Читать книгу Река жизни - Владлен Шинкарев - Страница 10

Как только мы покинули мост, Маринка сразу стала меня торопить:

– Садись быстрей на раму!

Я стал отказываться, боялся, что она не справится с управлением и мы вместе где-нибудь завалимся на пыльной дороге.

– Я пойду лучше пешком, заявил я неуверенно.

– Садись не трусь, ломаешься, как сдобный сухарь!

Я боязно влез на раму, крепко уцепился за руль. Только успел для храбрости прокричать: давай газуй, – как Маринка лихо вскочила на седло, и мы поехали. Подбадривая сестру, я только и успевал кричать на всю окрестность:

– Вау!!! Вау!!! Вау!!!

Маринка быстро и легко крутила педали, повторяя одно и то же:

– Не держи крепко руль, а то в кошерах окажемся!

Как только мы выскочили из-за поворота на нашу улицу, Маринка вслух, радостно заметила:

– У нас гости! – Одну, Волгу узнаю – председательская, а вторая, возможно, важного гостя из Краснодара.

Она загадочно заговорила:

– Вишь ты прибыл! Кто проболтался, что ты у нас отдыхаешь?

Около калитки, ещё не заходя во двор, узнал по голосам нежданных гостей. Под виноградным навесом за столом сидели отец, дядя Григорий, незнакомый молодой мужчина, как оказалось, председатель колхоза, а между ними молодая красивая женщина.

– Это новая пассия твоего отца, – тихо шепнула мне на ухо сестра.

Я внимательно, с интересом стал рассматривать её, сравнивая с матерью.

Мои наблюдения прервала тётушка:

– Ну сколько можно вас ждать! Уже и солнце в зените, а вас всё нет и нет!

– Да мы, мама, не голодны. Но с вами посидим вместе, я рада, что у нас такие редкие гости.

Я сразу догадался, что сестра лукавит, лишь потому, как новая пассия моего отца смело и ловко ухаживала за мужчинами и так приветливо всё время обращалась к тётушке, стараясь её мысли разгадать заранее! Она непринуждённо через несколько минут стала обнимать мою сестру, не обращая никакого внимания на меня. При этом так назойливо хвалила сестру, как бы подчёркивая мою никчемность, чем вызывала у меня только раздражение и злость. Я едва себя сдерживал, чтобы не нагрубить кому-нибудь за столом.

До меня с трудом, как до жирафа, стало доходить, что отец с этой женщиной- частый гость у тётушки. Растревоженный одной мыслью, почему об этом мне ничего не рассказала Маринка, я уселся рядом с тётушкой, которая постоянно отвлекалась от стола, подавая всё новые и новые блюда, которые я в своей жизни никогда не пробовал.

Отец вёл неторопливый разговор о хозяйственной деятельности колхоза, обещал помочь запчастями для тракторов, комбайнов и автомашин. Я знал, что это он сможет сделать, так как к этому моменту уже возглавлял важный отдел в краевом управлении сельского хозяйства и никогда не забывал родную станицу.

Моё детское чутьё и свежее, чуткое восприятие жизни подсказывало, что и с этой женщиной, как и с предыдущими, отец долго жить не будет. На этой мысли и прервал мои раздумья отец:

– Вот, приехали посмотреть, как ты здесь живёшь. Кой-чего тебе привезли.

– У меня всё есть, – промолвил я, ожидая самого главного вопроса, столь неприятного для меня, что захотелось немедленно встать из-за стола.

– Сиди! Сиди!

– Ну, рассказывай, как школу закончил, не остался ли, как всегда, на осень.

Болезненная тема для меня вдруг обескуражила, я не знал, как к ней подступиться. Отец при всех стал высказывать неудовольствие, как воспитывает меня мать:

– Говорил я ей ещё три года тому назад, отдай его ФЗУ на завод Седина. Не послушалась, теперь что с тобой делать?

