Читать книгу Unpersönlich: Фальшивые - Юлия Алексеевна Гусарова - Страница 12

Внутри короба Михаэль увидел двух крупных тарантулов размером со взрослую без породистую кошку – один угольно-черный с девятью глазками водянисто-голубого цвета, второй, белый как белая гуашь с шестью янтарными глазками. Охваченный приступом горького негодования, Бехайм схватил Николаса за края карнавального «Домино» и начал трясти его, как «Борзая Дирхаунт» треплет пойманного кролика.

– Ты – дурак! – гневно нападал Бехайм. – Да я бы согласился увидеть тебя мертвым, чем в лапах у Магии Безликих!

– Убери. От. Меня. Свои. Руки… – Николас начал задыхаться. Его светло-голубые глаза еще сильнее посветлели, став едва ли не белыми на бледном лице. Он держался чтобы не ударить герцога, держа руки, сжатые в кулаки, крепко прижатыми по бокам. Еще миг, и он бы ударил Бехайма в нос.

Осборн, видя что потасовки не избежать, вырос над ними огромной властной тенью, так как был выше каждого из них на голову. Он тяжело опустил свои руки на их плечи и, с силой сжал, так резко и сильно, что оба ощутили ноющую боль, а их кости угрожающе заскрипели. Герцог отпустил одежду Николаса, и, тяжело дыша, отошел от него на четыре шага назад. Он загородил собой один из шести канделябров, отчего его образ потемнел и как-бы поплыл. Его глаза чуть осветились шафрановыми огоньками.

– Герцог уймись. Нет смысла нам избивать друг друга. – Спокойная и уверенная речь Осборна со знакомой немецкой интонацией, сразу отрезвила ссорящихся друзей. Глаза герцога потухли, он развернулся на низких каблуках своих ботинок и отошел в левый конец зала.

Николас тяжело дышал, оттенок его лица и цвет глаз вернулись. Он нервно хохотнул, шмыгнул носом и, поправляя складки помятого костюма, отрывисто сказал: – Ну все… послушайте. Я никого из вас сюда не приглашал. Даже таким близким друзьям как вы, не позволено вмешиваться в мою личную жизнь. Вам пора уйти.

Михаэль повернулся и поправил свои растрепанные белые волосы. От поразительной несдержанности не осталось и следа. Он снова был собой: красивый человек, с благородной осанкой, и спокойным взглядом.

– Извини, друг мой, – тихо сказал герцог, – сейчас я испытал то, что чувствует отец, видя как его сын хочет засунуть голую руку в огонь.

– Я не твой сын. И уж тем более давно не ребёнок.– угрюмо пробормотал Николас.

– Разумеется. Но лучше, я бы не смог относиться даже к собственному сыну. И нет смысла отрицать, что ты играешь в самые опасные игры, которые когда-либо знало человечество. – пессимистически сказал герцог.

– Чепуха, – на лице Осборна появилась мягкая улыбка, – мне кажется, это слишком громко сказано. Стоит ли бить друг друга лица по поводу того, что Николас решил поиграться в пустяковые забытые сказки?

– Пустяковые сказки? – герцог резко вскинул глаза к потолку. – Не думай, Осборн, что если ты гордишься тем, что можешь обращаться с гоночными автомобилями, то уже способен правильно судить о разрушающих силах древних культов.

– Danke. Я вроде еще могу шевелить мозгами. В Египте многие до сих пор занимаются герметической традицией. Только я не слышал, чтобы такой здравый человек, как Николас, мог из-за этого свихнуться. – на оправдание Осборна, Николас медленно кивнул головой.

– Возможно Осборн прав. Не стоит делать из мухи слона. Тогда, как хотите, – герцог пожал плечами, – в этом случае, позволь нам остаться и поучаствовать в твоем развлечении и развлечении Эбенезера.

– Нет… вы не являетесь членами нашего «Общества». – отрезал Никлас.

– Это не имеет значения. Мы уже познакомились салоне-библиотеки с большинством твоих друзей. Я уверен, они не станут возражать против нашего присутствия сегодня. – продолжал настаивать герцог.

– Нет. – Николас покачал головой, – нас собралось необходимое число.

– Конечно, вас уже собралось одиннадцать, не так ли? Послушай меня, Николас. – Михаэль окончил созерцание потолка и уставился на Николаса странным взглядом: – Одной из причин, почему моя дружба с Осборном и тобой стала такой прочной, является то, что я с вами никогда не подчеркивал мой возраст и «безграничный» жизненный опыт. Сейчас придется нарушить данное правило. Моя сознательная жизнь, в 20 000 раз длиннее твоей сознательной жизни. Добавлю, ранее я никогда не упоминал, что в свое время, живя в забытых глубинах Египта, я серьезно изучал различные проклятые доктрины. Умоляю тебя, как я никогда никого в жизни не умолял, что бы это ни было – оставь своё «исследование» и пойдем из этого «Сна Сета». Прямо сейчас.

Герцог смолк, продолжая сверлить непонятным взглядом Николаса, и тот, под этим взглядом, казалось вздрогнул. Вся его вера в в здравомыслие Бехайма, в его огромные познания и, дружелюбие герцога, побуждали его все бросить и согласиться.

В этот самый момент тишины, за закрытой черной дверью, через которую троица попала в зал, раздался мелодичный голос Эбенезера: – Пора, Николас, все уже готовы.

– Сейчас я к вам присоединюсь, – громко отозвался Николас и печально посмотрел на двух друзей. Его взгляд как-будто говорил – «Я не могу согласиться и уйти с вами. Я больше над собой не властен».