Читать книгу Пень - Яков Шелль, Яков Шель - Страница 4

в Париже он пробыл неделю, подробно изучил все обстоя-

тельства еще не раскрытого дела, фотороботы предпола-

гаемых участников преступления, попрощался с французскими

коллегами, сел в автобус, доехал до остановки «Gate de L`Est»,

и оттуда не спеша прошел на вокзал. До поезда Intercity Express,

отправлением в 19 часов 6 минут на Германию, оставалось

еще несколько минут, и он прощался с ласковым теплом осенне-

го Парижа. Поезд уже стоял, занимая собою весь огромный пер-

рон. Он вошел в вагон номер 9 и стал осматриваться в поисках

своего места; найдя его, он снял свое длинное осеннее пальто,

сложил его и положил на верхнюю багажную полку рядом с чер-

ным чемоданом на колесиках, и остался в бордовом свитере.

Напротив него, по ходу поезда, уже сидела молодая женщина лет

35 в зеленом платье с короткими рукавами и глубоким вырезом

на груди; у нее были темные волосы, аккуратно убранные в вы-

сокую прическу; на узком бледном лице выделялись темные гла-

за под тонкими бровями.

Она подняла на него свои большие глаза, немного задержа-

лась на нем изучающе, затем отвернулась и стала смотреть

в окно. На столике перед ней лежала раскрытая книга. Он поз-

доровался, и она снова вскинула на него глаза и отозвалась

низким голосом; ее голос был приятным, звучал немного заво-

раживающе; его нельзя было описать словами, но можно опи-

сать чувствами, – его хотелось слушать, как любые приятные

звуки…

Поезд тронулся медленно и плавно; за окном потянулись

парижские пригороды. Молодая женщина закурила и броси-

ла на него короткий взгляд. Он тоже достал рассказы Генриха

Белля, и углубился было в чтение, но присутствие этой юной

женщины, ее внутреннее беспокойство мешали ему, он отло-

жил книгу и достал бутылку красного сухого вина Chateau Tour

la Verite Bordeaux AOC 2007, это вино французских королей, счи-

тают французы. Впрочем, какой народ считает свое вино кислым,

свои колбасы невкусными, свои города неинтересными, своих

женщин некрасивыми?..

– Выпьете со мной? – спросил он свою симпатичную попут-

чицу и достал два пластмассовых стаканчика из сумки.

– Нет, спасибо! – сказала она и покачала головой, – если

я выпью, то покрываюсь некрасивыми красными пятнами.

Он снова поразился красотой ее голоса.

– Да, действительно, кого красят красные пятна? – улыб-

нулся он. – А какие пятна красят?

– И зеленые не красят, и черные! – улыбнулась она в ответ.

Ее улыбка, как и ее голос, была из тех явлений, которые хочется

всегда с удовольствием видеть и слышать.

Осенний день быстро угасал и за окном стали сгущаться су-

мерки; поезд въехал в какой-то длинный плавный поворот.

Он налил себе немного этого лучшего вина и выпил медлен-

ными ровными глотками, успевая почувствовать каждую каплю.

– Когда Вы вошли сюда и заняли свое место напротив меня,

мое сердце словно пронзила молния, – сказала она, улыбаясь;

она пыталась овладеть собой.

– Этого нельзя было не заметить! – улыбнулся он ей в от-

вет; он, кажется, ее отлично понимал и принял ее тон разговора.

Он налил себе еще немного вина в стакан. Она снова закурила

и глубоко затянулась; ее узкое нежное лицо было удивительно

красивым в матовом свете вагонного освещения; она выдохнула

дым, и он поднялся вверх к невидимым вентиляторам в потолке

вагона.

Вино было, действительно, великолепным, его нельзя было

просто пить, его надо было пригубливать, чтобы почувствовать

весь его тонкий букет аромата и вкуса; действительно, это было

замечательное вино, может быть, и правда, что его пили фран-

цузские короли; в вагоне стоял тонкий едва уловимый запах ду-

хов «Lady Million», исходивший от его спутницы…

– Я вообще-то не часто курю, – сказала она после некото-

рого молчания, – но сегодня желание курить сильнее меня,

не знаю почему.

Она подняла на него свои чудесные глаза; это было наслажде-

нием смотреть глубоко в ее глаза. Они излучали чистый свет. И…

беспокойство.

