Читать книгу Обратное преломление II - Вячеслав Ганич - Страница 5

Пакслан скорчился на полу трактора между креслом и приборной доской. Посторонние настойчиво пытались очутиться внутри кабины, к нему тянулись гибкие конечности сквозь выдавленное боковое стекло. Он боялся не столько смерти, сколько превратиться в одного из них – враждебное человечеству порождение Сдвига. Мысли занимало одно: каково это – претерпеть чудовищное преображение.

За гулом крови в ушах чавкающие звуки незаметно стихли. Встав на колени, Пакслан оглядел двор. Ночь окрашивалась синими огнями проблесковых маячков. Посторонние, временно забыв о тракторе, приближались к патрульному электромобилю и фургону отряда зачистки. Свет фар очерчивал их влажные упругие тела, мерцающие изнутри.

Отряд зачистки – шестеро специальных полицейских в блестящих защитных костюмах – плотным строем встречал толпу посторонних. Каждый специальный полицейский держал громоздкое ружье, разработанное учеными «Феликома».

Ружья зашипели, из стволов голубыми искрами брызнули самонаводящиеся энергетические капсулы. При попадании в постороннего энергетическая капсула взрывалась. Каждый взрыв напоминал раскрытие радужных цветов со множеством длинных волнистых лепестков. Пронизанных радужным сиянием посторонних охватывало подобие отвердения. Утрачивая способность двигаться, они распадались на части.

Мерцание окружило отряд зачистки. Шипение ружей не смолкало, всюду вспыхивали радужные цветы. Посторонние подавляли численностью. Подобно жирной вязкой слякоти они облепили специальных полицейских. Тряся кулаками от бессилия что-либо предпринять, Пакслан отвернулся. Погибала последняя надежда на спасение. Перед внутренним взором возник Райм Дефер из наложившихся воспоминаний. Райм убеждал его покончить с собой до наступления естественной или насильственной смерти…

Шипение ружей смолкло. Пакслан моргнул. Отряд зачистки раскладывал неподвижные куски посторонних по емкостям-ловушкам. Защитные костюмы выдержали натиск! Между специальными полицейскими бродил патрульный полицейский, занося данные в электронный блокнот.

Пакслан выбрался из трактора. Под ногами звенели оболочки энергетических капсул. Навалилась душевная усталость. Его качнуло, он опустился на землю. Фургон отряда зачистки уже уносился к съезду с шоссе за пальмовой рощей, забрав всех посторонних, забрав Тевиту…

– Обошлось? – Полицейский протянул руку, помогая встать. – Благодарите автобус. Вот так. – Он подвел Пакслана к крыльцу. – Автобус сообщил нам о посторонних. Вы знаете тех, кого поглотили посторонние?

– Знаю, – пробормотал Пакслан. – Моя жена и Нубилы, Виргит Нубил и…

– Много посторонних для троих. – Полицейский поводил пером по дисплею электронного блокнота. – Вы уверены, что на вас напали посторонние из трех человек?

– Нет. Из четырех человек. Моих жен было две. – Пакслан тряхнул головой. – Нет, у меня одна жена. Просто ее стало две.

– Вы поедете со мной.

– Зачем?

– Для дачи показаний. Вашу жену задержали на запрещенном собрании. А теперь ее стало две. Две, так? Это ваши слова.

Пакслан отодвинулся от полицейского.

– Я никуда не поеду!

– Не глупите. Это для вашей безопасности.

Рванувшему к входной двери Пакслану резиновая дубинка впилась между лопатками. Его развернуло, он упал спиной на молоток – бесполезное средство защиты от посторонних. Дубинка врезалась в лицо, из разбитого носа брызнула кровь.

Захлебываясь, Пакслан постарался восстановить дыхание. Полицейский потащил его, хватающего ртом воздух, за лодыжку с крыльца. Затылок бился о ступени, каждый удар сопровождался лязгом в голове, словно наполненной ржавыми шестернями.

У патрульного электромобиля полицейский отпустил лодыжку. Пакслан хотел встать, но тяжелый ботинок, расплющив живот, швырнул его на землю.

Мгновение спустя Пакслан очутился на капоте патрульного электромобиля. Заведенное полицейским за спину плечо ныло. Щелкнули наручники, стиснув запястья. Оторванный от капота, он упал в распахнувшуюся заднюю дверь. По салону витал запах человеческих выделений.

Сев за руль, полицейский бросил шлем на пассажирское кресло. Патрульный электромобиль направился к шоссе, подпрыгивая на неровностях грунтовой дороги.

