Читать книгу Дневник Лисы. Мой 2008-й - Яна Белова - Страница 41

Ракитина сказала, что не придет на мой день рождения, потому что приглашая ее, я пытаюсь ее унизить. Это только на первый взгляд кажется бредовым недоразумением, все намного серьезнее. На одну подружку у меня стало меньше. Мы ссорились и не раз, но теперь мы расстались. Мы, конечно, будем общаться на расстоянии, мы же в одном классе учимся. Жаль…

Сейчас вдруг подумалось – я преувеличиваю, мне давно на нее наплевать. Когда это началось? Она старше многих в классе, но у нее нет парня, она всегда гордилась, что хорошо учится, а в этом семестре у не выйдет по меньшей мере четыре тройки. С ней что-то происходит, но вместо того чтобы честно сказать – мне плохо, пожалейте меня, она гнет из себя сильную, смелую и принципиальную и не верит, что на одной старательности далеко не уедешь. Это в начальной школе ценится, а не в 10-м классе. Я иногда прогуливаю контрольные, к которым не готова и переписываю их после уроков, когда прочитаю все что нужно или если чувствую, что «накосячила» сразу прошу двойку, чтобы потом разрешили переписать. Да, я выпрашиваю оценки по некоторым предметам и заява географички на прошлом уроке несколько меня не задела:

– Меня тошнит, оттого как Адрианова хочет пять.

Адрианова – это, собственно, я. Да пусть ее хоть вырвет, меня тоже воротит от ее обрюзгшей физиономии, но по географии у меня будет 5, не будь я Адрианова. Я знаю, где Коста-Бланка и Касабланка, чем курорты побережья Эгейского моря отличаются от курортов Ионийского моря и какие документы надо собрать, чтобы получить шенгенскую визу. Это важнее, чем знать какие полезные ископаемые добывают на северной земле и каким образом жители Кувейта получают питьевую воду.

Ракитина верит всей той чуши, которой нас кормят каждый день, она верит, что ее отец бросит пить, хотя он вынес из дома все вещи, включая игрушки ее младшей сестры, она верит, что поступит в мед. Я знаю, сколько это стоит и пол дела поступить, там еще учиться шесть лет! То есть, после школы ей еще шесть лет сидеть на шее у предков, так как, учась на дневном отделении, невозможно найти путевую и «правильную» работу. У Коровиной больше шансов на МГИМО, чем у нее на мед университет, Вика хотя бы действительно умная. Я сделала ошибку, сказав это Ленке. Она думает, я хочу круто выглядеть на ее фоне. Я не желаю чувствовать себя без вины виноватой – хочет верить в сказки, ради бога, хочет, чтобы я оставила ее в покое, я оставлю. Наши пути разошлись, надо расставаться по-доброму, я не буду скандалить. Я сделаю вид, что ничего не произошло. Маша тоже устала от нытья Ракитиной. Ладно, хватит об этом, у меня своих проблем до кучи, чтобы забивать голову чужими.

Пашка в очередной раз устроил мне шоковую терапию – заснул у меня на кровати, пока я строила римский город в компьютерной игрушке. Звук я переключила на наушники, но Алиска пробежала по столу и нечаянно выдернула штекер. Звук врубился, Пашка дернулся, но не проснулся. Я выключила колонки и присела рядом с ним, желая прогнать его спать на диван в гостиной. Это оказалось не просто. Пашка принялся бормотать что-то на болгарском. Я погладила его по щеке, а он вдруг заметался на подушке так, что мне стало страшно.

– Паша, проснись, – я тряхнула его за руку, – Что с тобой?

Он резко сел на постели, увидел меня, хотел что-то сказать, но лишь сдавлено всхлипнул и, вновь упав на кровать, уткнулся в мои колени. Я не стала донимать его вопросами, кошмары ему и раньше снились. Мне иногда снится, как я падаю с балкона или что на меня движется поезд, приятного мало. Я обняла его, зарывшись пальцами в волосы на затылке. Его слегка трясло, он плакал и не хотел, чтобы я это поняла.

Я не знала, как мне реагировать на это, молча гладила его волосы и плечи, пока до меня не дошло, что он спит. И будить страшно и время позднее, спать хочется и мама, если вдруг узнает, что я не сплю до таких пор, не обрадуется. Мучилась я, мучилась, а потом махнула на все рукой, кровать большая, что мы вдвоем не уместимся?

