Читать книгу Осокин. Том 2 - Вячеслав Григорюк - Страница 5

Возбудили уголовное дело по факту убийства.

Осокин размышлял над случившимся. Кому парень мог помешать? Завистникам? Глупо убивать человека только из-за того, что он поднимает больше килограммов, чем ты.

Деньги? Профессиональные спортсмены хоть и получают много денег, но вряд ли эти деньги крутятся в тяжелой атлетике.

– Что ты там написал? – Гашаков кивнул на рапорт Осокина.

– Предварительное заключение экспертов, – ответил Данил. – Кому парень мог помешать? – через минуту спросил он.

Гашаков задумался.

– Да мало ли кому, – сказал он. – Спортсмены ведь завистливые люди…

– Возможно, – Осокин почесал затылок. Давление уже успокоилось, но все равно ощущался неприятный осадок в виде легкой головной боли. – Вот только какой резон убивать члена олимпийской сборной страны? Молодой ведь парень, ему еще жить и жить… Тут серьезный мотив нужен, а не банальная зависть. И не факт, что штангисты много зарабатывают. Деньги тоже можем исключить.

В кабинет опять зашла девушка-эксперт. Гашаков подскочил к ней, загородив собой Осокина. Данил фыркнул.

– Расширенный анализ, ребятки, – протянула девушка папку с документами. Через плечо Гашакова глянула на Осокина и вышла. «Нет, она издевается, что ли, надо мной?»

– Так, – капитан прошел за свой стол. – Вот. Пишут, что у жертвы тестостерон вдвое превышает норму, – он посмотрел на Осокина. – Обнаружили следы синтетического тестостерона, – пробежался глазами по документу. – Парень на стероидах сидел, – закончил капитан. Он бросил раскрытый отчет на стол.

– А говорят, что спорт у нас чистый, – сказал Осокин. – Это все хорошо. Давай для начала получим списки с соревнований. Кто был в тот день. Медики, спортсмены, тренера…

– И что нам это даст? – недоверчиво спросил Гашаков.

– Будем знать точное число подозреваемых, – ответил Осокин. – Даже если их окажется человек сто.

Гашаков присвистнул, но говорить ничего не стал.

Осокин через секретаря Федотова направил официальный запрос в спортивный комплекс. И пометили, что информация им эта нужна в ближайший час.

Ответ пришел через двадцать минут.

Скинули таблицу, которая называлась «протокол соревнований».

Список состоял из двадцати четырех человек. Одних спортсменов в категории было только двенадцать человек. Перед каждой фамилией была приписка, где занимается, спортивный разряд или звание, собственный вес на момент выступлений, кто является тренером, вес штанги в стартовых и последующих подходах. А тренеров было всего пять человек. Один только спортсмен выступал самостоятельно. Приезжий парень из Зеленограда. Остальные же все были москвичами. Три члена жюри, три судьи и врач.

– Странно, – сказал Осокин, изучая список. – Багров говорил, что на соревнованиях обязательно присутствует медсестра. А тут ее указали.

– А может, ее там не было? – спросил Гашаков.

Осокин лишь пожал плечами.

– Ты помнишь, что в кабинете у Багрова была открытая пачка диклофенака? – спросил Осокин. Гашаков кивнул. – А… тренер Сидорова говорил, что парень жаловался на боли в плече. Диклофенак тоже идет как обезболивающее местного применения, – Осокин замолчал. – А у парня в крови обнаружили кодеин. Это ведь разные абсолютно препараты.

– Так может в тех ампулах был кодеин, – предположил Гашаков. – Этикетку поменяли и все. Никто же толком не проверяет содержимое. Что написано на упаковке, значит, то и в ампулу залито.

– Нужен ордер, – сказал Осокин. – Изымаем все содержимое медицинского кабинета. А пока эксперты все проверяют, позовем к себе тренера Сидорова.

– Зачем? – не понял Гашаков.

– Пусть расскажет, каким был в спорте парень, – ответил Осокин. – Тогда все на эмоциях были, сейчас успокоились немного.

Гашаков только плечами пожал. Пошел к Федотову за ордером.

Девяткин приехал через два часа после вызова.

Одет был в серый двубортный костюм, на груди пиджака красовался значок заслуженного тренера России. Верхняя пуговица белой рубашки была расстегнута. Казалось, старик приехал не в полицейский участок, а на свидание к девушке. До полного комплекта ему не хватало букета цветов и коробки конфет.

– Расскажите, каким Сидоров был, – попросил Осокин, показывая на свободный стул рядом.

Девяткин ненадолго задумался.

А потом стал говорить какие-то банальные фразы, как будто заранее заготовил их. Что парень был молодец, хорошо занимался, упорствовал. Да, порой баламутил, но в секции его любили, относились с уважением, считались с его мнением. Осокин невольно поморщился от этих слов.

– Лидер по своей натуре, – добавил Девяткин. – На него другие смотрели, равнялись и старались догнать его.

Сидоров к Девяткину пришел в десятилетнем возрасте. За два года дошел до первого взрослого разряда. Через год уже поднимал штангу по кандидатскому нормативу. А в четырнадцать лет получил звание мастера спорта России.

