Читать книгу Второе отделение - Владлен Лядский - Страница 2

Война – очень занимательная вещь. И на вид очень привлекательный политический инструмент. Она и всё спишет, ради победы в ней можно протащить непопулярные решения, сбросить социальное напряжение и убрать под шумок лишних людей. А если правильно осветить своё участие, то можно взлететь на волне народной любви и укрепить авторитет на международной арене.

Опять же армия, даже укомплектованная и развитая, с регулярными учениями без войны, пусть даже маленькой и локальной, закисает быстро и вырождается в прожорливого хомяка, занятого лишь самообслуживанием и загаживанием близлежащей территории.

Со всех сторон война очень даже неплоха.

Если бы не пара неприятных обстоятельств. Война – явление невероятной затратности с мизерной отдачей. А с учетом скачков технологий, размытости понятия поля военных действий и затрат на всё более квалифицированный персонал – выходит, что развитой стране экономически обоснованно воевать только с не менее развитой страной, чтобы используемые боеприпасы были дешевле поражаемых целей. Ну хотя бы приблизительно.

Есть ещё вариант – воевать с совсем слабым противником, которого можно быстро разгромить, запугать, деморализовать и окопаться на наиболее лакомых кусках оккупированного. Но и тут случаются всякие досадные осечки – иногда противник оказывается покрепче и не бежит сразу, а даёт один-два залпа, из-за чего парадный строй портится фоном горящей дорогой техники.

Ещё иногда противник пугаться отказывается, рассредоточивается и растворяется на пространствах своей необъятной малой Родины. Где успешно партизанит на коммуникационных узлах. А армия, при всех своих достоинствах, с рассеянным противником воюет плохо, потому что не по кому дать мощный залп из всех орудий. А партизанствующие части дестабилизируют обстановку, чем активно пользуются всякие террористы, экстремисты и прочие анархисты, внося ещё большую смуту. В результате уже нужна не армия, а военизированная полиция.

А полицаев никто не любит.

Ещё война имеет свойство затягиваться и распространяться. Развязать конфликт легко, завязать не в пример сложнее. Мало провести бомбардировку стратегических объектов и раскатать в блинчик тяжёлое вооружение, имевшее глупость выступить на его защиту. Надо ещё и дочистить весь муравейник, а это долго, непрезентабельно и малоинтересно.

Недотушенные горячие точки медленно тлеют, вспыхивая при каждом удобном моменте, успешно поглощая выделенные на них людей со средствами. Лет так десять в подвешенном состоянии – и люди забывают о мирной жизни, лет двадцать – и вырастает сплошь военное поколение. А воевать с такими ой как неудобно и сложно. Их даже напугать особо нечем.

Прям хоть ни во что не ввязывайся. Потому что кроме неизбежных проблем из-за военной агрессии на тебя обязательно свалятся все остальные проблемы этого региона.

И штабные теоретики тоже не радуют – по выкладкам получается, что эффективнее всего забрасывать элитных диверсантов в тыл противнику. Пусть там пускают под откос поезда и подрывают небоскрёбы. И свернуть к чертям все программы по перевооружению. Вместо крейсера – взвод спецов глубокого залегания. И дешевле, и шороху на противника наведут не меньший.

Вообще свести всю армию к тысячам так десяти таких вот всецелевых, пусть всех на планете в страхе держат. Но вот беда – на параде они не смотрятся. Ни себе посмотреть, ни стране показать. А греметь и лязгать надо – чтоб уважали. У себя и за границей.

Ну а как вдруг внешняя агрессия? Не в смысле провокация, а полномасштабное военное вторжение – которое с танками, пушками и самолётами? Чем их останавливать? Конечно, спецы круты и обучены, но бесшумный автомат и взрывчатка против танкового орудия на поле боя смотрятся неубедительно. А после оккупации их деятельность уже не диверсантство, а саботаж на своей территории и людьми воспринимается соответственно.

Ну и ещё есть такое мировое сообщество. Вот оно вечно лезет со своим мнением туда, куда его не просят. И постоянно портит жизнь. Причём обоим воюющим сторонам. То агрессора освободителем назовут, то эмбарго наложат. Или бесполётную зону объявят, комиссий понаприсылают, миротворцев без разрешения пригонят, а это ещё вопрос, кто получается хуже – свои партизаны, чужие агрессоры или миротворцы, которых никто не звал, толку от которых ноль, а раздражают всех.

Ну и под конец – основная проблема, которая очень четко оформилась в начале 21 века. Параллельно, а иногда и вместо войны настоящей идёт война информационная, выиграть которую почти невозможно, но нужно – иначе все плоды победы, оплаченной потом, кровью и деньгами, достанутся кому-то другому. А действия на фронтах этой войны настолько другие, как и люди, их выполняющие, что для этого нужны уже не танки, артиллеристы и ГенШтаб, но совсем другие люди и организации. Как и приёмы, так и техника. Но финансирование они потребляют не менее охотно, чем обычные военные.

Есть ещё пачка причин и причинок помельче, почему ввязываться в войну любого уровня не выгодно ни одной здравомыслящей стране, если только совсем не припёрло.

Вся эта система сдержек и противовесов кое-как балансировала, кое-где случались осечки, но в целом мир пребывал в дремотном состоянии и по опросу социологов в большей мере был счастлив.

До определённого момента.

Первым звоночком был очередной технологический прорыв: удалось сделать 3д-принтер, который мог напечатать такой же 3д-принтер. Явление так и осталось бы незаметным, если бы вкупе с этим разработчики не устранили часть недостатков, присущих 3д-изделиям: ограничения по размерности, обязательная плоская поверхность, сниженная прочность, ограниченный набор материалов. Принтер обладал всего двумя недостатками – жрал неимоверно много электричества и не отличался изяществом.

