Читать книгу Детство милое - Вячеслав Евдокимов - Страница 30

У моего была деданьки

Для тел отрада – чудо баньки.

Она по‒чёрному топилась,

И то для глаз, отнюдь, не милость,

Топилась долго и заране,

Тепло‒тепло чтоб было в бане,

Имела каменку там – печку,

Ах, как же пар был люб сердечку,

Коль на неё плеснёшь лишь воду,

И было в радость то народу!

Под потолком была там полка,

Не полежишь где с жара долго,

Но то не русскому народу:

Лезть на неё старался сроду,

Чтоб был там веником обхлёстан,

Ведь молодым с того стать просто,

Потом летел, как быстрый голубь,

И с головой сигал вмиг в прорубь!

А то, кряхтя, валялся в снеге

И был с того в умильной неге…

Я не любил жару в ней очень,

Избечь её был заморочен.

Тогда меня стращали вшами,

Верёвку что совьют и сами

Меня опутают ей, в воду

Да и утянут! Что народу

Они так много погубили,

И до сих пор тела их а иле…

И моментально, не с опаской,

Катился в баню я колбаской…

Мне там приятно тёрли спинку,

Как все, был с паром я в обнимку,

И становилося легко‒то,

На полку что залезть охота…

Но взрослых то прерогатива,

Они там парятся ретиво,

А детворы уж полки ниже,

Где не ядрён пар, а пожиже.

Потом в предбанник – одеваться,

И марш домой, как кукла‒цаца…

А там во всём своём ударе

Вода кипела в самоваре!..

Варенье было из малины.

Не стол, а чудо‒именины.

И ждал мой резвый язычочек,

Чтоб на него залез медочек.

И чай все пили, коль охота,

Аж до седьмого вволю пота…

На том мытьё и завершалось,

Все вновь за труд, а я – за шалость!

И вот однажды в день так банный

Деданька, в проруби желанной

Вон окунувшись раз аж двести,

Принёс азартные мне вести,

Что там, у проруби, толпою

Стоят «хнычки» и что собою

Они красны, как угли в печке,

И все, как мини‒человечки,

И все поют, как будто птички.

А ростом все чуть больше спички.

Вмиг так взглянуть мне захотелось,

В душе взыгралась буйно смелость,

Идти ведь к ним нагим лишь надо,

Тогда смотрин грядёт услада.

И я на то вмиг стал согласен!

Пусть будет выход и опасен.

Из бани выскочил вон пробкой!

Нагим помчался к речке тропкой,

Пришёл которой вспять деданя.

Не мёрз, согрела так‒то баня.

Сейчас «хнычков» увижу дивных!

Но детский ум – то мир наивных.

Примчал!.. «Хнычков» ‒то и не видно,

Ни одного… Ах, как обидно!

Скривились губы… Слёзы в глазках…

Так вмиг пропала чудо‒сказка…

И я побрёл вспять, вон рыдая…

А вкруг погода ледяная.

Вошёл я в баню, и деданька

Сказал мне: «Плакать перестань‒ка,

И верь, мой миленький внучочек,

Ты их узришь в другой разочек».

Я рассказал о горе дома.

Бабанька, мамка с мощью грома

Вдруг речь‒отчитыванье грозно

Вонзили в дедыньку: морозно,

Мол, на дворе, тебе же шутки!

И долго крякали, как утки…

А я в «хнычков» поверил сразу

И бани ждал вновь – нету сказу! —

Чтоб нагишом примчаться к речке,

Где – точно! – будут человечки,

И я возьму их всех с собою,

Заняться с ними чтоб игрою.

Но каждый раз я хныкал снова,

Надежды ведь ко мне обнова

Не попадала счастьем в руки,

Хнычки же были, скорби муки…

Вот так и стал я закалённым,

Ядрёным, крепким, не солёным.

«Хнычки» же в памяти доселе,

Как вспомню, сдерживаюсь еле,

Чтоб смехом вдруг не разразиться!

А это жизни ведь частица.

Так закалял меня деданька,

И помогала в этом банька.

Не посмотрел «хнычков» умильно,

Зато своих имел обильно…