Читать книгу Осокин. Том 1 - Вячеслав Григорюк - Страница 3

15 лет назад убили брата Осокина. Обидчики избежали наказания. И никаких доказательств, улик, только липовые показания несуществующих свидетелей. Наркоман, что не имеет никакого отношения к этому делу, но почему-то отсидел за убийство. И как связаны труп девушки, что обнаружили в коттедже бизнесмена Федоркова, записка о самоубийстве, рок-концерт в клубе «Факел», загаженная карета «скорой помощи» и смерть Максима Осокина.

Лейтенант Данил Осокин и капитан Анатолий Дымов начинают расследование.

Осокин вышел из машины. Оглядел место, куда их с напарником вызвали. Коттеджный поселок на окраине Томска. Декабрь. Воскресение. И убийство.

Данил медленно пошел к воротам коттеджа.

– Нет, товарищ капитан, я все понимаю, – начал он, когда Дымов поравнялся с ним, – но почему ты выдернул меня? У меня законный выходной, я тихо-мирно валялся на своем диванчике, а тут такое…

– А кого мне было звать? – удивился Дымов. – Куцего?

Осокин посмотрел на своего возрастного напарника и покачал головой. Кто-кто, а вот с капитаном Куцым не один честный опер работать не хотел. И нечестные, кстати, тоже. Если человек от природы туповат, то это невозможно исправить.

Данил оглядел ворота. Увидел на входной двери серую панель с динамиком, кнопкой вызова в середине и небольшой встроенной видеокамерой. Хмыкнул и позвонил.

– Деловые какие, – сказал он. Для убедительности достал из заднего кармана джинсов удостоверение лейтенанта полиции и стал вертеть им перед камерой. – Полиция! Откройте! Пришел вызов, что по этому адресу обнаружили труп.

Дымов стоял чуть в стороне и пытливо рассматривал каждый сантиметр ворот и забора. Помимо камеры в панели на двери увидел еще одну над воротами гаража, еще по одной заметил в дальних углах забора.

Через несколько секунд раздался щелчок и входная дверь медленно поплыла внутрь ограды. Осокин глянул на Дымова. Тот хмыкнул в ответ и предложил Данилу войти первым.

– Нет, я вот одно понять не могу, зачем себе такой огромный дом ставить? – спросил Осокин, придирчиво оглядывая коттедж.

– Жить, Даня, – ответил Дымов и поднялся на крыльцо.

Дверь открыла взволнованная женщина, ухоженная и опрятная. Легкие морщины у глаз говорили, что ей около сорока пяти лет. Капитан немного смутился при ее виде и только смотрел на нее.

– День добрый! – Данил прервал эстетическое наслаждение Дымова, что влюблено глазел на стоявшую женщину, по-наглому, не спрашивая разрешения, зашел в дом. – Лейтенант Осокин, – показал удостоверение. – Это – капитан Дымов, – и посмотрел на своего напарника. «Мы тут работаем, – говорил взгляд лейтенанта, – а не баб кадрим». Хотя, про себя заметил, что по молодости эти тетка была «очень даже ничего».

Дымов нехотя полез в карман за своим удостоверением.

– Да-да, проходите, – засуетилась женщина.

Полицейские вошли.

Осокин оглядел комнату. На гостевом диване с повязкой на лбу лежала женщина. Одежда на ней была явно не домашней. В соседнем кресле сидел худой парень, абсолютно бледный. На правом колене у него был свежий синяк.

– Это Ангелина Михаэльевна, жена господина Федоркова, хозяина этого дома. А это Эдуард Николаевич, ее сын, – представила женщина присутствующих. Женщина с дивана приподнялась на локтях и посмотрела на полицейских. Парень тупым взглядом наблюдал за всеми. – Я – Арина… Арина Шуваева, экономка, – добавила она.

– Где тело? – спросил капитан.

– На втором этаже, – ответила Арина.

– Даня, иди, – кивнул в сторону лестницы Дымов. – А я пока тут…

Осокин и Шуваева пошли на второй этаж.

– Кто тело обнаружил? – спросил лейтенант.