– Ну что же вы, Пакслан Латум? – Полицейский обернулся, за прозрачной перегородкой мелькнул смеющийся взгляд злых глаз. – Применение насилия в отношении представителя Колониальной администрации – не детская шалость. Это уголовное преступление.

Хохот ударил по ушам, Пакслан зажмурился.

«Становится хуже и хуже, – сказал призрачный голос Райма из наложившихся воспоминаний. – Не тяни до последнего. Пока ты свободен, Пакс, спасайся. Потом будет поздно».

Пакслан принял, насколько позволяли наручники, удобное положение, откинув голову назад. Из ноздрей пузырями вырывалась кровь. Стекая по дрожащему подбородку, она капля за каплей пропитывала рубашку. Пакслана мотало вместе с электромобилем. По выезде на шоссе тряска прекратилась. Впереди рдело зарево пожаров.

– Что случилось? – спросил Пакслан. Запертый посторонними в кабине трактора, он не заметил падения установок по выделению темного вещества на Центр. – Что происходит?

Полицейский молчал.

– Я не применял насилия! – прорычал Пакслан. – Я не прикасался к тебе! Выпусти меня!

– Я зачитал ваши права, – отозвался полицейский. – Теперь я ничего не решаю.

На потолке Пакслан различил выпуклость – голографическую камеру. Сглотнув горечь, он отвернулся. Их настиг рев двигателей. Межзвездное судно, выпуская из сопл посадочных двигателей зеленое пламя, промчалось над шоссе.

– Ого, у нас гости! – Полицейский приложил палец к комвоксу. – Всадник два-три-шесть – Крепости. Вижу звездолет. Южный район, квадрат…

Пакслана швырнуло в сторону: патрульный электромобиль, скрипя покрышками, повернул с шоссе на разбитую колею, тянущуюся через пустошь.

«Звездолет! – подумал Пакслан. – Последствия Сдвига устранили! – Он следил за удаляющимися пятнами зеленого пламени. – Зачем мы преследуем звездолет?»

Подобно обману зрения межзвездное судно исчезло в темноте.

«Скважины, – подумал Пакслан. – Вот куда мы едем. На юге добывают воду. Но почему звездолет не приземлился в космопорте? Наверное, производит разведку, чтобы знать, какие последствия вызвал Сдвиг».

Патрульный электромобиль затормозил в лучах прожекторов перед закрытыми воротами. За сетчатым забором, опутанным кольцами подвижной колючей проволоки, высились насосные и очистные сооружения.

– Он там! – Из павильона службы безопасности, размахивая фонарем, выбежал охранник. – Он там! Они спасут нас!

Не взглянув на Пакслана, полицейский покинул салон. Хлопнула дверь.

– Есть еще кто-нибудь, кроме тебя?

– Кентил и Осмар, – прохрипел охранник. – Кентил внутри, а Осмар…

– Пойдем, проверим, – приказал полицейский. – Всадник два-три-шесть – Крепости. Крепость, прием. Крепость?

– Все в порядке? – Заморгал охранник. – Что с Центром?

– Приготовьте оружие.

– Оружие? – удивился охранник. – Мы будем стрелять?

– Выполняйте.

К одному лучу фонаря прибавился второй. Полицейский и охранник через проходную двинулись к сооружениям. Там, невидимое от ворот, притаилось межзвездное исследовательское судно «Феликома».

Потеряв полицейского и охранника из виду, Пакслан посмотрел на голографическую камеру. Патрульные электромобили оснащались и наружным наблюдением. Наверняка сохранилась запись его избиения. Хлюпнув подсыхающей в носу кровью, он вздрогнул: звук напоминал создание посторонним отпечатков.

Зарево пожаров, охвативших Центр, затухало. Сомкнув веки, Пакслан провалился в черноту. Ему снился размахивающий дубинкой полицейский, из него лезли серые сущности, разрывая черную униформу. Рыхлые сгустки, мерцая изнутри, обретали облик Тевиты…

У ворот затормозил грязный электромобиль. Под ботинками покинувшего салон человека заскрипел песок. Шаги приближались. Пакслан поднял глаза. Сквозь стекло за ним наблюдал седой мужчина, подергивая пушистые усы.

– Доктор Бероч!

– Можно Лоркус. – Мужчина распахнул дверь. – Пакслан, выходите.

– Патрульный пошел к звездолету.

– Тогда можно забыть о нем. – Лоркус помог Пакслану выбраться. – Кнод считает, что нам конец. Теперь я сам склоняюсь к такому неприятному выводу. – Пощупав наручники, он наполовину скрылся в патрульном электромобиле. – Сейчас найду ключ… Центр разрушен, Пакслан, не берусь утверждать насколько. И его на редкость подкоптило. Но это пустяки… Есть!

