Читать книгу W. Том 2. Не то чтобы мало, но жертвы были - Вячеслав Гусев - Страница 8

– Вы никто, перхоть человечества! Вы никогда не смеете выражать своё мнение, убогие твари! Рабы. Понятно, что сейчас вы думаете, добьётесь чего-то в жизни. Добьётесь «всего»?! Ха-ха! Никто из нас не войдёт в «высшее общество» Вэрта. Туда никак не попасть таким, как мы. Только если родственные связи есть или вэртские узы. Ну, тогда, наверное, вы достигните такого уровня эволюционного развития и изысканных манер, вдруг захочет… – Проповедует учительница литературы. – Разбивайте же в кровь ладони свои аплодисментами! Кричите: «Шарман! Шарман!», когда видите великих существ, как… Вэрт. У меня, конечно, не получается французская «р», но вы поняли меня. – Время урока заканчивается. – Ре-бя-та! Послушайте меня внимательно: мы низшие из низших, ничтожества, из себя ничего не представляющие; даже причастные обороты не можем разрывать в речи бедной своей! Помните это до смерти!

Так закончилась очередная лекция изъятия внутренних стержней у рабов, утилизация, массовая обработка на уроке литературы. «Ставить ни во что!» – одна из немых речовок преподавательницы-тирана. Рабоциальная программа хорошо вошла в жилы.

День тянулся. У раба Спящего ругательные слова вырывались из кривого рта напором, как рвота. Раб Тихий по этому поводу обескуражен. Только другое больше отвлекало его не концентрированное совсем внимание – опарыши в голове. Они гнездятся пару недель. Поражение своеобразным гельминтозом начиналось с ноги, которую пришлось расковырять до кости, хоть ничего не обнаружить. На перемене после оглушительного звонка белые, мягкие, толстые черви взбунтовались. Я принял решение сделать трепанацию черепа. Чья-то бородавка услышала сей интересный ход и Вэрт взял инициативу. В подвале пациента усыпили принудительно – удар в солнечное сплетение тяжёлым кулаком предшествовал точечную инъекцию в сонную артерию. Верлиока отыскал старую да ржавую пилу.

Каждое движение спиливания верхней части головы Тихого сопровождалось жутким, завораживающим звуком, ну и, конечно отчаянным рёвом опарышного рабца. Немного не допилив, Вэрт обломал часть черепа чётким ударом тыльной части ладони. Кусок кости отвалился, как крышка, но с дополнительной части затылка. Рой блестящих зелёных мух радовался свободе, танцуя вальс, кружась в воздухе. Длинные пальцы вынули двадцать четыре личинки мух из трёхсот граммовых объедков головного мозга. Черепная коробка восстановлена в первоначальную форму с помощью чугунных скоб.

На занятии биологии классу был представлен фильм жуткий. У многих всплыло в памяти, смотрели они его три недели назад также на уроке биологии!.. Крайний ужас заключается в том, что этот фильм каждый день показывается всем рабам на уроке Жизнедеятельности, и никто ни разу не чувствовал странное ощущение. Ощущение повтора, разрушения подсознания, порабощение на молекулярном уровне.

Следующий день. Урок литературы, по традиции, свою первую половину шёл терапией унижения. Во второй части занимались школьным предметом. Прочитать текст, по которому задания нужно выполнить, Дебилотупалость отказалась, так как не умеет. Прочитал некто иной. Текст сей о проблеме бранной речи. Учительница спросила:

– От кого вы слышите брань, слизни?

– От Гл*ба! – дети дружно назвали имя раба Спящего.

– И что вы думаете про него, неспособные рабы вэртские?

– (шквал оскорблений в сторону Спящего) – командный дух не покидал одноклассников.

Из памяти любого раба не выветрится хозяин, а из памяти жертвы – мучитель. Здесь хозяин рабов есть Вэрт, учителя – мучителя. Все дни существования в мире этом ученики страдают от злого м`онарха и его слуг. Их тело и душа искалечены навсегда. Без мук не смогут они более. Свобода ни к чему, воли нет. Боль физическая не сносна; пытки дикие, уникальные, нервы передают импульсы страданий молниеносно, разжигая костёр агонии. Спасение дарит Верлиока рабам своим: смерть.