Читать книгу Аукцион - Юлиан Семенов - Страница 7

В отличие от старого ирландца Александр Двинн, видимо, догадывался, что Фол никакой не дипломат; это его радовало, потому что большинство своих деловых операций он проводил в Европе, а люди типа Фола располагают прекрасным информационным материалом; что ж, услуга за услугу, как это принято в бизнесе; вполне достойная сделка, спина прикрыта.

Выслушав вопросы Фола, он моментально просчитал самую выгодную для себя линию поведения – на это ушли шестнадцать секунд, пока он доставал из кармана зажигалку («Пьер Карден»), сигареты («Честерфилд» без фильтра), прикуривал и делал первую затяжку.

– Врубель, конечно, интересен, но об этом на Западе знаю я да еще пара специалистов. С какой точки зрения он интересен? Во-первых, то, что его сейчас чтут в России, весьма симптоматично, – раньше замалчивали. Он ведь церкви расписывал, и на определенном этапе его отнюдь не поощряли. Теперь они поумнели и научились отделять злаки от плевел, мистику от искусства, а может быть, даже синтезировать оба эти понятия. Во-вторых, Врубель и поныне является неким инструментом в схватке традиционалистов и новаторов. Как вы заметили, обе эти позиции носят политический оттенок. Вас ведь интересует именно этот аспект проблемы?

– Отнюдь, – сказал Фол, сразу же поняв, что собеседник уловил фальшь в его ответе; глупо; с этим надо в лоб, интуиция, как у бабы, ничего не скроешь. – Меня интересуют все позиции, связанные с этим художником.

– Тогда, вероятно, стоит построить нашу беседу таким образом, чтобы вы спрашивали, а я отвечал. Не находите?

– Если бы я знал, что спрашивать, – вздохнул Фол. – Друзья, занятые проблемами математики, объяснили мне суть революции, произошедшей в их науке; если раньше высшим достижением являлось получение однозначного ответа, то теперь смысл математики заключен в том, чтобы расчленить задачу на тысячу вопросов, засадить их в компьютеры и считать оптимальные ответы… Проблема выбора, очень актуально…

– Врубель ныне популярен в России, на Западе он практически неизвестен, – кивнув, продолжал Двинн. – Вообще мы сейчас переживаем определенный спад цен на рынке живописи: абстракционисты практически кончились, их берут только для дизайна в тех виллах, которые строят на берегу океана, с широкими окнами без рам; кто-то, конечно, готовит новых гениев, но на это уйдет года три-четыре, надо понять тенденции среди тех, кто готов платить деньги… Точнее говоря, надо поначалу сформулировать и донести эти тенденции до них; процесс, как понимаете, непростой, дорогостоящий… Дали и Пикассо, считайте, умерли; попытка поставить на русских изгнанников себя не оправдала; Возрождение разошлось полностью, в продаже циркулирует всего десяток работ Тинторетто, Боттичелли и Мурильо…

– «Возрождение разошлось полностью», – повторил Фол. – Трагическая фраза… С какого времени вы берете точку отсчета? Какой век?

– Век нынешний, точка отсчета – конец сороковых годов, когда на аукционы стали вываливать сокровища Возрождения и русской иконописи; циркуляция трофеев, хаос в мире, отсутствие точного учета похищенного нацистами в коллекциях Парижа, Италии, Чехословакии, России. Власть предержащие той поры думали, как накормить людей и поднять Европу из разрухи. А уж когда напились и наелись, снова стали мечтать об искусстве; бытие определяет сознание, мой единокровец сформулировал, умница…

– Скажите, а активность русских на аукционах вы когда-либо наблюдали?

– Их интересуют письма Маркса и Ленина. Но, видимо, они ограничены в средствах, часто проигрывают торги…

– А кто перекупал письма Маркса и Ленина?

– Мы.

– Кто именно?

– Стэнфордский центр войны и революции, их крепко поддерживают…

– Кто их поддерживает? – спросил Фол и сразу же понял, что сделал ошибку, потому что Двинн усмехнулся, покачал головою и стал раскуривать вторую сигарету.

Ответил он после долгой паузы, изучающе обсмотрев руки Фола, особенно его ногти: подстрижены очень коротко, хотя, сразу заметно, в салоне косметики и гигиены, в дорогом салоне, форма выдержана абсолютно.

– Поддерживают мудрые люди, подобные вам, мистер Фол, кто ж еще.

– Видимо, вы правы, – ответил Фол, понимая, что этот его ответ понравился собеседнику, – хотя у меня нет доказательств.

– Кому они нужны? Правильно делают, что поддерживают. Стэнфорд того стоит, умным надо помогать, на них сейчас надежда.

– Я тоже так считаю. Полное совпадение взглядов.

– Иначе нет смысла говорить, если нет совпадения взглядов.

– Увы, мне чаще приходится иметь дело с теми, чьи взгляды совершенно не совпадают с моими.

– Сочувствую. Формулируйте вопросы, мне приятно быть вам хоть в чем-то полезным… И запишите фамилию: Грешев Иван, живет в Лондоне; Челси, Холливудроуд, возле лучшего китайского ресторанчика «Голден дак»; без почтового индекса в Лондоне запутаешься, так что запишите: эс дабл-ю десять девять эйч ай. С Грешевым надо заранее списываться о встрече, он поразительный знаток русского искусства конца прошлого века, его информация абсолютна.