Читать книгу Безымянное имя. Избранное XXI. Книга стихотворений - Вячеслав Шаповалов - Страница 28

В вагоне, из тех самых, ранних,

что в путь нелёгкий собрались,

стоят —

глухонемой карманник и деревенский гармонист.

Стоят, не видя и не зная

один другого,

и для них

железных рельс река живая —

живой, спасительный родник.

Тиха украинская мова.

Скользя по мутному стеклу, упорный взгляд глухонемого

упёрт в глухонемую мглу.

Смыкая даль горизонталей в двухмерной плоскости стекла,

толпу неслышимых деталей размазывает молча мгла.

И длятся – дольше жизни целой —

на полустанке часовой,

винтовки взор оцепенелый над предрассветною травой,

улыбка трактора-фордзона,

дыханье чьё-то у лица,

настигшее в конце вагона отступника и беглеца.

Красивый, двадцатидвухлетний,

отец мой в тамбуре стоит

и эхо родины последней в себе, не ведая, таит.

И на ремне его двухрядка на стыках голос подаёт

как эхо высшего порядка —

и будит 33-й год.

С фальшивой справкой сельсовета и эхом выстрела в ушах

он промотал свои полсвета,

с эпохой соразмерив шаг.

Он полон юности целебной, что очень скоро пролетит,

он верует, что Город Хлебный его, изгоя, приютит,

и молча сжалится,

и скроет

в степи без края и конца,

в огнях периферийных строек

отступника и беглеца.

Чем громче оклик паровоза,

тем молчаливее вагон,

и дыма огненная роза чадит и стелется вдогон.

Молчит толпа.

В тужурке чёрной опять на станциях конвой,

он ходит, словно кот учёный

с тысячеглазой головой.

…О, только б не избыть сегодня

надежд безумье,

сумрак, страх,

кровь, грязь, бессилие Господне

на тех,

на ранних поездах…