Читать книгу Сильные девочки плачут молча - Юлия Жданова - Страница 14

Хотелось почитать, но голова была тяжелая, ничего не лезло. Вера поставила пластинку на проигрыватель, тихонько зазвучала музыка, так любимая ей и мамой. Она легла на кровать, укуталась потеплее в плед. Отчаянно мерзли ноги, а лоб, наоборот, кипел. Она не заметила, как ее свалил тяжелый жаркий сон.

Проснулась она от шороха. Пластинка кончилась, бабка, подкравшись в ее комнату, отключила проигрыватель.

– Ты что же это, поставила шарманку свою и спишь! – укоризненно сказала она. – Вон электричества сколько жрет!

– Уснула что-то, – у Веры во рту даже все пересохло, на лбу выступила испарина. Да у нее, наверное, точно температура!

Бабка внимательно посмотрела на нее и потрогала лоб.

– Да ты вся горишь! – сказала она. – Что с тобой? Простыла, небось! Дожили! Носишься по улицам как оглашенная! Нет бы дома посидеть, позаниматься! Дошлялась!

– Не знаю, – промямлила Вера. – Замерзла в дороге, наверное.

Бабка скоро прошаркала в свою комнату, вытащила из деревянной шкатулки термометр и принесла Вере:

– На-ка вот! Давай мерь!

Вера засунула градусник и поежилась. Аж мурашки побежали по коже – таким он казался холодным.

– 39,5! – с изумлением воскликнула бабка. – Это что еще за новости?! Надо срочно Тане звонить! Пусть скажет, что принять!

Бабка посмотрела на часы и пошла стучать соседям Кругловым, только у них был телефон. Вера завернулась в плед, зубы стучали – так холодно ей было. Внутри все горело, а снаружи… Как голая на морозе! Это ведь она простыла, пока стояла и ждала Андрея. Дура!

Температура не падала, несмотря на таблетки. Бабка не на шутку испугалась, приехавшая сестра Таня, послушав Веру, вызвала «скорую». С диагнозом «пневмония» ее срочно увезли в терапевтическое отделение городской больницы.

Вера пролежала в больнице целых 3 недели. Так плохо ей было, что мыслям об Андрее не было места. Когда она вышла из больницы, то больше не думала о нем. Ну как не думала. Старалась не думать! Словно тем холодом выгнало всю эту больную любовь. Вера даже была зла на него. И чего она к нему прикипела? Он же ясно сказал, что с другой. И не вспоминает, поди, о ней. Врал все, воспользовался. И остался с той, другой. А она из-за него чуть концы не отдала! Не стоит того какой-то Андрей! У Веры словно прояснилось в голове. Учиться надо, добиваться чего-то, а не растрачивать себя по пустякам! Плохо только, что одна она всегда, никому не нужная. Эта мысль не давала ей покоя. Не нужна она ни бабке, ни сестрам, ни Андрею. К ней даже в больницу никто не приходил. Ну… только бабка. То суп принесет, то апельсины. Спросит, как дела, и бегом домой. Не было у них контакта, как будто бабка провинность какую отрабатывала. Долг. Никогда она не хотела ее, вечно как чужая, думала Вера. Не то, что с сестрами. И почему так? Разве она плохая? Разве доставляет хлопот?

– Мама, мамочка, ну зачем же ты оставила меня, – шептала Вера в минуты отчаяния. Всегда одна. Она всего-то и хотела, чтобы ее любили, и почти даже поверила, что Андрей любит ее. Слава богу, она не забеременела, а то девчонки такое рассказывали про эти ранние беременности и аборты, что уши вяли! Вера даже поежилась. Нет, этого точно в ближайшее время не будет. Ей нужно закончить училище, как хотели бабка и сестры, а потом она поступит, как и хотела, в школу милиции! Это ее жизнь и ее право!

***

Как бы то ни было, из своей первой любви Вера извлекла первый жизненный урок. Было горько, но не помирать же теперь? Она снова приступила к учебе. Быстро подтянулась по предметам, все ей давалось легко. К тому же в больнице у нее было время заниматься самостоятельно. После нового года она получила место в общежитии. Стипендия у нее была повышенная, пенсию бабка за нее получала. Ей хватит! Ее радости не было предела. Наконец-то она уедет от бабки и будет жить самостоятельно! Вера была счастлива. Омрачало ее радость только одно – как сказать теперь об этом бабке?

