Читать книгу Осокин. Том 1 - Вячеслав Григорюк - Страница 4

Картина вырисовывалась такая.

Убитую звали Света. Фамилию водитель не знал. Жертва прошедшую ночь провела в клубе, совершая возлияния, нюхая кокаин и занимаясь большим количеством секса как на заднем сидении автомобиля, так на кровати в большой кровати.

Подозреваемый – Эдуард Федорков, в состоянии сильного наркотического и алкогольного опьянения, задушил металлическим шлангом девушку у себя в ванной комнате.

Убийство с отягчающими обстоятельствами.

– Улик прокурору хватит, чтобы упечь его в тюрьму, – закончил Дымов. – Меня вот только этот Матвеев смущает… Как у него все складно так выходит. И на служебной машине домой отпустили, и на часы каждый раз он смотрит, когда домой приходит… Самое интересное, он прекрасно знал, что в доме никого не было.

– Его тоже подозреваем? – спросил Осокин. – Или сразу будем настаивать, чтобы его закрыли за решетку как соучастника?

– У него нет алиби, – сказал Дымов. – Но улики все косвенные, – он потер лоб.

– Допрашивать начнем? – спросил Осокин. – Мамашку и этого сосунка.

– Пусть посидят, – ответил капитан. – Для их же пользы. Давай лучше пообедаем.

Пошли в ближайшее кафе. Пустой зал с тремя рядами столов и большой витриной с блюдами. В воздухе пахло смесью жаренного и вареного мяса, тушенными овощами, приправами и кислой капустой. Повар обслужил полицейских. Дымов первый пошел рассчитываться.

Сели за дальний от кассы столик.

– Мамашка эта, Ангелина, – начал капитан, – свалилась в обморок, когда труп увидела. Расшиблась. Теперь над глазом синяк появился. Кстати, заметил, что он у нее чернеть начал?

– Если честно, я на ее сиськи пялился, – ответил Данил. – Такие стоячие. Как думаешь, силикон?

Дымов покачал головой. Редко когда он обсуждал женскую грудь. Да и возраст уже был такой, что хотелось как можно быстрее все это закончить, и приехать домой. Развалиться на диване перед телевизором и посмотреть очередной сериал про ментов. Интересно же, в какие передряги попадают его воображаемые коллеги.

Пообедали в тишине. Подносы с грязной посудой оставили на столе. Вернулись обратно в участок.

– Господа, – остановил их дежурный, – там дама истерит. Требует позвонить мужу.

– Дозрела, значит, – сказал Дымов. – Пошли, утешим дамочку. Да, позвони Николаю Федоркову, – обратился он к дежурному, – пусть приезжает. С ним тоже надо поговорить.

Через пару минут молодой сержант привел к ним Ангелину.

– На каком основании вы меня тут держите?! – с порога начала кричать она. – У меня в душевой валяется труп какой-то прошмандовки, и вместо того, чтобы искать убийцу, вы меня пытаетесь упечь в тюрьму? Совсем уже работать не хотите?

Дымов и Осокин молча выслушали эту тираду.

Федоркова буравила их взглядом. Осокин, скрестив руки на груди, изучал ее синяк и всеми силами пытался сдержать улыбку. Капитан вяло переводил взгляд с напарника на женщину.

– Так и будем молчать? – не выдержала Федоркова.

– Вы присядьте, – попросил ее Дымов. – Мы вас понимаем прекрасно, ваше состояние тоже, – капитан поднял руку, останавливая возмущения Федорковой. – Пара вопросов к вам.

– Вы не могли дома что ли спросить? – злилась Федоркова.

– Не могли, – спокойно ответил капитан. – Ангелина… Михаэльевна, правильно? – та кивнула. – Отлично! А теперь давайте кричать не будем, и начнем нашу беседу. Вы обнаружили тело?

– Нет, это был Эдик. Я уже после зашла и… и грохнулась в обморок. Никогда раньше не видела труп, – смущенно призналась она.

– Это вполне нормальная реакция, – капитан посмотрел на Осокина. Тот хмурый глядел на Федоркову. – Вы были дома вчера ночью? – продолжил допрос Дымов.

– Да.

– Слышали, как пришел ваш сын с девушкой?

– Ничего я не слышала! Спала крепко. Утром проснулась, услышала шум воды на втором этаже. Поднялась. Разбудила Эдика, тот ее нашел. Потом вы приехали и какого-то хрена меня увезли сюда! Это все, – дернулась она и скрестила руки на груди.

– Кто может подтвердить, что вы были дома? – спросил Осокин.

– Экономка! – рявкнула Федоркова.

