Читать книгу Возмездие - Вячеслав Евдокимов - Страница 12

Конь вперёд летит стрелою,

Искр салют из‐под копыт!

Всадник страстью сверхбольшою

По желанной ведь горит!

Вкруг аулы да ущелья,

Гор великих стать… Но прыть

Не влечёт ничьих веселий,

Девы мило соблазнить,

Нет, его совсем не могут,

У него одна ведь цель,

Не прервать вперёд дорогу,

Вот и мчит от всех отсель!

Конь то чует, как летучий,

Устремляет страстно бег!

Взад ущелий мчатся кручи,

Что живут который век…

Скачке даже не преграда

Ни туман ни темень‐ночь,

К милой ведь примчаться надо,

Без неё ввек жить не в мочь.

Освещает путь вот факел,

Разрывает напрочь тьму.

Светел путь с того, не в мраке,

Мчать легко вот посему

Сквозь дожди, жару и холод,

Диких бурь наперекор,

Быв терновником исколот, —

Так безудержно был скор!

– Неотложное, знать, дело

Гонит молодца, что он

Отказался напрочь смело

От застолья, где мил‐звон

Всех бокалов слышен наших,

Песен дивнейших мотив,

Танцев буйных, что нет краше!

Что ж, скачи вперёд, ретив! —

Провожали гордым взглядом

Все, кто был навеселе, —

Знать, джигиту это надо.

Мчи вперёд, сиди в седле!

– А на нас и не взглянул он,

Будто мы и не краса,

Проскакавши всем аулом!

Тем ужалил, как оса,

Самолюбие задевши,

Обаянье в нас и стать

Не заметя, будто леший,

Будем долго горевать…

Но какой он сильный, статный!

Покорил у нас сердца,

Обаятельный! Приятный!

Не забудем мы лица,

Будет ночью сладко сниться,

Вкруг искать всё будем днём,

Сердце мчит к нему, как птица!

Грёзы, грёзы всё о нём…

Так шептали девы тайно

И мечтали встретить вновь,

Ведь в себя их чрезвычайно

Всех влюбил, вселил любовь

По себе, зажёг пыланье

Чувства дивного, что мёд…

Но продолжил он старанье

Мчать вперёд, вперёд, вперёд!

Скрыла даль, лишь слышен цокот

Жеребца стальных подков!..

Дев пугал всё горя клёкот

Да склонял красу голов…

А он мчал, не погоняя,

Конь сочувственно летел!

– Чудо мира! Дорогая!

Мчу к тебе быстрее стрел!

Без тебя мне не живётся,

Ясный день как будто мрак…

Ты сияние, что солнца,

Мой цветочек, дивный мак!

С нетерпеньем жду я встречи,

Видеть ангельский твой лик,

Чтоб любить, любить всё крепче, —

Страстью так к тебе велик!

Мысли все заполонила

Ты, прелестная, одна,

Без тебя мне всё немило,

Без огня жизнь, холодна…

Утолю тоску я встречей

С разлюбезнейшей моей,

Будут взгляды, будут речи,

Будет жизнь вовсю милей!

Мчу с безудержным порывом

Я к тебе, отрада‐сласть!

Вот уж сакля над обрывом…

Как моя бушует страсть!

Я взбегаю по тропинке,

В саклю мигом уж иду

К распрекраснейшей картинке,

Как цветочек во саду!

Видит он, что дверь открыта…

Внутрь влетает, страшно рад!

Вдруг! Душа его убита,

В ней смертельный сразу ад…

Та, всегда что так желанна,

В непробудном тлеет сне

И не дышит, бездыханна…

– Горе! Горе, – вскрикнул, – мне…

Грусть‐тоска её сразила,

Жизнь прервав во цвете лет…

Как с тобою было б мило!

Ты в ночи мне чудный свет.

Вот и рухнули все грёзы…

Пред холодной, неживой

Я стою… В душе занозы…

Смерти выдвори постой,

Встань, прелестное созданье,

Видом дивным осчастливь! —

Вдруг взметнулось в нём желанье,

До рассудка напрочь вкривь,

Жизнь сгубить вон молодую,

Без любимой чтоб не жить,

Потеряв её, Святую…

Как всегда, в свою он прыть

Вырвал вмиг кинжал из ножен

И вонзил по рукоять

В сердце вон своё, с кем хожен

Жизнь всю, чудо‐благодать,

Вон упавши с милой рядом…

Кровь ей капнула на грудь,

Вон прожгла её… Парадом

Воскресила сердца жуть,

Что его навек сковала,

И оно забилось вновь!

Воссиял лик девы ало,

И воскресла в ней любовь!

Губки вспухли розой ало,

Чудо‐грудь явила вдох…

И она отрадно встала!

Лик же мигом стал вон плох:

У её прелестных ножек

Милый мёртвый возлежал,

К ней промчав премного стёжек,

А теперь ввек не удал…

И трясла и целовала,

Призывала живо встать!

Слёз пролито уж немало…

Не приходит благодать.

Дева вон заголосила!

Истеричности прилив…

Вдруг неведомая сила

Гонит вон, где был обрыв…

– Жизнь без милого ничтожна,

Будет в солнце даже мрак,

Всё веселье будет ложно,

Нет! Не жить мне в горе так…

И она вниз головою

Вон с обрыва уж летит

С превеликою тоскою…

В том её бесстрашен вид.

* * *

Долго эхо разносило

Вкруг отчаяния крик,

Горе страстнейшего пыла…

Потрясения то пик.

Всё блуждало по ущельям

И рыдало без конца

Вопреки вокруг весельям

Без фигуры и лица…

Скорбь услышав, путник некий

Вздрогнет, встанет и замрёт:

– Горя, знать, всё в мире реки,

А когда ж его исход?

И пойдёт себе, вздохнувши,

С мыслью долгой о себе…

Эхо ж лезло в душу, в уши…

– Тяжко было, знать, тебе.

* * *

А у кельи старец белый

Вкруг ребяточек собрал,

Ведь рассказчик он умелый,

Гнал историй дивных вал…

Вдруг среди его рассказа

Кто‐то крикнет; «Чу! Шакал

Вон завыл с всего экстаза…»

– Нет! – другой, – камней обвал

Звуком страшным будоражит, —

Ближе к старцу и примкнёт,

Ведь в испуга сильном раже,

Старец в бедах ведь оплот.

– Успокойтесь! Это эхо

Скорби чьей‐то бродит вкруг…

Жизни, знать, была помеха,

Принесла душе что мук.

Вот и бродит бестелесно

По ущельям, где всё мрак

И раздолью, ясно, тесно,

Не утихнет ввек никак,

Тело гиблое покинув

И рыдая в полный крик!..

Кажет скорбную картину,

Взрыв ведь горя так велик.

Знайте, детки, в жизни часто

Явит горе в душу прыть,

Люди вскрикнут что вкруг: «Баста!

Мы с того не можем жить,

На себя наложат руки,

Мир покинув буйный наш,

Часто где вбираем муки —

Наш извечнейший багаж.

Надо стойким быть к невзгодам,

Не попасть к ним в тяжкий плен,

Минуть их вон мимоходом,

С действий их не впавши в тлен.

* * *

Всё внимают детки старца,

Мысль мотаючи на ус,

Как вне горя им остаться…

Будет так! Ведь всяк не трус.

Видит это седовласый,

Говорит им: «Ну, ну, ну…

Укротите, детки, лясы

И фантазии струну».

* * *

Эхо ж всё рыдало тяжко,

Быв в кровавейших слезах…

Милый мёртв, она, бедняжка,

Ужас в их застыл глазах…