– Братик, от стыда можно умереть, от того что ты так говоришь! Судьба сына, родного, совсем редко приходит тебе на ум! Ты даже не знаешь, что в Ф. З. У. берут только с четырнадцати лет. Ребёнка нажили вдвоём, а всю тяжесть забот возложил на Татьяну. Выстудилось, очерствело сердце твоё, в этой сладкой жизни.

– Сестра, ты неправа, в моей душе есть место для сладкого и для горького, порой не могу только разобраться, что душа требует! Ну, теперь понятно, почему ты бываешь трезвым редко.

И здесь я услышал голосок доброй кобры:

– Может, пусть поступает в сельхоз техникум. Друг твой директор техникума, переговори с ним! – Позорится, на первом курсе же отчислят. Бери пример с Маринки, на медаль тянет. Тебе, правда, до медали как до Киева пешком. Иди пока не поздно на завод, какую ни будь рабочую специальность получишь.

Тётушка вдруг встала из-за стола и раздражённо выпалила:

– Попрекать женщину все мастера, а ответственность нести вдвоём за сына не могут или не хотят! Тётушка посмотрела укоризненно на отца, давая понять, что тема закрыта. И в это время председатель колхоза подозвал к себе Маринку, по-отцовски обнял её и, обращаясь к тётушке, предложил дочери поступать по направлению колхоза в сельхозинститут на зоотехнический факультет. Развивая свою мысль, он посоветовал серьёзно подумать над этим вопросом, при этом подчеркнул: колхоз будет платить повышенную стипендию и общежитие оплачивать.

Маринка, глядя на мать, как отрезала:

– Хватит нам в семье одного животновода!

Тётушка, склонив голову набок и прищурив глаза, думала о другом, не сомневаясь в правильном выборе своей дочери. Её волновал серьёзно житейский вопрос, почему мужчина выбирает ту, а не другую женщину, не задумываясь о последствиях этого выбора, порой опасного. Причин, конечно, много, как положительных, так и отрицательных. Главная причина любовь! Но она не вечна, часто быстро проходит, а где обязанность и ответственность за судьбы детей. Тётушка неожиданно засмеялась и глядя в глаза отца, заметив, что из-за стола встала его новая пассия, промолвила:

– Петро, с нечистой силой ты связался! Баба хотя молодая, но хитрая. Облапошит тебя, оставит голым, без кола и двора. Пока, не поздно, возвращайся в семью. У тебя растёт хороший парень! Она внимательно посмотрела на отца, а тот только хмыкнул и ничего не сказал. Мне стало обидно, я встал из-за стола и пошёл на хоздвор. Удушливый ком подкатил к горлу, но я сдержал слёзы и промолвил:

– Без тебя проживём!

Я не заметил, когда со мной рядом оказалась сестра. Она обняла меня за плечи и, заглядывая мне в глаза, вдруг произнесла:

– Ты держался, молодец, здорово! А Мамка-то, мамка, как отбрила твоего отца! Будет помнить долго!

– Такие ничего не помнят, вымолвил я, сдерживая слёзы.

Всё, что можно было припомнить в этот миг, я вспомнил, как свой страшный сон. Неужели всё это было со мной, подумал я, – надо браться за ум пока не поздно! И повернувшись лицом к Маринке, не веря ещё своим словам, заявил:

– Маринка, ты заметила, как борзел отец перед этой сукой, а она сплошной косяк, как зыркнет на него своими глазами, как кобра, и ушла! Я немного помолчал и уже в другом, услужливом тоне обратился к сестре:

– Маринка, помоги мне осилить школьную программу.

Она, не сдерживая радости, проницательно глядя на меня, произнесла:

– Этого часа я ждала! Я рада тебе помочь!

В этот же день, вечером, гости разъехались, унося с собой неопределённость и чувство неуверенности. Я уже знал, что мне надо делать, чтобы измениться в лучшую сторону.