– Странно, – хмыкнул Осокин. – Она сказала, что дома никого не было, когда она уходила домой. Водитель, кстати, тоже.

У Ангелины дернулись желваки. Напряглась, но смогла собой овладеть.

– У этой клуши совсем мозги уже набекрень съехали, – ответила Федоркова. – Я была дома. Может, когда она уходила, я была на улице во дворе.

– И чем вы там занимались? – поинтересовался Осокин.

– Какая вам разница?! – разозлилась Ангелина. – Я что, не имею права на личную жизнь.

– Дамочка! – рявкнул Данил. – У вас в доме найден труп, – уже спокойно добавил Осокин. – А вы тут истерику закатываете и не хотите помочь следствию. Товарищ капитан, – обратился он к Дымову, – мне кажется, что нас намеренно вводят в заблуждение…

– Согласен, препятствие следствию, – ответил тот. – Можем выдвинуть вам обвинение по такой статье, хотите? – Федоркова молчала. – Так где вы были, когда вернулся ваш сын?

– Дома, – сдерживая злобу, сказала Федоркова.

– И не слышали, как подъехала машина, и как ворота гаражные открывались, и как они поднялись на второй этаж?

– Ничего не слышала, – ответила она.

– Жаль, – сказал Анатолий. – Что ж, ваше алиби не подтверждается, придется вам еще сидеть тут трое суток до выяснения всех обстоятельств…

В дверь кабинета постучали.

– Товарищ капитан, тут Николай Федорков приехал, требует, чтобы его впустили, – появился на пороге дежурный.

– Коля, Коля! – закричала Федоркова. – Забери меня отсюда, Коля! Меня тут пытают! Коля!

– Он все равно не слышит, – сказал Осокин и стал наблюдать за ее реакцией.

Ангелина побледнела, начала тяжело дышать, задергала руками. Но ничего выдавить из себя так и не смогла. Осокина всегда веселила реакция, вызванная безысходностью положения.

Капитан посмотрел на него. Потом на нее. Хмыкнул.

– Так мне что делать? – спросил дежурный.

– Пусть сидит возле проходной и ждет, мы его потом вызовем, – ответил капитан.

– Как… стойте… нет… Коля! – заорала опять Ангелина. Дежурный молча вышел.

Осокин и Дымов переглянулись. Оба улыбались.

– Продолжим, – сказал капитан. – Так, где вы были вчера ночью?

Ангелина продолжала смотреть на закрытую дверь. Все! Она унижена! Опозорена! И причина тому каких-то два опера: один – только-только вышел из кадетского училища, другой – вечно гэ-кающий колхозник в растянутом свитере и плешью во всю голову. И обиднее всего, что ни она ничего не может сделать. Остается подчиниться и постараться, чтобы выпустили домой. Трое суток торчать в душной темной камере с жесткой лавочкой и без удобств Ангелине не хотелось.

– Хорошо, – выдохнула она. – Хорошо… Меня вчера дома не было. Ушла я из дому, еще не было семи вечера. Направилась в тренажерный зал, – посмотрела на капитана. Тот с интересом ждал продолжения.

Ангелина замялась и покраснела. Поняла, что эти двое от нее не отстанут. Рассказала им, как после тренировки поехали вместе с личным тренером в кафе. Федоркова замолчала. Капитан попросил ее продолжить.

– После кафе мы поехали с ним в гостиницу, – она опустила взгляд.

Дымов многозначительно посмотрел на своего напарника. Федоркова перехватила его взгляд.

– Я знаю, о чем вы подумали, – сказала она. – Муж вечно пропадает на каких-то съездах, заседаниях, и, бывает, что не приходит ночевать домой. Понимаете?

Полицейские ждали продолжения. Осокин скрестил руки и откинулся на спинку кресла. Дымов почесывал подбородок. Ангелина вздохнула. И почему полицейские иногда такие тугодумы. Пришлось рассказывать все.

Встречаться с тренером начала после месяца занятий. В такого, как Антон, просто нельзя не влюбиться. Молодой здоровый накаченный и до безобразия уверенный в себе мужик. А его руки…

– Ближе к делу, – прервал ее Осокин.

– Извините, – смутилась Федоркова.

Вчера с самого утра муж ушел из дому. Сказал, что готовится к встрече с деловыми партнерами из Европы. Очень важные люди, от которых зависит весь дальнейший бизнес Николая. А после обеда позвонил и предупредил, что ночевать дома не будет.

– Я знаю, чем все это заканчивается, – сказала Ангелина. – Он думает, что я настолько глупая, что не знаю про его левую дачу. Он туда своих партнеров и шалав таскает. А потом многомиллионные контракты подписывает.

Она остановилась.

