гражданином без каких-либо проблем».

По иронии судьбы Гельфанд в конце концов стал гражданином… Пруссии. Но это случилось спустя 30 лет (!), в феврале 1916 г.