Читать книгу На новые земли. Немецкие колонисты и их судьба в Юго-Восточной Европе, России, Северной и Южной Америке - Якоб Маул - Страница 13

Центральная и южная часть Германии находилась в экономическом упадке в связи с последствиями французских войн XVIII столетия и только что закончившейся Семилетней войны. Деспотические правители многочисленных мелких немецких княжеств мало заботились об условиях жизни своих подданных, которые находились в нужде, а порой голодали. Отдельные из таких правителей были даже рады избавиться от части обедневшего народа. В то же время возрастающая активность и масштабы вербовочной деятельности российского правительства обратили на себя внимание и заставили задуматься прогрессивную часть населения страны. Возникла даже в то далекое время академическая критика существующей тогда в больших и мелких немецких государствах политики народонаселения и налогообложения, несправедливого отношения многих правителей к своим подданным, что в совокупности и вызывало рост эмигрантских настроений в народе. Вызывающая деятельность российских агентов по вербовке населения начала получать противодействие и со стороны правительств части немецких государств. Первым появился указ правительства Пфальца от 27 января 1764 года, в котором объявлялся всеобщий запрет на эмиграцию и деятельность российских вербовщиков. В этом же году запрет на эмиграцию был принят в Баварии, а 21 апреля 1765 года в независимом (свободном) городе Франкфурте, где объявлялось также о «выдворении» российского комиссара Фациуса за пределы города. К этим запретам на эмиграцию присоединились и другие немецкие государства.

Иначе обстояли дела в Пруссии, которая затягивала принятие соответствующего запрета, и на это были особые причины. Прусский король Фридрих сам с успехом заманивал и переселял в Пруссию подданных чужих немецких государств. Лишь после того как он увидел серьезную конкуренцию со стороны русских вербовщиков, монарх объявил 1 мая 1766 года запрет на эмиграцию. Однако российские вербовщики хорошо использовали раздробленность немецких государств и легко уходили от запретов их деятельности, переводя свои офисы через границы в другие государства, еще не объявлявшие их вне закона. Довольно часто они использовали нелегальные и противозаконные методы вербовки. Ими вербовались люди, в силу разных причин не имевшие права на эмиграцию, которых тайно перевозили через границы. Переманивались за денежное вознаграждение крестьяне, уже подписавшие договоры на переселение в Венгрию или Северную Америку, которым обещались несуществующие льготы и условия при их переселении в Россию.

Немало было и обратных случаев, когда завербованные переселенцы, уже получившие деньги на переезд в Россию, сбегали в последний момент перед отправкой. В качестве такого примера приведем реляцию русского посланника А. Мусина-Пушкина из Гамбурга, посланную им императрице 14 октября 1763 года. В ней он сообщает, что, несмотря на приставленный караул и добровольное клятвенное обещание, четверо холостых переселенцев, уже получивших кормовые деньги на дорогу, отлучились от артели перед погружением на корабль и скрытно сбежали. В своем послании он отмечает, что «…подозрение склоняется на разставленных везде около Любека прусских вербовщиков, кои беглецов сих скрыли, а статься может, что к побегу их подали повод и притчину…».

Вскоре на немецких землях возникала реальная угроза гражданскому миру, особенно если учесть, что тысячи людей задолго до отъезда прекращали усердно работать и были заняты лишь организационными заботами по продаже имущества и сборами в дорогу, а их мысли – только думами о переселении в далекую и богатую Россию. При этом они постоянно общались с остающимися родственниками, соседями, друзьями, доказывая им правильность своего выбора и рассуждая о негативных сторонах жизни в Германии, что вызывало брожение у значительно большей части немецкого общества.

В этих условиях необходимо было принять согласованный и единый эмиграционный запрет для всех немецких государств и свободных городов. С таким предложением первыми выступили король Баварии и архиепископ Зальцбурга. Следует еще раз заметить, что в это время активную работу по вербовке населения немецких государств вела не только Россия. Решать свои внутренние проблемы за счет привлечения в свою страну трудолюбивого немецкого населения пытались монархи Пруссии, Франции, Англии и сам король Священной Римской империи немецкой нации Иосиф II, активно вербовавший колонистов для освоения освобожденных в войне с турками земель Венгрии.