Щелкнул замок наручников, браслеты отомкнулись. Пакслан растер запястья, на них синели глубокие следы.

– Убираемся отсюда! – поторопил Лоркус. – Ваш двор в оболочках энергетических капсул. Посторонние? Повезло, что вам удалось выжить.

Сев в служебный электромобиль, они покатили через пустошь по разбитой колее.

– Послушайте, доктор, я не понимаю, – выдохнул Пакслан. – Почему Центр разрушен?

– Не весь. Наш муравейник разворошили, но не разломали. Видели когда-нибудь муравейник? Думаю, основной целью были склады концентратов, а Центр пострадал – так, для привнесения большей сумятицы. Посторонним выгодны люди, которых можно поглотить. Боюсь даже предположить, кого принесли звездолеты.

– Я рассчитывал, что прибыли спасатели.

– Мы с вами спасатели, – отозвался Лоркус. Достигнув шоссе, электромобиль помчался к Центру. – Я заметил звездолет, когда добирался к вам. Вас дома не оказалось, и я решил посмотреть на захватчиков.

– Но не посмотрели.

– Еще посмотрю.

– Вам страшно? – спросил Пакслан. – Только честно.

– Было страшно.

– Что изменилось?

– Возможность прекратить Сдвиг. – Лоркус усмехнулся. – Давно не испытывал такого волнения. Надеюсь, ваше подразделение не развалилось. – Он протянул влажные салфетки. – Приведите себя в порядок. Сотрудник «Феликома» всегда подтянут и опрятен.

– А Кнод?

– Что Кнод?

Кнод, вымытый и облаченный в лучший деловой костюм, опустил видеофон на колени.

– Связи с портом нет. Он разрушен.

– Не обязательно, – возразила Стеша. Намазавшаяся кремом для искусственного загара, она перебирала одежду, выбирая подходящую для передвижения по Ридонасу, захватываемому посторонними. – Позвони начальнику.

– Мы не знакомы. Что я скажу? Я мелкая личность в «Феликоме», даже не ведущий сотрудник.

– Ты важен для нас.

– Только из-за несчастного случая. Мы ждем известий от доктора Бероча, а звездолеты уже здесь.

– Может, Лоркус не поехал за Паксланом? – Стеша отдала предпочтение широким штанам и вязаной кофте. – Может, он совершил самоубийство?

– А смысл? Сколько нужно самоубийств, чтобы попасть в исходную действительность, которая наверняка расколота. Наверняка, Стеша, наверняка!

– Я уже слышала это, как и то, что исходная действительность ждет нашего возвращения. Но ты никогда не рассказывал о погибших измерениях.

– И не расскажу! – Кнод отвернулся. – Это слишком ужасно.

– Почему? Что там? – Стеша расправила плечи. – Ты видишь их. Рассказывай!

Ссутулившись, Кнод опять позвонил в порт.

– Бесполезно. – Стеша забрала видеофон. – Что в других измерениях?

– По-разному. Нам хватит одного работающего заборника, чтобы объединить повторения. Дело не в количестве, а в воздействии на Маретир. Но мы должны постараться запустить заборники во всех измерениях, где только получится.

– И даже там, где нет Пакслана?

– Кроме Пакслана там есть другие обученные люди… Запасной заборник в порту, а я никак не дозвонюсь!

Стерев с зеркала пыль, Стеша оценила свое отражение. Уход за Кнодом пробуждал навязчивую тягу подчеркивать данные природой достоинства, словно возмещая его увечья. Губы скривились: штаны, висящие мешком, скрадывали изгибы ног. Она расстегнула верхние пуговицы кофты. Губы продолжали кривиться: в сложившихся обстоятельствах ее тело имело значение исключительно для посторонних.

– Значит, нагрянем без предупреждения. Мы – сотрудники «Феликома». А у Лоркуса доступ ко всем подразделениям.

– Если заборник сломан, какой смысл ехать в порт? – пробормотал Кнод. – Я хочу выяснить обстановку.

Стеша уперла кулаки в бока.

– Ладно, если заборник сломан, что тогда?

– Не важно.

Стеша обняла его.

– Кому подчиняется начальник порта?

– Большой любительнице самоубийств. – Кнод прижался изуродованным лицом к Стеше, – Но она за решеткой. Завтра у нее суд.

– Ты говоришь о докторе Унле Мивард?