Осокин попросил ее продолжить. Капитан жестом ее остановил, поднялся с места и налил Федорковой стакан воды.

Как узнала, что мужа дома ночью не будет, позвонила Антону. Тот работал еще, вел вечернюю группу. Она приехала к нему.

– А дальше вы уже все знаете, – Ангелина опустила голову. – Я женщина и мне нужна ласка. Но для мужа я была дома, хорошо?

– Как фамилия вашего Антона? – спросил Осокин.

– Сергеев, – сказала Федоркова. Назвала адрес фитнес-клуба, где его можно найти. – Ночь провели в «Ковчеге», – покраснев, закончила она. Капитан сделал запись в свой блокнот. – Что будет с Эдиком? – спросила она.

– Следствие покажет, – ответил Дымов. – Вопросы есть? – он посмотрел на Осокина. Тот покачал головой. – А теперь нам бы хотелось побеседовать с вашим мужем, – повернувшись к Федорковой, сказал Дымов.

Позвали дежурного. Попросили его проводить Ангелину и позвать Федоркова. Полицейские остались одни.

– Шо думаешь? – спросил капитан.

– То, что этому Сергееву крупно повезло, – ответил Осокин. – Такую бабу «пялит».

– Я о показаниях, – укоризненно заметил Дымов.

– Проверить этого качка надо, – сказал Осокин. – Держать ее долго не сможем, улик на нее нет.

Капитал кивнул.

В дверь постучали. Дежурный привел Николая.

– Что ж, перейдем сразу к делу, – начал Осокин. – Ваш сын подозревается в убийстве. Вы где были вчера вечером и ночью?

– Супруга вам уже должна была сказать, – начал Николай, – что у меня была встреча с инвесторами, – он по-хозяйски уселся на свободный стул.

– А почему именно в субботу? – поинтересовался Дымов.

– Как прилетел самолет, тогда и организовали встречу, – ответил Федорков. – Бизнес – вещь сложная, сами понимаете. А когда на кону несколько миллионов долларов, то особо не заботишься, в какой день недели назначать встречу.

– Где проходила встреча? – спросил Осокин.

– В офисе моей фирмы, – ответил бизнесмен.

– Подтвердить кто может? – не отставал лейтенант.

Николай фыркнул:

– Вся служба охраны, мой секретарь, мой заместитель, сам инвестор – этот вшивый иностранишка, тупорылый переводчик…

– И пара дорогих шлюх на элитной даче, – добавил Дымов.

– Чего?! – Федорков подскочил с места.

– Не важно, – Данил схватил его за руку. – Сядьте. А ночевали где?

– В офисе! – гаркнул бизнесмен. Лицо его раскраснелось, дышал тяжело. – Отпусти меня! – дернул рукой он. – У меня там специальная комната отдыха есть, – Федорков сел. – Просто выпили много, и я чуть за столом не уснул. Меня мой зам отвел в комнату отдыха.

– И проснулись сегодня? – продолжал спрашивать Осокин.

– Сегодня, – и Николай подробно описал сегодняшнее утро. Как позвонила ему экономка и рассказала о трупе и полиции, как домой добирался, как в участок приехал.

– Я хотел сразу сюда идти, – злился Федорков, – да только упырь-дежурный не хотел меня пускать.

– Выбирайте выражение, – посоветовал ему капитан. – Вы, все-таки, в отделении полиции.

Федорков только покосился на него. Отвел взгляд и несколько секунд смотрел на свои колени. Федорков поднял голову:

– У меня все, – сказал он Осокину. – Что-нибудь еще?

– Нет, – ответил Осокин.

– Да, – одновременно с лейтенантом сказал Дымов. Полицейские переглянулись. Федорков с удивлением посмотрел на них. – Да, нужно, – продолжил капитан. – Отпечатки пальцев снять и имена всех сотрудников, кто был с вами вчера. Вас проводят.

Осокин пригласил дежурного, проинструктировал его. Федорков вместе с полицейским вышел.

Капитан взял трубку и набрал короткий номер.

– Леночка, ты? Отлично. Дымов беспокоит. К тебе сейчас дядечку приведут в дорогом костюме. Надо отпечатки снять. Ты по старинке, краской. Скажи, шо прибор сломался или шо-то в таком духе… Леночка, у этого гандона руки чересчур чистые, пусть немного помучается… Ой, спасибо! С меня шоколадка, – и положил трубку.

– Товарищ капитан, а ты опасный человек, – улыбнулся Осокин.

В дверь постучали.

– Тут парень молодой пришел, – сказал дежурный. – Говорит, к Эдику Федоркову.

– Наверное, тот дружок, что с ним в клубе был, – сказал Дымов. – Давай, веди, – помаячил дежурному.

