Читать книгу После развода. Уроки любви для взрослой девочки - Юлия Крынская - Страница 5

Богдан

Люба-Любушка, если я тебе хоть что-нибудь расскажу о себе, ты сразу поймёшь кто я. Вы, девчонки, народ болтливый, моя тётушка наверняка рассказывала тебе про семью своей сестры. И как тогда ты посмотришь на меня, вспомнив мальчишку на своей свадьбе. Кате тогда меня «подкинули» родители. То, что она шла на свадьбу их не остановило, они нарядили меня по всей форме, и уже через три часа, я, краснея как маков цвет, вручал тебе в загсе букет цветов с загадочным названием ронолюнкусы. Но поцеловала ты тогда не меня, а Катю. Тебе было восемнадцать, а мне одиннадцать.

Я смотрел на тебя, как на богиню, спустившуюся с небес. Как же ты была хороша в белом, ажурном платье, подчёркивающем твои самые аппетитные места. Твой муж мне вообще не понравился, так как сразу превратился в моего соперника. В ресторане он целовал тебя под крики «горько», а я сидел за столом, стиснув кулаки.

Если я тебе сейчас скажу, что мой отец известный оперный певец, ты сразу смекнёшь, что я тот самый мальчишка, что пел на твоей свадьбе «Санта Лючия». Я здорово изменился за эти годы. Война же многое перевернуло в моём видении мира. А тогда на свадьбе я краснел, слыша за спиной разговоры:

– Хорошенький, как картинка.

– Да, такой прям куклёныш.

– Мальчик растёт обалдеть.

Моя тётушка, вручив тебе подарок, сказала, что у неё для тебя есть ещё один сюрприз – мальчик с голосом Робертино Лоретти. Я тогда упёрся и заявил, что спою, если только невеста поцелует меня. Ты, Люба-Любушка, согласилась. Думала, отделаться поцелуем в щёку. Это было моё лучшее исполнение, потому что я в тот день старался ради возлюбленной. Хотел достучаться до твоего сердечка.

Я считал, что выгляжу получше твоего жениха. Отец нарядил меня в смокинг, рубашку и брюки, купленные им в Америке для концертных выступлений и конкурсов, в которые меня охотно брали, пророча серьёзную карьеру.

Я пел, не сводя с тебя глаз, а ты ни на секунду не отводила взгляда от меня. Все, наверное, пялились на такого голосистого мальчика-пряника в этот момент, но я видел только тебя. Моя душа, доселе не знавшая подобного смятения, парила вместе с песней над залом.

Аплодисментов мне было не нужно, но гости встали и одарили ими меня сполна. Я же в этот момент видел лишь то, как ты шла ко мне через весь зал, лёгкая как облако и прекрасная как сама любовь. Ты поднялась на сцену и поцеловала меня в щёку, а я обхватил тебя за шею и неумело прижался к твоим губам.

Ты покраснела и мягко убрала мои руки.

– Когда ты вырастешь, тебе будут рукоплескать все залы мира, – улыбкой, ты попыталась скрыть смущение.

– Когда я вырасту – женюсь на тебе.

Тогда ты тоже меня поправила.

– Ай-яй-яй, тебя не учили говорить взрослым «вы»?

– Но ты сама так же обращаешься ко мне.

– Я старше. Согласно правилам этикета, которым меня учили…

А я тогда расправил плечи и перебил тебя, выдав любимую папину фразу.

– В университетах, где тебя этому учили, я преподавал.

Ты залилась смехом и уточнила.

– В прошлой жизни?

– Насчёт прошлой не знаю, меня больше интересует будущее.

– Почему?

– Там я буду большой и сильный.

– А я?

Твой муж окликнул тебя.

– Люба, о чём вы там шепчетесь? Я уже ревную, – насмешка в его голосе резанула по моему самолюбию.