Унла лежала на койке в тесной одиночной камере предварительного заключения, залитой тусклым светом единственной лампы. Распухший средний палец левой руки мучительно дергало. Кроме нее задержали только мужчину, поставленного для проверки пропусков. Она не знала его имя. Стешу Генсин, главного устроителя собрания, отпустили домой: полицейский провокатор, оправившись после удара стулом, посчитал ее безобидной.

Раздался железный лязг, донеслись шаги. Скрипнуло запорное устройство, дверь распахнулась.

– Унла Мивард, на выход! – приказал мужской голос. – Быстро!

Спустившись с койки, Унла ступила в коридор. Обтянутый белой рубашкой с золотыми нашивками лысый сержант, страдающий избыточным весом, поставил ее лицом к стене. Второй полицейский, защищенный броней, запер дверь опустевшей камеры.

«Уже суд? – подумала Унла. – Вряд ли решение примут в мою пользу. – Ее молча сопроводили вдоль желтой полосы. – Нельзя было терять время на доклады. С ними отлично справился бы Лоркус. Правда, у него нет опыта, как у меня. В нем одна личность. Но хватило бы данных, которыми располагает Кнод, чтобы убедить людей в лживости Колониальной администрации. Кто понял обстоятельства, не нуждается… – Перед ней предстал офис полиции – просторное помещение с рядами столов. – Никому не нужны мои слова. Бездоказательные слова».

Сержант указал на стул у стола в углу.

– Располагайтесь.

Сев, Унла огляделась. За окнами плясало пламя, озаряя ночь. На кушетке неподвижно лежал мужчина. Провокатор. Глаза полицейского в броне сверлили ее сквозь защитное стекло шлема. Это была совсем молодая девушка.

– Мы знаем, вы говорили правду, – сказала девушка. – Если бы вы не ударили стулом, – она кивнула на провокатора, – нашего сотрудника, мы бы давно отпустили вас.

– Тихо, Кейра, не все сразу. – Опустившись за стол, сержант пробежал пальцами по сенсорной клавиатуре. Кивнув, он повернулся к Унле. – Есть разговор.

– Я не била вашего сотрудника. – Унла показала распухший палец. Пытаясь впихнуть ее в салон, полицейские колотили дверью патрульного электромобиля по руке. – А меня били. У меня перелом и несколько ушибов. Никто не снял побоев. И виновных не найдут, как водится в вашем заведении.

– Что значат обмороки? – спросил сержант.

– В каком смысле? – нахмурилась Унла. – Обмороки случаются. Они значат недомогание, переутомление, болезнь. Я не врач.

Сержант указал на провокатора.

– Он не единственный, кто свалился. Свалилось много моих людей после того, как Центр подвергся разрушению. И это плохо. Очень плохо. Я удалил ваше дело. Суда не будет. Помогите понять…

– Я свободна?

– …что значат обмороки, доктор Мивард? – Сержант положил на стол ее бумажник. – Да, вы свободны.

«Уловка, – подумала Унла. – Толстяк хочет получить дополнительные показания. А девушка и провокатор подыгрывают ему. Особенно провокатор. Но… – Ее охватили сомнения. – Пожары снаружи подтверждают часть слов толстяка».

– Доктор Мивард, – напомнил о себе сержант. – Я, Кейра, – он указал на девушку, – вы… нас объединяет то, что мы совершили самоубийство в других измерениях. Мы в одной лодке. Что значат обмороки?

Почти поверив ему, Унла не успела ответить. За стеной раздался крик.

– Диспетчерская! – напрягся сержант. – Доктор Мивард…

Провокатор пошевелился, из-под кожи проступила вязкая серая сущность. Задрожав, он встал. Мутный взгляд сместился с сержанта на Унлу.

– Посторонние! – прошептала Кейра.

Схватив пистолет, сержант разрядил обойму в провокатора. Пули рвали человеческую плоть, не причиняя вреда образующемуся серому сгустку.

– Слишком поздно, – пробормотала Унла. – Обморок значит поглощение.

Провокатор оплывал, мерцая изнутри.

– Кейра! – Сержант заменил обойму. – Уводи доктора Мивард! Спасайтесь!

– За мной! – Кейра выхватила пистолет. – Доктор Мивард, за мной!

Они побежали к служебному выходу. За спиной прогрохотали выстрелы, донеслись чавкающие звуки. На освещенной уличными фонарями стоянке трое полицейских, поглощенных посторонними, срывали с себя броню. Кейра вскинула пистолет, пуля смяла шлем ближайшего полицейского. Пошатнувшись, он отбросил его с оплывающей головы.

– Бесполезно! – простонала Унла. – Бежим!

– Не туда! В машину!

Визжа покрышками патрульный электромобиль сорвался с места.