– Парень талантливый был, понимаете, – продолжал Девятки. – Он себя штанге отдавал больше, чем кому-либо еще. В школе проблемы были… оценки часто получал плохие. Но это нормальное явление. Тут либо выбираешь учебу, либо спорт.

– Парень выбрал спорт, – сделал очевидный вывод Осокин.

– Естественно, – оживился тренер. – Да и многих ли вы четырнадцати летних подростков видели, чтобы выполняли норматив мастера спорта? Обычно, при регулярных занятиях мастерский норматив поднимают к шестнадцати-семнадцати годам, – видя замешательство Осокина, пояснил Девяткин. – Парень был уникумом. Родители у парня тоже понимающие, что немаловажно в спорте. Спокойно относились к его занятиям штангой. Даже поощряли эти занятия. Квартиру парню купили поближе к залу, чтобы тот не мотался на тренировки и обратно.

Осокин удивился. Парень ведь действительно был уникален, если родители его полностью поддерживали и пошли на такие жертвы с квартирой. Или они так сильно любили свое чадо, что не хотели никак его расстраивать?

– А нынешний его уровень? – вместо этого спросил Осокин.

– Нынешний – претендент на победу в юношеских олимпийских играх, – ответил Девяткин. – У него и задатки есть на установления мировых рекордов.

Осокин удивился. Он думал, что Олимпиада проводится только среди взрослого населения.

– Да и не каждый взрослый мужик может поднять над головой двести двадцать пять кило, не говоря уже о парне девятнадцати лет, – с гордостью закончил тренер.

– Это точно, – согласился Осокин. – В крови у парня обнаружили большую дозу кодеина. Есть, что сказать?

Девяткин напрягся, а потом как-то осунулся, плечи обмякли. Он словно постарел на несколько лет разом. И значок заслуженного тренера усилил это впечатление.

В кабинет зашел Гашаков с ордером в руках.

– Я в спорткомплекс, – сказал он. – Со мной? – спросил у Осокина.

– Езжай один, я тут, – Данил кивнул на Девяткина.

– Лишь бы не работать, – пробубнил Гашаков и вышел.

Осокин проводил капитана косым взглядом. «Надо бы еще раз провести разъяснительную беседу, а то человек совсем не понимает».

В кабинете повисла тишина.

– Эксперты говорят, что кодеин принимают в качестве обезболивающего, – сказал Осокин. – Но препарат вызывает привыкание. Легкий наркотик. И может… может стать причиной остановки сердца, – запнулся на середине фразы.

Девяткин посмотрел ему в глаза.

– Я заслуженный тренер, – с вызовом сказал он, – а сейчас вы пытаетесь мне сказать, что я нарочно стал травить лучшего своего спортсмена этой дрянью?! – последнее уже просто выкрикнул.

– Такого я не говорил, – спокойно ответил Осокин, – я хочу услышать вашу версию. Откуда мог парень достать кодеин?

– Я не знаю!

– На боли в плече он жаловался? – спросил Осокин.

– Да, – уже спокойнее ответил Девяткин. – Но я лично ставил ему диклофенак во время тренировок. На соревнованиях присутствует врач… Багров его фамилия, – Осокин кивнул, – и, может, это Багров поставил ему кодеин вместо диклофенака? – с прямым намеком спросил Девяткин. – Хотя, и диклофенак я и мои коллеги в редких случаях ставим, – продолжил тренер. – Когда уже совсем невозможно терпеть. Препарат грязный, – добавил он, не выдержав пристальный взгляд Осокина. – Слишком уж много у него побочек, понимаете?

– А про повышенное содержание тестостерона в его крови что можете сказать? – спросил Осокин.

– Так он же спортсмен, – удивился этому вопросу Девяткин. – У спортсменов всегда высокие гормоны.

– Да, особенно если принимают их дополнительно, – заметил Осокин.

Девяткин опустил глаза.

– Знаете, это не мое дело, – продолжил Данил. – Но к сведению вам скажу, что стероиды приравнены к наркотикам. Статью за употребление сняли, а вот за распространение оставили, – и замолчал, ожидая реакции Девяткина.

Тренер поднял взгляд.

– Вы сами хотите, чтобы рекорды ставили, – сказал он. – Сами вынуждаете ребят идти на это. Я не собираюсь отвечать на ваши вопросы. Это к делу отношения не имеет…

– Как знать, – ответил Осокин.

– Я не при чем! – разозлился тренер. – Я… я заслуженный тренер России, – он ткнул в значок на груди, – а это звание за «просто так» не дают! Я чемпионов воспитываю! Профессионалов высочайшего уровня! Да я… я сорок пять лет в этом спорте! У меня такой опыт… Вы думаете, что я специально подсадил парня на стероиды и сам же поставил ему кодеин?

– Успокойтесь, – попросил Осокин.

– Да вы, – Девяткин замолчал. Со злостью смотрел на Осокина. Данил спокойно выдержал этот взгляд. – Есть еще ко мне вопросы? – сухо спросил тренер. – Если нет, то я ухожу отсюда, – Девяткин поднялся с места. Осокин остался сидеть в кресле. – Я думал, вы толковый полицейский, – уже перед дверью повернулся к Осокину Девяткин. – А вы рассуждаете так же, как и большинство людей, – и вышел из кабинета, хлопнув дверью.

– Издержки профессии, – сказал закрытой двери Осокин.