Читать книгу После развода. Уроки любви для взрослой девочки - Юлия Крынская - Страница 8

Люба

Выбравшись из леса живой и невредимой, я, конечно же, приободрилась. Была бы на мне красная шапочка, непременно сдвинула бы её залихватски на затылок. Из взгляда Богдана окончательно исчез холод, и в его глазах сейчас светятся озорные огоньки. Косарь, тоже мне, нашёлся.

– А чем оплату планируешь брать? – решаю договориться «на берегу». Сразу и обо всём.

– Согласен работать за еду! – тоже приободряется Богдан, едва сдерживая улыбку.

– Если мне не изменяет память, Серый волк в сказке питался бабушками. Не знаю, есть ли по соседству дамы совсем преклонного возраста.

– Я тебе уже рассказывал, что для меня вкусно, Люба.

Божечки мои! Чёртов Парфюмер. Он даже не скрывает намерений. Какие избалованные маньяки пошли. Стало быть, в лесу ему было нападать некомфортно, решил разложить меня со всеми удобствами на белых простынях.

– Слушай, косарь-надомник, а ты как, на денёк решил работу найти или подольше хочешь задержаться? У меня там, – киваю в сторону участка. – Поле непаханое. Одной косьбой не отделаешься. Мне и дров нужно наколоть, и баню починить, и по дому уйма дел найдётся. Удобства у меня во дворе. Вроде как биотуалет есть, но он стоит запакованный в сарае. Хотела вот вызвать умельцев, чтобы водопровод мне и канализацию соорудили. Если тебя такая тоска в городе взяла, что ты готов первой встречной бабе в добровольное рабство сдаться, добро пожаловать. Но, учти, работать ты, действительно, будешь за еду. Под ней я подразумеваю: кашу, яйца, супы, котлеты. На секс не рассчитывай. Сунешься без спросу, огребёшь сковородой по башке и пойдёшь рога в другом месте мочить, – выдав тираду, замираю в ожидании.

– Люба, рядом с тобой трудно сдерживаться, но клянусь, я буду безвреднее ужа.

– Ну тогда вползай, – поковырявшись ключом в слегка заржавевшем замке, распахиваю калитку. Иду по тропинке из разномастных булыжников к дому. Опять сама себя в капкан загнала и Серому Волку карт-бланш дала.

А на что я рассчитывала? Что Богдан отступится? Ладно, ночевать буду на чердаке. А на крышку люка поставлю папино любимое кресло. Отец любил мастерить мебель, поэтому в доме она у нас эксклюзивная, добротная и очень тяжёлая.

– Да, работы тут и правда много. У тебя есть газонокосилка?

– Нет, Богдан. Я вручу тебе самое что ни на есть первобытное орудие, – Надо его так нагрузить, чтобы он вечером даже мяукать не мог. – Ты, вообще, когда-нибудь косил?

– Косой не доводилось. Но, уверен, я справлюсь с поставленной задачей. Красивый дом. Люблю спокойные цвета. Серый или коричневый, а натуральный сруб, как у тебя – вообще самое то.

А я уже не слушаю Богдана. Я словно вернулась домой к родителям после долгой отлучки. Сейчас бы мама вышла на крыльцо, вытерла руки о цветастый фартук, она сама их шила, и окликнула бы отца. Я обняла бы их обоих, и сразу стало бы легче. Они всегда умели поддержать меня.

Поднимаюсь по ступенькам и ставлю переноску с Гуччи на лавку, а потом и сама обессиленно опускаюсь на неё. Прислоняюсь затылком, к нагретому солнцем бревну сруба. Богдан садится возле меня на корточки и заглядывает мне в глаза снизу вверх.

– Устала, Любаш?

– Есть немного, – рука сама тянется погладить его по волосам. И что-то в этом самом моменте щёлкает у меня в голове. То ли воспоминание, то ли ассоциация, но я не успеваю поймать мысль за хвост. – Богдан, а мы с тобой раньше не встречались?

Мой Серый Волк пружинисто поднимается.

– Если только в прошлой жизни.

Опять странный импульс пуляет в мозг, но я слишком устала, чтобы сейчас вести расследование в своей голове. Мои тараканы приехали на отдых и уже, надев панамки, засели рисовать этюды на сельские темы.