– Нет. Я услышала крик, потом грохот. Поднялась на второй этаж, смотрю, Ангелина Михаэльевна в обмороке лежит. Пришла в себя на секунду, ткнула пальцем в конец коридора и опять упала… Тело здесь, под занавеской, – сказала Арина, подойдя к душевой. – Можно, я не буду смотреть на это? – с детской мольбой в голосе попросила она.

– Можно, – Данил вошел в душевую комнату. Достал парочку резиновых перчаток из заднего кармана. Надел их и поднял гардину с занавеской.

– Вы тут ничего не трогали? – спросил он, изучая труп.

– Только воду выключила, – отозвалась из коридора Арина.

Осокин присел на корточки возле трупа. Молодая девушка, лет двадцати-двадцати двух, абсолютно голая, лежала на холодном кафеле. Вокруг ее шеи был обмотан металлический шланг. Лицо припухло и посинело. Слегка приподнял голову жертвы. Шея была вся в царапинах и ссадинах. На лбу красовался большой синяк. Не поднимаясь, стал рассматривать ее ногти. Все поломаны, треснуты, на некоторых полностью слез маникюр. Посмотрел на стены душевой. Над краном увидел большое жирное пятно.

– Так, хорошо, – сказал Осокин выпрямляясь. – Рассказывайте, что было дальше?

– Я когда отошла от полуобморочной хозяйки, – чуть замявшись, продолжила экономка, – сначала в комнату заглянула, – показала на дверь, противоположную душевой.

Осокин вышел в коридор.

Шуваева открыла дверь комнаты:

– Я Эдуарда Николаевича вот там увидела, – показала в угол. – Он сидел, обхватив колени. А тут, возле самого входа была лужа рвоты.

– И где сейчас лужа?

– Я ее вымола. А…

– Зря вы это сделали, – перебил Осокин. – Какая-никакая, а все же улика. А это что? – показал Шуваевой на обломанный ноготь на правом безымянном пальце.

– Это, – чуть замялась она. – Наверное, когда лужу мыла, надломила. И не заметила, – виновато улыбнулась она. – Нервы, сами понимаете. Тем более, ногти накладные… Я кинула полотенце в стирку. Оно вот тут на полу валялось, – показала рукой под змеевик.

– Даня, шо тут у тебя? – поднялся к ним капитан.

– Труп, – ответил Осокин. – Жертва – девушка, лет двадцати-двадцати двух. Задушена шлангом.

– Да уж, – многозначительно выдал капитан. Заглянул в душ, поднял гардину. С минуту смотрел на тело. – Вызывай криминалистов, пусть тут все проверяют. Труп обнаружил тот парень… Эдик, – Дымов говорил с Данилом.

Осокин кивнул и вызвал по телефону экспертов. Пока ждал ответа, прошелся по комнате. Увидел недопитую бутылку шампанского, фужеры, разбросанную мужскую и женскую одежду, мятую пачку презервативов, пакетик с белым порошком. По телефону сообщил дежурному адрес.

– Похоже, перед смертью жертва изрядно так покутила, – сказал Осокин. – Тут и бухло, и кокаин. Да…, – повернулся к Дымову. – Надо другие комнаты осмотреть. Можно? – спросил у экономки.

Та лишь кивнула.

Данил пошел по комнатам. Зашел в ближайшую. Большущая двуспальная кровать на дубовых ножках. Фигурный подголовник с резным рисунком. На прикроватных тумбочках стоят потухшие ароматические свечи, отчего в комнате слышался приторный запах цветов и сладостей. Над кроватью висят два ночника. Напротив кровати женский туалетный столик с кучей ящиков. Шкаф во всю стену. Окно, завешанное плотными коричневыми шторами.

Данил открыл пару ящиков стола. В каждом косметика и всякие женские штучки. Залез в шкаф – три секции занимали женские платья всех цветов, фасонов и длины. Четвертую секцию облюбовали дорогие мужские рубашки и костюмы. Что ж, это родительская спальня. «Вряд ли тут что-нибудь найду, – Осокин вышел.