А мы говорили с тобой, как и сейчас, и не могли наговориться. Уверен, в тот момент я уже не был для тебя безымянным мальчиком на свадьбе. Ты даже поинтересовалась тем, как меня зовут, хотя Катя тебе представляла меня в загсе.

– Напомни, пожалуйста, как зовут тебя? Прости, в суматохе не запомнила имя.

– Богдан Кришневский.

– Ты споёшь нам ещё, Богдан Кришневский?

– Если ты подаришь мне танец.

Видимо, мы и правда сильно заболтались. Катя взбежала на сцену и увела меня за стол. Так мы с тобой и не договорились. Мрачнее тучи, я ковырял вилкой салат, то и дело поглядывая на тебя. Но ты больше не обращала на меня внимания. Потом были танцы, но ты так и не вспомнила о моём приглашении.

Слёзы обиды душили меня. Катя танцевала то с одним кавалером, то с другим, а я, не выдержав всей этой вакханалии, где, увы, был только зрителем, сбежал в комнату, заставленную вешалками с одеждой и уставленной коробками с подарками.

Спрятавшись за вешалкой, где висели шубы и пальто, я уселся на пол, поджав колени, и прислонился затылком к холодной стене. Закрыв глаза, я впервые грезил о том, о чём в нашем доме не принято было говорить при детях, то есть при мне. Но я уже знал, чем мои родители занимаются в спальне.

Хлопнула дверь, и я вжался в стену, услышав твой голос.

– Эдик, ну что ты делаешь? Вдруг кто-нибудь войдёт.

Ты не позволила мужу ничего крамольного, но я хватал воздух ртом, пока он жадно лапал тебя, сминая в руке твою грудь и пытаясь задрать подол. От одной мысли, что в эту ночь он будет лежать на тебе мне хотелось всё разнести в этой комнате. Самый лучший день в моей жизни в один миг превратился в худший.

Мне хотелось верить, что ты не любишь этого Эдика. И, чтобы тебя у него отнять, когда вырасту, я на следующий день записался в секцию кикбоксинга. Мать чуть не упала в обморок, когда узнала, а отец чуть не подавился сырыми перепелиными яйцами, которые заглатывал перед распевкой.

С тех пор моя жизнь словно разделилась на две части. Как ты правильно подметила, во мне много противоречий. Это всё из детства. Оно прошло, а противоречий стало только больше.

Мой контракт закончился, и я вернулся домой. Мои родители переехали в Италию, поэтому Катя предложила мне остановиться первое время у неё. Я согласился, потому что после двух лет на передовой, мне казалось странным долго находиться в тишине. Вообще, всё в этой жизни теперь казалось странным, ненастоящим.

У меня были другие женщины, но сейчас они казались мне пустышками. Вчера Катя вернулась домой сильно подшофе и вывалила про тебя ворох новостей. Главной для меня стала, что год назад ты развелась. Я вполуха слушал, какой твой муж козёл, и что, в принципе, все мужики козлы. Тут Катя погладила меня по плечу и сказала.

– Все козлы. Кроме тебя, конечно. Вот такого бы мужа Любане. С таким как ты, Богдаш, любая баба будет как за каменной стеной.

Я выведал у тётки планы и с утра примчался на вокзал, зная лишь примерное время твоего отбытия и точку назначения. Приехал налегке. Сейчас с деньгами можно что угодно. Прикидывал, что сниму дом или комнату в твоей деревне, а всё необходимое решил купить по дороге. Самым необходимым показались презервативы. Я накупил их в вокзальной аптеке и сам себя устыдился.

Изначальный мой план был не подходить к тебе, а наблюдать издалека. Тогда как бы я и не вызвал никаких подозрений, нарисовавшись в твоей деревне. Но увидел тебя, и тормоза отказали. Вот теперь думаю, как подвести тебя к такой случайности, что мне нужно выйти на той же станции, что и тебе. Ты на меня и так уже как на маньяка смотришь.