С утра мне мама выговорила за подобный способ ночлега (на неразобранной кровати, в одежде, да еще и с Пашкой вместо одеяла). Пришлось врать, ой-ой-ой, случайно так вышло, прилегла, задремала, а свет, будучи во сне выключила. Пашка не помнит ночной своей истерики, не притворяется, иначе не смог бы так искренне глазами хлопать. Кстати, он раздавил свой MP3 плейер а, может, это я во сне, я же не знала, что он с ним заснул. Если честно, мне нравится так спать, с Пашкой и без одеяла тепло, он также ничего против не имеет. Спрашивается, почему нет? Предрассудки. Всегда родительские предрассудки. Неужели став взрослой, я тоже буду такой?

В школе Светка пристала ко мне с новой премудростью:

– Сделай танцевальный номер, ты же хорошо танцуешь, чего стесняешься?

Я так и села.

– Я не решила, пойду ли на этот смотр художественной самодеятельности, а ты мне – станцуй.

– Почему не пойдешь? – опешила Светка, – неужели из-за номинаций? Я же говорила, что не допущу этого идиотизма.

Я не сразу вспомнила, о каких номинациях идет речь.

– У нас сплошное дилетантство, песенки, дурацкий хип-хоп Сашка пропихнул, отстой, стыдно с такой программой выходить, – продолжала искушать Светка.

Не знаю, зачем я согласилась, наверное, выпендриться захотелось.

К моему участию в новогоднем шоу Пашка отнесся позитивно, в смысле громко ржал. Однако классная руководительница, случайно подслушавшая наш разговор, оскорбилась несерьезностью нашего отношения к проблемам классного коллектива. Откуда не возьмись вылезли Валяев и Федорова и понеслось…

Пашка, оказывается, только прикалывается над всеми, а сам ничего не делает, так нечестно, неправильно и т. д. и т. п. У Пашки плейер сдох, уши заткнуть было нечем, так что довести его особого труда не составило. Все сказал. Хорошо еще дождался, когда классуха выйдет из класса. Федорова даже его ударить порывалась. Я бы, тоже за подобные шуточки врезала.

Олеська доказывала ему, что он выродок рода человеческого, когда он вдруг схватил ее, на глазах у меня и у Валяева опрокинул на парту, наклонился, будто чтобы поцеловать и нежно так проговорил:

– Хороша, ох, как хороша, под пиво особенно.

Я глазам своим не поверила, Федорова действительно поначалу подумала, что он ее поцелует, настроилась уже, а тут такой облом.

– Сволочь! Думаешь, самый умный, все тебе можно?!

Ручонкой замахнулась, но он уже выпрямился в полный рост и она, целясь ему в лицо, угодила по руке.

– Тебе лучше отстать от меня, – рыкнул Пашка, – Я понятно выражаюсь? – он приподнял ее за подбородок, и она снова не сделала ни одной попытки возразить, – Понятно или нет?!

Валяев решил изобразить рыцарский подвиг, невольно обломав, хитро сощурившую масляные глазки Олеську во второй раз.

– Отстань от нее! А ну отпусти, а то…

– А то что? – криво усмехнулся Пашка, входя в раж, – Не вмешивайся в разговоры старых друзей.

Акценты моментально сменились, Федорова соскочила со стола и пробкой вылетела из класса, Пашка и не подумал удерживать ее силой. Валяев остался в дураках. Положение спас звонок, класс заполнили люди. Федорова опоздала почти на десять минут. Урок алгебры опять прошел мимо меня, я размышляла о том, что произошло. Федорова сидит за столом четко впереди меня, Пашка сбоку, на соседнем ряду. Весь урок я задумчиво кусала ручку, сверля глазами их обоих, Федорова явно боялась обернуться, Пашка то и дело смотрел на меня, желая что-то объяснить.

Я не обиделась, совершенно ясно, Пашка и Федорова знакомы ближе, чем я полагала. Это неприятно, конечно, и вызывает кучу вопросов (на которые мне хочется знать ответы), но не смертельно.

Пашка подтвердил мою догадку сразу как мы остались наедине.

– В июле мы познакомились у Димона на днюхе, ему как раз 18 исполнилось, через пару часов мы дотанцевались до койки, еще через час разбежались, чтобы никогда больше не встречаться. Мир тесен, в сентябре мы оказались в одном классе. Она этому обрадовалась еще меньше, чем я… Мы договорились, что никто ничего не узнает.

– Типа она на первом свидании ни-ни, – усмехнулась я. Все же я такого от Олеськи не ожидала, все знают, что она не щепетильна в таких вопросах, но не настолько же.

– Это не было свиданием, она с Андрюхой там была…

– Ладно, не объясняйся, – поморщилась я, – было и было. Мог бы раньше рассказать, а то я глупо себя чувствую.

Пашка приобнял меня за плечи, привычно чмокнув в висок, и я в момент успокоилась. Я знаю, ко мне он относится совсем иначе чем к Федоровой.