Читать книгу Возмездие - Вячеслав Евдокимов - Страница 3

Когда взъярённое Светило

С натуги впало в красный вид,

Взглянув на всех вокруг немило,

Пронзая жизненный их щит,

Сдаются все ему без боя,

Смиренно никнув перед ним

Под ужас дикий, плач, высь воя,

Ведь неохота гибнуть им…

И исчезают вмиг бесследно

Недавно чёткие следы…

Светило топчет их победно,

Ведь повелитель есть беды.

О них вон канут напрочь вести,

Не будут знать вовек имён,

За них никто не будет в мести,

Безумной яростью пленён.

Не будет их существованья,

А вместо них – лишь пустота…

Они все жертвы есть закланья,

На них Светила ввек пята.

Не помогли призывы к Богу,

И как спастись, не ведал ум.

Судьба спросила резко, строго,

Её злодейства был ведь бум,

Что не смогли уж и проститься,

Всё совершилось вдруг, в момент!

Небытие пришло – волчица:

Вот жили‐были все, вдруг нет…

Ну будут, может, лишь крупицы,

Что трудно даже и найти,

И тех склюют Вселенной птицы —

Усилий их в том ввек пути.

Неимоверного пыланья

На всём пространстве будет власть,

Смерть не разжалобят стенанья,

Всё поглотит жары вон пасть.

Вот и зловещая картина

Всех содрогает до костей,

Зла беспредельная лавина

Своих глотает же детей,

Как породила, так и съела

Вовек без жалости, без слёз,

Не втихомолку – разом, смело,

За то отсутствует ведь спрос.

Скитаться будут все останки,

Вон спотыкаясь чрез себя

С того, в вульгарной перебранке,

Всех‐всех подмяв, себя любя.

* * *

Вот так к Земле же приступило,

Заняв вокруг весь горизонт…

– Ну вот, Земля, тебе могила,

Отпора твой никчёмен фронт, —

И лижет губы, щёлк – зубами,

И слюни ливнями текут… —

Заране пыжься‐ка гробами,

Отныне в них лишь твой уют.

Не взглянешь уж голубоглазо,

И не войдёшь ввек в хоровод,

Ты будешь облаком лишь газа,

Твой жизни будет вон исход.

Слизну, как будто бы сметану,

Салфеткой губы промокну.

Вот твоему конец и стану,

Иди‐ка к вечному ты сну, —

И тычет лик свой раскалённый

На скромность девичью Земли… —

Живьём ты будешь враз сожжённой —

Мой аппетит в том! Не хули,

Настал ведь срок за всё расплаты,

Навек ты канешь в гиблый прах.

Твои ничто мне все солдаты,

Сражу, не влезут даже в страх.

Пронжу насквозь тебя рентгеном,

Сотру во прах в один момент,

Не удосужу даже пленом,

Несу добро, несу и вред,

Ведь довели до крайней точки

Все ваши подлые грехи,

Зла засолили много в бочке,

В натуре гадкой вдрызг плохи,

И нет в вас Совести и Чести,

Зверьём грызётесь всё за куш.

Достойны праведной вы мести.

Косьба сейчас настанет душ.

Конечно, жаль людей Великих,

Земле даривших ввек Прогресс,

Простите, Мудрые вы лики,

Во мне взыграл что злобный бес…

Я вижу, паника повсюду,

В предсмертной давке все вокруг!..

Уничтожать сейчас ведь буду,

Но то без долгих будет мук,

Уничтожаю ведь мгновенно,

От всех не будет и следа,

Ведь моего блажь это гена,

Ведь смерть моя – и всем беда.

Но… что я вижу, что такое?!

Фигура Девы на лугу…

Но почему она в покое,

А не в безумнейшем бегу,

Найти местечко чтоб спасенья?

Цветочки рвёт себе в букет!

Напева слышно исполненье…

Ах, молода! Семнадцать лет.

Любовь подарена Природой,

Святая, чистая, светла,

Когда следят уже за модой

И поцелуев ждут уста,

В глазах счастливые зарницы,

Сердечко радостно стучит!

Казалось, руки – крылья Птицы!

Очаровательнейший вид.

Она агонии не внемлет,

Цветами вся увлечена…

Она не в страха диком плене,

А сверхсчастливая она!

Летит невольная улыбка

На всё, что видят очи вкруг,

Любовь коснулась, значит, шибко,

Что не берёт её испуг.

Она вся‐вся – очарованье,

Картина в раме золотой,

В душе её высь ликованья,

Невинной выглядит, святой!

Как я увлёкся дивом этим,

Аль ожил Юности мил‐час,

Когда, нет‐нет, любовь вдруг встретим,

Закружит трепетно всех нас?!..

А ведь на самом деле было!

Казался радужным весь мир,

И всё‐то чудно, всё‐то мило,

Ведь встречен сердца был Кумир!

Какое Девы обаянье!

Ей подпевает дружно луг…

Ведь в ней Любви святой пыланье!

Ведь сердцу встретился мил‐друг.

Она поёт… Как голос чуден!

Струится песнь, как ручеёк…

Не знает, мир что где‐то труден,

Не рядом с ней, мол, он, далёк.

Цветов вокруг благоуханье,

Раскраской тешатся они…

Над ними Пчёлочек жужжанье…

Никто их с луга не гони!

Пусть увлекает красотою,

Любимой будет от души,

И Зла не давится пятою,

Эй, горе, прочь! К ней не спеши.

Да пусть живёт Любимой сладко

Всей жизни милые года…

Не блёкнет губочек помадка…

Ой, что я делаю, сюда

Зачем припёрлось с гадкой злобой,

Ужель такую чтоб убить?

Вовеки будет пусть зазнобой!

Дай, осажу свою вон прыть,

Во мне Вина проснулась, Совесть,

Дай, жар смертельный усмирю!

Её пусть длится чудо‐повесть,

Не загашу любви зарю,

Не поднимается на это

Моя зловещая рука,

Чтоб жизнь её смахнуть со света,

Да, Совесть стала высока,

Она сведёт с ума меня‐то,

Не даст отрадно мне светить.

Летит пусть Дева ввек крылато,

Ввек чувств прелестных будет прыть!

И отшатнулось вон Светило

Тут от Земли поспешно прочь!

Ведь так пред Девой стыдно было,

Что хоть беги постыдно в ночь…

Оно согнулось виновато,

Побитый будто блудный пёс…

Шло, шло и шло вон долговато,

И так нечистый вдаль занёс,

Что от стыда себя сжигало,

Теряя всю величину,

Осталось что его сверхмало,

Но искупило тем вину,

Хоть ростом с Карлика вдруг стало,

Пунцовый в белый канул цвет,

Заметен в Космосе уж мало,

И невелик с того стал свет…

Зато душа осталась чистой,

Не гложет Совесть, нет Вины,

Всё вспоминает лик лучистый

Той Девы – чувства так сильны!

И хоть уж имя «Карлик Белый»,

Но чувства эти велики,

Пленён ведь ягодкою спелой —

Той Девой, спрятавши клыки,

Глядит на Землю, на планету,

И тщится Деву разглядеть,

Её отрадную примету,

Желает быть счастливой впредь

И шлёт всё тёплые приветы

Ей, освещая в жизни путь,

Чтоб песни счастья были спеты,

Не скрыла душу, очи муть.