Читать книгу 11 миллисекунд - Юлиана Сергеевна Алексеенко - Страница 9

На следующий день Акея на всякий случай полежала – вытерпела аж до обеда! А потом, получив разрешение у мамы, которая поливала цветы в саду, побежала на работу. До сих пор она не видела свое отражение, потому что в домах талиостийцев зеркала иметь было не принято. Поэтому только когда она примчалась на Белый Холм и отнесла по просьбе Исиды куда нужно корзины с цветами, а потом пошла мимо главного Зала, она заметила свое отражение в одном из зеркальных стекол.

Акея медленно подошла и встала вплотную к своему отражению – все лицо было покрыто крапинками. Такими жители Талиостии никогда не бывали – никто. У некоторых на лице были лишь легкие точки, совсем светлые, но чтобы такие выраженные – такого Акея точно еще не видела. Сначала она подумала, что запачкалась и стала оттирать крапинки с лица, но ничего не выходило. Она снова бросилась к Исиде.

– Ох, что ж такое-то, – причитала та, пытаясь оттереть пятнышки с лица девочки мыльной тряпкой. – И не знаю, что это такое. Что же ты делала, что такая стала?

– Ничего не делала, лежала до обеда, – пожимала плечами девочка.

Мимо проходил Парсан.

– Не трите, – спокойно сказал он. – Это не грязь. Это у тебя вчера появилось, когда мы по Мосту Величия проходили. Тебе сразу не сказали, ты и так напуганная была.

Акея смотрела на брата напряженно, не зная, как отнестись к этой новости.

– Да брось ты, – успокоил брат. – Ведь сказал же Ацтарс, что все пройдет. Вот и не бери в голову.

– Только мохнатку пока не трогай, – добавила Исида.

И Акея перестала прикасаться к любимому цветку. Теперь она поняла, как много времени проводила, делая из мохнатки букеты, поливая, рисуя ее, плетя венки, украшая дом или просто так разглядывая ее мелкие лепесточки. Не было почти и дня, чтобы в ее руках не оказался свежий букет из мохнатки. То, что теперь прикасаться к ней было нельзя, казалось таким нелепым – ну и что с того, что она оранжевеет? Это временно, как сказал Ацтарс. Но и в семье все настаивали, что пока трогать цветок не нужно, и Акея повиновалась.

Приходивший накануне Малафет передал бабушке Эфистре, что цветы эпитупа в кустах мохнатки его очень заинтересовали, и он сорвал несколько из них для изучения. Он так же передал, что если Акея захочет, она может прийти к нему в любой вечер, чтобы они вместе подумали о причинах таких изменений цветка.

Акее было интересно изучать новое, и необычные эпитупы тоже, но она побаивалась. Не хотелось, чтобы Малафет снова стал пристально смотреть на нее, выискивая причины для беспокойства. Еще ведь эти пятнышки на лице появились! Но дедушка Гайи не давал ей забыть о предложении Малафета. Он каждый день напоминал внучке, чтобы сходила к его другу, потому что сам в те дни чувствовал, как его одолела энергия Уксу, не дающая спать по ночам, а потому лишающая сил в дневное время. Акея ссылалась на занятость, а сама каждый день, проходя мимо Зала кристаллизации, разглядывала свое лицо в зеркало, ожидая, когда темно-рыжие пятнышки на лице станут уходить.

Девушка все чаще ловила на себе чужие взгляды, отчего опускала голову ниже и старалась поскорее скрыться. И через неделю, когда ни одно пятнышко не пожелало исчезнуть, напротив – на теле появилось еще несколько новых рыжих очагов, Акея сказала маминой сестре, что ей, кажется, нужно отбелить кожу.

– Это поможет и это не так сложно! – сказала она тете. – Это делается с помощью сока эпирата, раньше все, у кого кожа темная, так ее отбеливали.

– Но это же больно? – воскликнула Аксиола.

– Немножко больно, говорят, это правда. Но эффективно. Ты сама говорила, что я плохо выгляжу.

– Я этого не говорила! Я только сказала, что лучше бы разобраться с твоей оранжевой кожей и волосами, вдруг это вредно.

– Это не вредно, но знаешь, как я устала от чужих взглядов? Все смотрят и смотрят. Еще эти точки появились. Ты мне поможешь?

Отбеливание, о котором говорила Акея, в Талиостии делали очень редко, и процедура это была вообще-то опасная. Потому что для нее использовали ядовитый цветок эпират, который обычно применяли в процессе кристаллизации, когда кристаллам нужен был матовый отлив. Нескольких капель сока этого цветка хватало для того, чтобы приготовить сразу несколько чанов с эликсиром. И очень редко его использовали для отбеливания кожи – некоторые очень смуглые от природы талиостийцы даже к 20 годам с трудом становились разноцветными, потому что темный оттенок их кожи поглощал все цвета и не давал возможности заиграть красками, как положено.

Процедура эта была болезненная – кожа около недели болела, а потом еще долго чесалась, пока заживала. Но эффективная, кожа становилась намного светлее. Только вот никто еще не пробовал убирать с помощью этого сока какие-то цвета, но Акея решила, что разница тут небольшая – или смуглый цвет убирать или рыжий.

– Это же так больно! – воскликнула Аксиола. – Ты уверена, что тебе это нужно? Говорят же, что все само пройдет.

– Ты не понимаешь, Аксиола! Пока это пройдет, на мне дырки от чужих взглядов появятся! А на лицо посмотри – что мне с этими пятнами делать? Ты когда-нибудь у кого-нибудь такие видела? Ни у кого из нашей семьи не было таких никогда.

– По правде говоря, хоть это и не совсем желательно – быть такой одноцветной, как ты, но что-то в тебе теперь есть необыкновенное, – сказала вдруг тетя и улыбнулась.

– Аксиола! – взмолилась Акея. – И ты туда же – меня успокаивать. Я не хочу, чтобы на меня все смотрели, я не хочу ждать еще несколько лет. И мне грустно, что я теперь любимый цветок взять в руки не могу. Ну, пожалуйста, давай не будем никому говорить и просто попробуем соком все это убрать.

– Акея! Я так не могу. Давай тогда скажем твоим родителям. Если они одобрят твою затею, тогда и попробуем.

– Мама говорит, что рыжей быть не страшно, что я для нее любая мила, так что не согласится она, скажет, это больно. А я боли не боюсь, я хочу быть как все, хочу мохнатку собирать.

– Так ты потом снова станешь такой, если будешь и дальше обниматься со своей мохнаткой, – засмеялась Аксиола, но видя страдание на лице девочки, тут же стерла улыбку с лица. – А знаешь, я придумала! Давай вот что – давай мы попробуем убрать этот цвет с пряди волос, а? И больно не будет, и увидим, что получится. А уж потом попробуем и со всех волос! А на коже, может и само сойдет, если копна твоя такой рыжей не будет, то, может, и не будешь ты так в глаза бросаться, правда же?

Акея расцвела – идея была очень хорошая. Волосы не болят, так что не страшно и попробовать. Они с Аксиолой договорились, что на следующий день пойдут к Малафету – эпират был редким цветком, и найти его можно было только у таких ученых, как дедушкин друг. А заодно можно будет расспросить его и про эпитупы с длинными стеблями.