У Осокина затекла спина и болели колени. Поднялся с кресла. Размялся, хрустнув позвоночником.

Привели парня. Мажор, как и Эдик, только вот не так смазливо выглядит.

– И зачем ты приехал? – спросил его лейтенант.

Оказывается, к другу. Узнал от водителя, что Эдик убил Свету. Вот и примчался на помощь.

Капитан хмыкнул:

– Звать-то тебя как?

– Илья, – ответил парень. – Илья Попов.

– Рассказывай, Илья Попов, где вчера был и что делал, – Осокин уселся на стол, скрестив руки на груди.

Илья рассказал все. И как собирались вместе в клуб, и как Эдик узнал там Свету, и как они уехали. Только про любовный марафон с Асей – подружкой Светы – промолчал. Капитан сделал пару заметок у себя в блокноте.

– Номер телефон Аси есть? – спросил лейтенант. Илья продиктовал. – Ладно, сейчас отпечатки с тебя снимут, и свободен.

Илья вышел из кабинета.

Осокин посмотрел на часы:

– Эдика-пэ́дика допрашивать будем? – спросил он, разминая спину.

– Будем, – заулыбался капитан.

Дежурный привел Эдика.

– Ну, рассказывай, зачем ты убил Свету? – улыбаясь, начал Осокин. Он положил скрещенные пальцы себе на живот.

– Я? – опешил бледный Эдик. Он весь дрожал и шмыгал.

– Ты, а кто ж еще? – хмыкнул лейтенант. – Нашли ее у тебя дома, в твоей же душевой, – Осокин подался вперед. – А кроме вас, дома никого больше не было. Так что давай рассказывай, подробно и обстоятельно, как и зачем ты убил Свету.

Эдик сглотнул. Его плечи осунулись, он стал жалким и противным.

Полицейские ждали.

– Я ее не убивал, – проговорил Эдик. – Честно вам говорю, это был не я, – поднял голову на Осокина. Лейтенант прохрустел костяшками, расцепил пальцы и дважды щелкнул локтем правой руки.

– А чем докажешь? – спросил Данил.

Эдик опустил голову.

– То-то и оно, – влез в разговор Дымов, – что не докажешь ты свою невиновность. Так, может, лучше признаешься во всем? Чистосердечное признание смягчает приговор.

Федорков посмотрел на капитана. Дважды моргнул.

– Я… я ее не убивал, – повторил он и всхлипнул.

– Давай ты только ныть тут не будешь, – поморщился Осокин. – Мужик ведь, вроде как.

Эдик судорожно закивал.

– Дело как было, – начал Эдик. В обед договорились с Ильей насчет вечернего похода в клуб. Как вызвал Матвеева, как приехали в клуб, как заметил Свету.

– Мы с Ягудиной еще раз… того… самого, – мялся Эдик. – Она потом в душ пошла, а я остался валяться на кровати. Не помню, как заснул.

– Чей кокаин на тумбочке лежал? – спросил капитан.

– Ее, – выпалил Эдик. – Я был против, чтобы она его в моем доме нюхала, – разгорячился Эдик. – Но тяжело спорить с пьяной девкой, понимаете? Она пару дорожек снюхала. А я не употреблял, честно слово.

– Экспертиза покажет, – сказал Осокин. – Капитан, у вас есть еще вопросы?

– Нет, – ответил Дымов. – Что ж, гражданин Федорков Эдуард Николаевич, вы задержаны по подозрению в убийстве до выяснения обстоятельств. Дежурный! – крикнул он. – Уведите его обратно в камеру.

– Нет, нет, нет! – занервничал Эдик. – Нельзя меня в камеру, я же ведь ее не убивал. Нет, стойте!

Дежурный потянул его за руку. Эдик попытался вырваться, пришлось применять силу. Дверь за ними закрыл лейтенант, подразнив Эдика на прощание.

– Ты ему веришь? – спросил Осокин у капитана.

– Верю, – Дымов вздохнул. – Он скользкий человек. В добавок, нежный, как целка. Да будь он хоть под каким кайфом, до этого бы не додумался.

– Вот и я ему почему-то верю, – сказал Данил. – Хотя, у меня было огромное желание съездить по его смазливой морде. Мудак манерный!

– Какой план? – поинтересовался капитан.

– Крутить его дальше. Проверить алиби папаши. За водителем следить. Экономку тоже не упускать из виду. Еще этого тренера допросить.

– Как всегда – одна рутина, – сказал Дымов. – Что ж, думаю, сегодня можно закругляться.

– А рапорт? – спросил Осокин.

– Завтра, – Дымов снял с вешалки куртку.