К нему очень быстро прилепился многофункциональный комплекс для инженерных проектов «Express Details», обладающий тремя важными преимуществами: огромной базой заготовок, невероятно простым в пользовании инструментарием и стоивший настолько немного, что его мог позволить любой заинтересованный человек.

В результате почти каждый мог изготовить то, что ему было нужно – были бы исходные материалы. А список доступных веществ двойного назначения был и так уже слишком велик. Это то и дело приводило к неприятным казусам – чего стоят наркотики постоянного действия? Громобойная смесь вводилась в организм и действовала как катализатор, который включался и выключался набором безобидных таблеток.

Редкий случай, когда нарко-картели и ФСКН так рьяно искали одних и тех же людей.

Так или иначе, оказалось, что для производства сложного вооружения требовалось не так уж чтобы много. Нет, цена автомата, сделанного на заводе и цена автомата, напечатанного на принтере, почти не разнилась. И по скорости изготовления и надёжности напечатанный проигрывал вчистую. Зато принтер можно было поставить у себя в комнате, обеспечить его всем необходимым, а потом просто оттаскивать в сторону уже готовые детали. Ни заводских корпусов, ни калибровки оборудования, ни выстроенной технологической линии. Были бы материалы и чертежи нужного формата. И не слишком криворукий сборщик. И собирай на заднем дворе хоть танк, хоть самолёт.

Главное, чтобы соседи не заложили.

Общество стремительно впадало в инфантилизм. Людей с приличным жизненным опытом становилось всё меньше и меньше, а здравый смысл уже стал считаться талантом, который есть далеко не у всех. В обществе начали процветать всё более и более сумасбродные идеи. И если среди молодёжи всегда гуляли идеи о том, что можно победить, сидя за пультом огромного боевого робота, то сейчас эта идея начала проникать в военные круги. А вот это уже было опасно. Слишком много молодых офицеров, предпочитало личному впечатлению картинку беспилотника. Войска на учениях по уровню ненадёжности и капризности достигали уровня курсисток. Снайперы в памперсах, отсутствие парашютов у десантируемой техники, застрявшие в грязи морские пехотинцы…

Безобразия нарастали.

Социальная жизнь бурлила и исходила паром, а клапаны сброса давления работали всё хуже и хуже. Европа страдала от разделения – когда самые размножающиеся, самые работящие и самые богатые – это три разные нации, это нехорошо. Но когда сорок процентов населения знает государственный язык в районе ста слов – это уже караул. А следующим поколением их уже ожидается пятьдесят два. А это подавляющее большинство.

Да в той же старой доброй Англии – ну кто бы мог подумать, что смуглых людей на улице туманного Альбиона встретишь чаще, чем длинноносых варваров?

Коренным и закоренелым жителям Европы не нравились их слишком южные соседи и их культура – их оказалось больше, чем европейцы смогли бы ассимилировать. Им не нравилась политика правительства, содержащая пришлых на их налоги, их нежелание выполнять черновую работу и соблюдать традиции.

На американцев давил их государственный долг, из неподъёмного он возрос до невероятного. На истеблишмент давила уменьшающаяся роль Америки как главного контролёра всего и вся, ослабление рынка и постепенная замена доллара на юань в качестве общемировой валюты.

Китайцам надоело сидеть за своей стеной. Японцы перестали помещаться в своих островах, а через пару поколений грозили выродиться в общество затворников. Зато окружённых роботами и с самым скоростным Интернетом в мире.

Индусы вспомнили, что их не меньше, чем китайцев, а вот по плотности населения ситуация у них хуже. Африканцы растратили всё, что можно, закоренели в гражданских войнах и теперь смотрели, как бы пощипать чересчур богатых северных соседей, которые не хотят их содержать и делиться.

Арабы хотели Халифат и закопать Израиль. Израиль хотел, чтобы ему не мешали жить в Земле Обетованной. Ирландия хотела наподдать Англии. Исландия хотела больше рыбы и тоже наподдать Англии.

В Мексике хотели высокий уровень жизни, Техас, Арканзас и Колумбию, а также извинения и компенсаций за двести лет. В Бразилии хотели больше рынков и тоже уровень жизни.

Индонезия, Филиппины, Малайзия перестали хотеть быть туристическим раем и хотели чего-то большего, чем обслуживать богатеньких туристов. Южная Корея хотела стать центром мировой электроники. Северная хотела уконтрапупить Южную и устроить коммунизм на ядерном пепелище США.

Турки хотели Османскую Империю. Украинцы хотели в НАТО и ЕЭС. Швейцарцы хотели нейтралитета.

Шведы, финны, норвежцы закрыли границы и блюли покой своих граждан. Австралия сидела тихо, как мышь под веником. Мнение Гренландии никого не интересовало. Канада шла сателлитом за США.

В России же традиционно хотели припомнить Западу старые обиды и наподдать за чрезмерное хамство.

Ситуация медленно, но верно скатывалась к точке невозврата.

Спусковым механизмом послужило избрание очередным президентом США последовательного гея. Торжество демократии и толерантности в мире особого одобрения не вызвало. Более того, движение «не хотим работать с гомосеком» объединило очень много стран и народностей. Гораздо больше, чем можно было не обращать внимания. Существенно больше, чем можно было прижать, надавить или запугать.

Но плюху такого размера спускать было никак нельзя. И США начало телодвижения за консолидацию недовольных, чтобы их руками навести справедливость и подлинную демократию. И чтобы ни одна тоталитаристкая свинья не смела кривить рожу, когда ей предлагает руку для пожатия представитель самой толерантной и исключительной нации.