Заглянул в комнату напротив. Оказался туалет. Японский унитаз с кучей всяких функций. Рядом биде. Пол и стены выложены белой кафельной плиткой с абстрактным рисунком. «Зачем рядом с таким унитазом ставить биде?» – Данил почесал подбородок. Кто этих богатых разберет?

Пошел в другую комнату. Опять спальня. Только теперь не большая двуспальная кровать стоит посредине, а ковер. Окно сразу напротив двери, и тоже завешано плотными шторами голубого цвета. Стены выкрашены в морской зеленый цвет. Компьютерный стол. Под потолком по углам висят колонки, буфер стоит под столом. Шкаф с одеждой, где висит куча всяких модных подростковых рубашек, кофт, джемперов, джинс, брюк. Нижняя полочка заставлена дорогими туфлями и ботинками. Слева от двери широкая кровать, напротив нее висит плазменный телевизор. Осокин сел на нее и, пока никто не видел, чуток попрыгал, проверяя мягкость. «Не скрипит, – хмыкнул он. – И чем тут воняет?» – стал осматриваться. Заметил над розеткой автоматический освежитель воздуха. «Мята? Морской бриз? Альпийская свежесть?» – Осокин так и не понял. Вышел из спальни Эдика.

Зашел в следующую комнату. Письменный стол с одиноким ящиком. Рядом стул, на котором висит серый домашний халат. Полочка под одежду, широкая кровать и ночник над кроватью. «Да, будь у меня столько денег, тоже бы покупал только широкие и длинные кровати». Стены выкрашены в бежевый цвет. Потолок побелен. Маленький плафон висит в самом центре. Окно завешано тоненькими короткими шторками. «Либо гостевая спальня, либо спальня для прислуги».

Осокин опять проверил мягкость кровати. Посмотрел еще раз на висевший халат. Заметил влажные пятна на рукавах.

– Арина! – позвал он экономку. – Вы не подскажете, чьи это вещи? – спросил у нее, когда она вместе с капитаном появилась в дверях.

– Эдуарда Николаевича, – Шуваева напряглась. – Только что он тут делает, комната ведь не его.

Осокин прилег на пол и заглянул под кровать. Только пыль и ничего другого. Поднялся и подошел к столу, открыл ящик. Там валялась пара медицинских перчаток.

– Опля! – сказал Осокин.

– Шо там? – спросил капитан.

– Перчатки, Антоль Варламыч, – ответил лейтенант. – И, похоже, они мокрые… У нас есть главный подозреваемый. Что ж, парня берем и везем в участок.

– Он сейчас нам вряд ли шо-нибудь скажет, – начал капитан. – У него такое состояние…

– Разберемся, Антоль Варламыч, – сказал Осокин. – Дожидаемся криминалистов и везем их в участок. Вам тоже придется с нами проехать, – добавил он, глядя на Шуваеву.

– А как же дом? – спросила она.

– Есть еще люди, кто тут работает? Электрик или сторож…

– Есть. Позвоню Боре, он – водитель, – сказала Арина.

Осокин с капитаном переглянулись. Что ж, может и водитель что-то прояснит.

Остались ждать, пока приедут криминалисты. Дымов тем временем уселся за стол и начал заполнять бумаги. И надо ему это все? Ведь уже в возрасте, скоро пора на пенсию идти по выслуге лет, а он все катается по всяким особнякам, изучает трупы молоденьких девиц, и занимается бумажной волокитой. Заставил бы это делать Осокина, да у того просто ужасный почерк. И как он сочинения по русскому языку сдавал?

Боря появился в доме в одно время с криминалистами.

Осокин повел экспертов на второй этаж. Показал им, где лежит труп, указал на мокрый халат.

Капитан тем временем допрашивал Борю, перебравшись из гостевой спальни за кухонный стол.

– Матвеев моя фамилия. Меня шеф вызвал в начале восьмого, – говорил Боря. – Пока он собрался, пока заехали за его другом Ильей. Примерно, часов в одиннадцать мы в клубе появились.

Потом стал рассказывать, что делали в клубе. Упомянул, что он работает еще в качестве охранника Эдика. Отец, Николай Федорков, сильно переживает за свое чадо, и рядом с ним должен находиться нормальный адекватный человек.