– Вы немного волнуетесь, в дороге нельзя быть расслаблен-

ным, можете курить, если хотите, хотя я не переношу дым, но се-

годня дым от сигареты меня не трогает, словно Вы курите фими-

ам, – сказал он приветливо, качая седой головой.

Они ехали из Парижа в Германию; экспресс мчался через ночь,

колеса стучали на стыках рельс; она курила; он наливал себе

из бутылки.

– Вначале я, в самом деле, немного нервничала, но сразу пос-

ле того, как я услышала Ваш спокойный голос, я тоже успокои-

лась. От Вас исходит само Хладнокровие!

И он знал, что ей это нужно, поэтому она снова и снова загова-

ривала с ним, чтобы добраться до его внутреннего спокойствия.

– Смешно! Всегда, когда я влюбляюсь с первого взгляда

в красивую женщину, то сразу погружаюсь в какое-то глубокое

Хладнокровие, которое тут же начинаю излучать на нее! – на-

шел он ироничное объяснение.

Она звонко рассмеялась.

– Это лучшее успокаивающее средство, о котором мне когда-

либо приходилось слышать!

И он увидел, что она расслабилась и откинулась на спин-

ку сиденья, не отводя от него своих глаз; теперь они излучали

доверие.

– Где Вы выходите? – спросила она спустя некоторое время.

– Во Франкфурте-на-Майне, – ответил он и налил себе ос-

татки вина и выпил. Бутылка была пуста. Он не заметил, как

она опустела, но он был трезв, словно не пил; обычно это слу-

чалось, когда он был взволнован, или обозлен, или погружен

в размышления…

– А я выхожу в Фульде, – ответила она, гася сигарету.

Приближался Франкфурт-на-Майне, показались его предмес-

тья, через несколько минут покажется огромный стеклянный

вокзал.

– Пожалуй, я тоже выйду с Вами во Франкфурте! – Сказала

она и ее губы тронула легкая улыбка. – Иначе я Вас больше

не увижу.

– Я хотел Вас просить об этом! – ответил он, сияя глазами.

– Достаньте, пожалуйста, с полки мой чемодан; будьте осто-

рожны, он тяжелый.

– Он, наверное, полон денег?

– Деньги легкие, вылетают даже из рук! – улыбнулась

она. – Нет, там подарки родственникам, это, действительно,

груз!

– Я понесу Ваш тяжелый, груженый подарками, чемодан, —

сказал он, – а Вы возьмите, пожалуйста, мою сумку, она легкая,

в деловую поездку берешь с собой только зубную щетку и бритву.

– Хорошо, – кивнула она.

Ровно в 22 часа 58 минут, точно по расписанию, Intercity

Express остановился во Франкфурте-на-Майне, он пошел по ва-

гону впереди, катя на колесиках ее чемодан и, сойдя на перрон,

поставил его и подал ей руку. Она протянула ему свою мягкую,

теплую, узкую руку, сошла на ярко освещенный перрон и в это

мгновение почувствовала, как на ее руке защелкнулись холод-

ные стальные наручники.

– Никогда бы не подумала, что именно Вы меня арестуете, —

сказала она удивительно спокойно. – Вы показались мне таким

симпатичным. Когда Вы вошли, я почти влюбилась в Вас с пер-

вого взгляда!

Она звонко рассмеялась. Ему стало ясно, что она доверила

ему себя, теперь она была уверена, что он все правильно сделает,

и все будет хорошо, и этот смех был ее освобождением от самой

себя, от ее страхов, от неизвестности.

– Я это заметил, – отозвался он, – я видел, как вспыхнули

Ваши глаза и эта вспышка, как бенгальский огонь, побежала

по всему Вашему телу. И моему. Никогда не влюблялся с первого

взгляда. Даже не верил, что это возможно!

– Все время, пока мы ехали, Вы на кого- то злились! – заме-

тила молодая женщина.

– На себя! – пробормотал он. – Дача у меня за городом, пора

уже все убрать, землю перекопать, траву сжечь, – вот никак

не соберусь с духом…

– Когда я освобожусь от этого проклятого дела, то помогу

Вам убрать Вашу дачу! – сказала она, глядя на него с улыбкой. —

Моя вина не так уж велика.

– В Парижском уголовном розыске я досконально изучил

Ваше дело; вполне возможно, что пройдете по делу, как свиде-

тельница, Вы напрасно скрывались, – отозвался он. – Я буду

Вас ждать!