Читать книгу Между прошлым и будущим - Яна Белецкая - Страница 6

Мне исполнилось шестнадцать лет – возраст, в котором девушку начинают готовить для дебютного выхода в свет. Мачеха с ленивой обреченностью дала мне несколько уроков «правил поведения в высшем обществе» и пригласила лучших швей для моих будущих бальных туалетов.

Во время примерки платья Милада как-то высказалась:

– Испанку как не наряди, все равно ее смуглая кожа не привлечет ни одного завидного жениха!

Мачеха, пожав плечами, ответила:

– Почему же? Алиса – признанная дочь графа и любой знает, что его светлость ни за что не простит какую – либо фривольность в ее адрес. К тому же, у нее великолепное приданное.

– Вот – вот! Приданное! – Не унималась та, – А ты уверенна, что его светлость дает не меньше за Анну?

Графиня смерила сестру тяжелым взглядом.

– Ты в своем уме, Милада? Анна его единственная законная наследница, к тому же, ей всего десять!

– Да, – вздохнула тетушка, – придется мне взять заботу об Анне на себя, если родная мать не желает.

– Ты не исправима, сестра, – спокойно ответила графиня, – и когда в тебе столько яда накопилось?

– В отличие от тебя, я беспокоюсь за будущее родной племянницы, – парировала Милада, и как всегда, высоко подняв подбородок, удалилась.

Проводив ее взглядом, мачеха королевским взмахом руки велела портнихам, которые «водили хоровод» вокруг меня, то втыкая, то вынимая булавки из складок будущего туалета, отойти. Пригладив ткань, она оглядела меня критическим взглядом, и одобрительно кивнув, вынесла вердикт:

– Несомненно, Алиса, ты эффектна и в первом же сезоне найдется немало претендентов на твою руку.

«Или мое приданное» – с горечью подумала я, впечатленная тирадой Милады.

Все-таки мачеха на самом деле не желала мне плохого, или же, поскорее выдав меня замуж, желала вплотную заняться обустройством будущего Анны. Ну и второй вариант: показать всему обществу, как она добра к падчерице и любит ее как свою родную дочь.

Мой первый бал решили провести в нашем загородном особняке, где, собственно, мы постоянно и жили, когда отец не уезжал в Испанию.

Наш дом был поистине роскошен. Единицы дворян могли себе позволить подобный. Знатные соседи, окружавшие нас, взирали на него с благоговением и затаенной завистью.

Первый этаж был «служебный» и предназначался для размещения многочисленной прислуги, там же находились кладовые для хранения продуктов, товаров или других ценностей.

Второй этаж включал в себя парадные комнаты: прихожие, зал, несколько гостиных, хозяйские покои и диванные – для непринужденного общения между взрослыми членами семьи, родственниками и близкими знакомыми, обставленные, соответственно диванами, в том числе угловыми. Там же находилось несколько будуаров – женских кабинетов, и портретная комната с многочисленными портретами предков. Везде были мебельные гарнитуры, окрашенные под зеленую, «античную» бронзу с позолоченными резными деталями, а так же мебель из красного дерева, сравнительно простая, но современная по форме. Но самым роскошным был интерьер зала – двухсветного, с колоннами вокруг стен, хорами для музыкантов и большими печами с колонками, карнизами, вазами и рельефами. Топки этих печей находились на первом этаже. Колонны и стены и зала были облицованы мрамором, а стены украшены росписью.

К балу готовились особенно тщательно, обговаривался каждый нюанс, каждая деталь. Несколько гостиных специально отводили под игру в карты. Приглашали на бал письменно, на графской бумаге и неизменно с его печатью.

Признаться, мой первый бал не произвел на меня такого сильного впечатления, как на соседских дочерей (они делились со мной впечатлениями во время визитов их родителей). По поводу многочисленных кавалеров мачеха оказалась права – они не давали прохода, заставляя меня ловить на себе взгляды «имени тетушки Милады» других девушек на выданье и их мамаш – наседок. Однако поклонники лишь раздражали: «один – дурак, другой – помешан, а третий им двоим подстать!» А выглядела я и впрямь великолепно, и убедилась в этом, когда Милада оглядев меня, гордо вздернула подбородок и, не сказав ни слова – ушла. Нежно – розовое платье выгодно подчеркивало мою смуглость, хотя в моде была бледность, белые оголенные плечи и шея. Мои плечи были оголены лишь совсем чуть – чуть, волосы завитками спадали на округлые «вздутые» рукава. Открытая шея позволяла «выделить» голову и в моде были сложные приподнятые прически, но в моем случае – ведь я была дебютанткой – все украшение прически составлял гребень, который приподнимал мои кудри к макушке, не открывая шеи. В целом я выглядела «ослепительной», как сказал мой отец во время генеральной примерки, но невинной и целомудренной.

Бальный зал поражал своим праздничным убранством и великолепием. Накануне были вынесены все «лишние» предметы мебели, остались лишь стулья и кресла вдоль стен, на которых располагались не танцующие или же дамы и кавалеры, ожидающие своей очереди.

Время от времени лакеи обносили гостей прохладительными напитками: лимонадом, вкусным коктейлем из миндального молока, квасом, морсом, а так же сладостями и фруктами. После окончания танцев графская чета «выпроваживала» из зала гостей и тут же слуги вносили полностью накрытые столы. Когда все было готово, мой отец подал руку самой почтенной гостье (это была боготворимая всеми и откровенно пугающая меня леди Кларисса Сен – Джон), а мачеха самому знатнейшему гостю (представителю королевской семьи). Следом за ними попарно все гости отправлялись ужинать.

В общем, для разнообразия серых будней – это было неплохо, особенно наблюдение за тем, как Милада скрипела зубами от досады. По ее предположению, я должна была горько плакать в своей комнате, смирившись с судьбой – злодейкой и мысленно готовиться посвятить свое одинокое существование во благо Анны.

Я не знаю, как сложилась бы моя дальнейшая светская жизнь, выбери я мужа из тех маменьких сынков, кому была представлена и тем более тех, кто с улыбкой идиота, получившего в подарок корзину сладких пончиков, представился сам. Возможно, Милада помучилась бы изжогой неделю – другую, но уговорив себя, что я несчастна, успокоилась и с удвоенным рвением принялась бы устраивать счастливую и богатую жизнь любимой племянницы леди Анны.