– Да, немного не доглядели, товарищ Матвеев. Дальше что было? – спросил Анатолий.

Боря рассказал, как подошли к девушкам, пригласили их в vip-комнату. Немного посидели там, выпили, поговорили. Две подружки тихо ушли, никого не предупредив.

– Я их не видел, – отвечал Боря. – Меня в это время шеф попросил поторопить организаторов шоу.

Эдик и его друг были поглощены девушками. Свету Матвеев запомнил, а вот со второй неувязка вышла.

– То ли ее Настя звали, то ли Аля, – говорил он. – Как-то так.

Посмотрели они шоу. Илья со своей подругой убежали, Эдик и Света остались в клубе.

– Не похоже было, что они поругались, – сказал Боря. – Света всю дорогу до дому хохотала. Они в машине умудрились… – Матвеев замялся. Потом показал, как указательный палец ходит туда-сюда в букве «О».

Дымов хмыкнул:

– Дальше.

Они еще покатались по городу. Эдик и Света допили шампанское и потом поехали домой. По приезду Федорков отпустил Матвеева.

– На служебной машине, – добавил водитель.

– Домой во сколько пришли?

– В четыре сорок пять, – ответил Боря. – У меня часы на входе стоят. Всегда смотрю на них, когда ухожу или прихожу домой.

Подтвердить слова Матвеева никто не мог. Он живет один. Вернулся под утро, что никто из соседей его не видел.

Капитан покачал головой. В кухню вошел Осокин.

– Можем ехать, – сказал он.

– Подождите, – начал Боря. – Так это шеф Свету убил?

– Пока не знаем, – ответил капитан. – Забираем этих двоих и экономку. Потом вас вызовем, – он поднялся с места.

– Хорошо, – Боря встал следом и протянул ему руку.

Дымов только посмотрел на нее, жать не стал.

Вышли с кухни.

– Мы повезем их? – спросил Осокин, кивком показав на мать и сына.

– Наряд их привезет, – ответил капитан.

Полицейские вышли из дому.

– И шо ты думаешь по этому поводу? – спросил капитан Осокина. – Есть идеи?

– Есть, – ответил лейтенант. – Только, товарищ капитан, мне кажется, что Эдика подставляют.

– Излагай.

– Да все просто. Он с этой барышней полночи кутил. Вместе пили, кокаином баловались, чпокались. У него резона нет убивать ее.

– Аргументы?

– И факты, – пошутил Осокин. Они подошли к машине. – Молодой богатенький парень, нашел себе такую же молодую дурочку, которая за деньги готова все, что хочешь, делать.

Он открыл дверь и сел на пассажирское место.

Капитан сел за руль. Повернул ключ зажигания. Vesta завелась сразу.

– Ты хочешь сказать, что жертва – проститутка? – спросил Дымов.

– Вряд ли, – чуть поморщившись, ответил Данил. – Она не проститутка… охотница до богатеньких… А если и проститутка, то из элитных. Эскорт услуги там, и все такое… – машина тронулась. Данил замолчал, наблюдая за дорогой. Дымов рулил. – Сам подумай, товарищ капитан, – Осокин оживился. – Молодая девка, скорее всего студентка, встречает мажора с деньгами и личным водителем. Да любая на такого поведется. Деньги – наше все.

Они въехали в город. Капитан посмотрел на пятиэтажки.

– Матвеев сказал, шо живет тут, – начал Дымов. – И шо домой он пришел в четыре сорок пять утра. Ехали мы семь минут, – посмотрел на Осокина. Тот свел брови и наблюдал за капитаном. – Докинем еще семь минут, шобы поставить машину на стоянку и подняться домой, – прикидывал капитан.

– Ты чего сказать хочешь? – не понимал Осокин.

– А то, товарищ лейтенант, шо прибыл Эдик с жертвой около половины пятого утра. Водитель их оставил и поехал к себе домой.

– А на кой это? – удивился лейтенант.

– Эх, молодость и зелень, – вздохнул капитан. – Проверять алиби водителя будем, когда парнишка более-менее очухается и сможет нормально разговаривать.