Та, узнав, такому повороту событий рада не была и устроила настоящий скандал.

– Чего тебе дома-то все плохо? – вопила она, воздевая руки к потолку. – Чего ты убегаешь? То на базу свою, то в общежитие! Ну что тебе там? Мать чего говорила? Чтоб я тебя тянула! Тебе всего 16 лет, куда ты едешь?

– Баб, Сергиевск в 30 минутах езды! – оправдывалась Вера. – Каждое утро я добираюсь до училища с пересадками по целому часу! Я устаю, спать всегда хочу. Мне так будет удобнее, в общежитии.

– Но я тебя совсем не буду видеть! – возражала бабка. – Сердце-то не на месте! Нечего было переться туда! Лучше б в школе осталась! Выбрала себе! А ну сладишься там с кем, ведь никакого пригляда!

– Нет, баб, – упорствовала Вера, водя пальцем по клеенке на столе. – Я же учиться поехала, незачем мне все это!

Семеновна расстроилась. Выросла девка упертая. Валя хоть слушала ее, а эта…Чужая кровь. Вот попробуй с ней сладь!

– Ровно гонят тебя из дома! – пробурчала она, сдаваясь.

Но деваться некуда, отпустила Семеновна ее в соседний город. Неглупая она, будет себя блюсти, наверное. Семеновна на это от души надеялась. А Вера радовалась. Ну что ей тут? Ни с кем из своих летних подружек она больше не виделась. Оксанка, как поступила в техникум, тоже вся в учебе и в новых знакомствах. А Вера все одна. Только бабка у нее и есть. А там, в общаге, две девочки в комнате, как раз из ее группы, Настя Войченко и Тоня Холькина. Они подружились и держались теперь вместе.

Через несколько дней Вера, собрав свои нехитрые пожитки, съехала от бабки в общежитие.

***

– Верочка, вы очень талантливый человек, – сказал ей учитель литературы Игорь Иванович. – Какое сочинение написали! Вам нужно развиваться, у вас настоящий талант!

– Да, – растерялась Вера. Она даже вспыхнула вся, ей стало неловко.

– Да! – горячо сказал Игорь Иванович. – А я знаю, что я говорю – не первый год преподаю.

Игорю Ивановичу очень нравилась эта тихая девушка. Он считал ее лучшей ученицей из всех, кто у него были. Отличная память, грамотная речь, фантазия, логичное изложение материала. Какие она писала сочинения! Да она сама бы могла преподавать! Если с ней хорошо поработать, научить, замотивировать, из нее получится отличный учитель! И это не личная его симпатия, а факт. Хотя и симпатию он тоже к ней испытывал. Это было странно, особенно если учесть, что Игорь Иванович Папонов был старый холостяк. Ему было 45 лет, он жил с пожилой матерью и всего себя отдавал работе. Немного нелепый в этом своем старом свитере крупной вязки, с вечным кожаным потрепанным портфелем. Удлиненная стрижка, почти как у Гоголя, придавала комичности его образу. Пушистые волосы, большие очки с толстыми линзами. Он был похож на Эйнштейна. Впрочем, это прозвище он получил давным-давно от своих студентов и даже гордился этим. Несмотря на скромный гардероб, выглядел он всегда опрятно. Вещи держал в чистоте, брюки собственноручно гладил, обувь начищал. Богатым человеком его трудно было назвать, заработная плата преподавателя оставляла желать лучшего. Но Игорь Иванович не роптал. На книги, еду, квартплату ему хватало, и ладно.

С личной жизнью у него как-то не заладилось с самого начала. Дама сердца Игоря категорически не нравилась его матери, Игорь отчаянно боролся за свою любовь, но кончилось все тем, что «дама сердца» бросила его ради другого парня. Игорь замкнулся и перестал доверять всем девушкам. А мама торжествовала, постоянно говоря о том, что она его предупреждала. Такая вот слепая материнская любовь. Она родила его «для себя» и растила его для себя. И делить ни с кем не хотела. Гордилась, что у нее такой умный сын, преподает! Она всю себя отдала ему, его воспитанию!

Теперь маме самой требовалась помощь. Она стала терять слух, и Игорь был ее глазами, ушами, да просто всем. Какая уж тут личная жизнь? Да вообще он уже много лет смотрел на женщин просто как на современниц. Привык. Но именно эта юная девушка, Вера Калашникова, чем-то зацепила его. Своим умом, ясными глазами, простая и бесхитростная. И такая молодая…