Деятельность вербовщиков и различных гонцов этих стран, охотившихся за душами немецких жителей, приводила к активному противостоянию между ними, что вызвало многочисленные жалобы и противодействие со стороны правителей немецких земель, особенно южной части Германии. Им вскоре удалось серьезно потеснить австрийских вербовщиков и добиться определенного паритета между ними и российскими ловцами немецких крестьянских душ. Этому во многом способствовала активная деятельность князя Голицына в Вене и открытие Майкснером российского вербовочного бюро в Ульме. С целью прекращения использования не всегда легальных приемов в разгоревшейся конкурентной борьбе между австрийскими и российскими вербовщиками, ими была достигнута договоренность отказаться от повторной вербовки уже определившихся в пользу одной из сторон колонистов.

Однако такое слабое противодействие вербовочной деятельности агентов со стороны Иосифа II не могла удовлетворить немецких курфюрстов, которые стали принимать собственные меры. В 1766 году два из десяти имперских округов Германии (Kurrhein и Oberrhein) запретили на своей территории всякую вербовочную деятельность иностранных агентов, а последний из них вновь обратился к королю с требованиями принять более решительные меры против эмиграции подданных немецких княжеств и имперских городов. В конечном итоге Иосиф II вынужден был уступить настойчивым требованиям многих княжеств империи и издать в 1768 году указ о запрете эмиграции в Священной Римской империи немецкой нации (Edikt gegen die Auswanderung).

Однако для вербовочной компании России этот указ уже не имел практического значения. Она еще в начале 1766 года сама запретила продолжать вербовку немецких крестьян в связи с отсутствием необходимого количества морских судов для транспортировки колонистов, переполнивших портовый город Любек в ожидании отправки. К тому же в самой России в местах поселения колонистов в Поволжье не были своевременно решены многочисленные вопросы их приема, включая выделения земельных наделов и строительства необходимого количества жилых домов.

Между тем компания по вербовке немецких колонистов уже набрала обороты, и многие немецкие крестьяне, продав дома и имущество, ожидали отправку в своих селениях. Большая их часть находилась в дороге либо уже прибывала в составе колонн в пункты сбора. Реакция растерянных российских чиновников, ответственных за прием и отправку колонистов, была в этот момент более чем безответственной.

Без всякого предварительного оповещения они отказывали в приеме и отправке в Россию уже завербованных и находящихся теперь в смятении и отчаянии людей. Положение усугублялось отсутствием средств на питание и проживание для уже находившихся в пунктах сбора людей, необходимые для этого деньги приходили из России с большим опозданием. Все это вызывало возмущение уже завербованных людей и приводило к значительному ухудшению их отношения к российским вербовщикам и агентам.

Лишь королю Пруссии Фридриху Великому удалось противостоять широко разветвленной и агрессивной деятельности российского правительства по вербовке немецких колонистов. Число выехавших колонистов из Пруссии было незначительным. Этого нельзя сказать о других немецких землях и особенно мелких княжествах, где запреты на эмиграцию их подданных были неэффективными. Как справедливо отмечает Герхарт Бонвеч (Gerhard Bonwetsch) в своей небольшой по объему, но очень познавательной книге «Geschichte der deutschen Kolonien an der Wolga», изданной еще в 1919 году, власти не решались искоренить проблему в корне и полностью запретить деятельность российских вербовщиков. Запрещая эмиграцию и только выгоняя вербовщиков за пределы своего отдельного государства, они боролись со следствием, а не первопричиной, позволяя вербовщикам тут же переносить свою контору в другое княжество и продолжать свою деятельность.

Показательно в этом плане поведение Фридриха Августа Ангальт-Цербстского, правителя княжества Ангальт-Цербст, принцессой которого была сама Екатерина II. Трудно сейчас сказать, руководствовался ли Фридрих Август лишь родственными чувствами, разрешая разместить на своей земле пункт сбора завербованных для отправки в Россию немецких колонистов, но поручив при этом своему правительству следить, чтобы к ним не присоединились жители его княжества. Такое непатриотичное поведение правителей мелких княжеств позволяло иностранным государствам, по очень точному выражению Бонвеча, укрепляться за счет немецкой крови («…dem Ausland die Möglichkeit gab, sich durch Zufuhr deutschen Blutes zu stärken…»).

После всех этих событий, связанных с отказом российского правительства в приеме новых немецких колонистов, деятельность его агентов замерла, но никогда полностью не прекращалась и возобновилась с новой силой в годы царствования Александра I, которому вновь понадобились немецкие колонисты для освоения и защиты земель юга России.