– Капитан, ты на часы смотришь, когда пьяный и рядом с тобой красивая баба, которую ты собираешься драть? – спросил Осокин.

– Даня, я – мент. Я на все внимание обращаю, – ответил Дымов. – Поработай с мое, и тоже начнешь на всякие мелочи замечать.

– Хорошо, тогда какая твоя версия, товарищ капитан?

Машина остановилась на светофоре. Стояли на центральном перекрестке.

– Подстава, – ответил Дымов. – Это ж ясно. Причем, подставляют как-то, – капитан задумался. – Гладко все идет. В нужных местах улики есть… кокаин, шампанское, – капитан включил первую передачу. Машина тронулась и медленно покатилась на желтый сигнал светофора. – Тут выходит два варианта. Первый – кто-то еще был в доме, кто нацепил его одежду и задушил девчонку. А второй, он сам до такой степени упоролся, шо не помнит, как ее убивал.

Загорелся зеленый. Капитан добавил скорости.

– Бред какой-то, – сказал Осокин. – Как можно не помнить, что убил кого-то? Не, капитан, подожди! Я сказать хочу тебе, что даже когда нажираюсь сам, если начинается драка – всё помню. Адреналин играет, трезвеешь махом.

– С одной отравой организму проще справиться, – деловито ответил Дымов. Они подъехали к зданию прокуратуры. – А ты не забывай, что он помимо бухла еще и кокаинчиком баловался.

Вышли из машины. Капитан включил сигнализацию. Машину пикнула, моргнув фарами. Следом защелкнулись дверные замки.

– Тут его заклинило, – продолжал он, – и все, провалы в памяти.

– И все равно – бред, – сказал Осокин. Открыл перед Дымовым дверь. – Ты мне тогда объясни, почему халат мокрый и перчатки?

– Все банально, – ответил капитан. Они показали дежурному удостоверения и пошли на второй этаж. – Они выпили, полирнули коксом, переспали. Она пошла в душ, а его заклинило.

– Он пошел за халатом и перчатками, надел все это и убил ее, – добавил Осокин, остановившись возле двери кабинета.

– Все так, – согласился капитан.

Данил первым зашел в кабинет. Полупустое помещение с одиноким сейфом в одном углу и вешалкой для одежды в другом. Два старых засаленных стола напротив друг друга. Грязное деревянное окно с треснувшей форточкой и приросшими шпингалетами. На столах телефоны с круглым циферблатом. На сейфе графин с водой и два граненых стакана. На полу возле батареи две стопки папок с не разобранными делами.

– Ты после секса всегда надеваешь халат и резиновые перчатки? – спросил Осокин.

– Ну-у-у, – неопределенно протянул Дымов. – Перчатки он надел, чтобы отпечатков не оставлять. Все же сейчас умные, телевизор смотрят… А вот с халатом, – капитал задумался. – Либо он вначале ее задушил, а потом надел халат, когда собрался избавиться от трупа. Либо же он его сразу нацепил, а потом пошел убивать.

– А воду чего он не выключил? – Осокин встал между столами.

– Шобы лишних звуков не было слышно, – ответил Анатолий. – И дай пройти, а то встал тут, – добавил он. Осокин сел на свое рабочее место.

– Если честно, у меня все это в голове не вяжется, – сказал лейтенант.

– Честно, Даня, я сам этих наркоманов не понимаю.

– А труп зачем оставил в душевой? Почему не избавился от него?

– В силу своей природной немощи, – сказал капитан. – Думаю, он пытался ее утащить, но поднять не смог.

– Поэтому бросил в своей душевой и пошел спать, – съязвил Осокин. – Не, капитан, ты какую-то фантастику тут выдвигаешь. Вряд ли Эдик такое сделал. У таких кишка тонка на подобное.

– В тихом омуте и черти водятся, – заметил Дымов. – Хотя, согласен, что моя гипотеза весьма специфична. Но улики все на лицо, и пока что Эдик у нас главный подозреваемый.

– Хорошо, убедил, – сдался Осокин.