Читать книгу Ohne Kompromisse / Без компромиссов! - Юлия Прим - Страница 4

-Кир-

Воздух в палате ощущается тяжёлым и спертым. Возникает желание проветрить. Но только единственное окно уже занято. Подойти ближе реально неловко. Боязно её напугать. Ещё больше. Визуально маленькую. Совсем хрупкую и неестественно блеклую. Полуживую. Словно из неё выкачали всю энергию, что отвечает за жизненную силу.– Кир -

Она совсем незначительно поворачивает голову в мою сторону. И улыбается. Грустно. Болезненно. И невыносимо мягко. Так что не только, бл*дь, душу корежит. Она её обнимает и держит в руках. В маленьких ладошках. (Тёплых или холодных?) которыми обвивает свои колени. И вроде поза закрыта, но в этих глазах нет следа от замка. Она настолько же открыта миру, насколько и чиста.– Мисс Хелен, – проговариваю нерешительно тихо. Сам себя не узнаю. Повторяю обращение за мед братом.

Моя нынешняя миссия представляется самым поганым с чем когда-либо приходилось иметь дело. Здесь тебе не компромат нарыть на изменника мужа или перетрясти чужое грязное белье. Разговор с этой девушкой намного сложнее. Она смотрит, словно насквозь. А я в неё. Так же. Как в зеркало. Да только от отражения тянет падалью.

– Мисс Хелен, – вывожу слегка громче. – Моё имя Всеволод Александрович. Именно со мной у вас была назначена встреча сегодня.

– Мне неловко от того, что она всё же состоялась, – проговаривает тихо и скромно. – При таких обстоятельствах, – дополняет, вызывая ощущение, будто извиняется за действия Бажена. А ведь именно благодаря ему она оказалась здесь.

Светлые волосы собраны заколкой на затылке, в подобие небрежной, но элегантной прически. Фарфоровый тон бархатистой кожи словно выбелен на манер средневековья. Её щеки совершенно не имеют румянца. Кровь словно отхлынула от лица. На нем яркими пятнами выделяются бездонные большие глаза и приятные, натуральные губы; маленький носик и длинная шея… На которой сложно задерживать взгляд. Безэмоционально. Она вся в красных отметинах, которые вскоре станут болезненными синяками. И не понятно, где там следы от пальцев, а где от губ или даже зубов. Вырез ночной рубашки и больничного халата, поверх женской фигуры, скрывает остальные следы насильственных действий. Мне видны лишь ладони. Лежащие на острых коленях. Худые лодыжки также исчерчены алыми полосами и пятнами.

– Как вы себя чувствуете? – уточняю, сам не понимая зачем. Этот вопрос просто слетает с языка. Сам по себе. Даже мысли подобной не возникает.

– Спасибо, – уголки губ вновь слегка приподнимаются вверх. – Всё хорошо, – заключает на выдохе.

– Мне искренне жаль, – проговариваю, без спроса присаживаясь на первую кровать, что находится у входа в палату. Или же я просто оседаю, не в силах сохранять спокойствие и хладнокровие в вертикальном. Когда она, по сравнению со мной такая маленькая и беззащитная… – Я бы не допустил, если бы мог…

Не договариваю, сбиваясь с мысли. Руки сами тянутся к сигаретам. Кручу в руках пачку. Гипнотизирую себя ей, как маятником.

– Простите, – заканчиваю бездумно.

– Он…, – красивый голос срывается ввысь, чтобы после взять долгую паузу. – В этом нет вашей вины.

Усмехаюсь в голос, нервно потирая переносицу. Если бы она только знала. Вся эта ощутимая доброта и вера в людей, была бы раздроблена.

– Я распоряжусь перевести вас в индивидуальную палату, – чеканю сталью, не позволяя себе более приподнять к ней глаза. Смотрю в пол. Запоминаю все мелкие выбоины. – Курс реабилитации и вся необходимая материальная помощь так же будет вам безвозмездно оказана. Это не подкуп, как могло бы вам показаться. Я не стану просить вас изменить показания. Мне просто необходимо за него извиниться. Хоть как-то. Это мой человек. Это я не досмотрел за ним. Следовательно – это моя вина. Мисс Хелен, я приношу вам свои искренние извинения.

– Что у него произошло?

Её вопрос ставит в тупик и порождает приступ неконтролируемого смеха. Вместо того чтобы качать права и грозить посадить Бажена пожизненно, эта девушка, истерзанная им морально и физически, уточняет, что привело к психологическому срыву этого поганца?!

Она не комментирует моё поведение. Хотя, со стороны оно тоже далеко не выглядит адекватным. Молчит. А куда смотрит, мне не известно. Возможно в окно. Или на свои тонкие длинные пальцы. Или же на дебила, что сидит на казённой постели и запрещает себе на неё пялиться. Чтобы не листать потом кадры по памяти. Не добивать себя сильно.

– Он сломался, – парирую односложно. – Слишком много факторов. Слишком много проблем. Отсутствие желания жить.

Этот список можно продолжать бесконечно. Да только ей, как творческому человеку и без того эти чувства должны быть понятны. Апатия. Депрессия. И по спирали. С каждым витком всё хлеще и тяжелее. Антидепрессанты на поворотах также зашкаливают.

– Вы могли бы сделать для меня одну вещь? – голос остаётся простым. Не имеет ноток яда или подхалимства.

– Всё что угодно, – соглашаюсь глухо.

– Дайте мне интервью. После. Когда всё закончится. Поговорите со мной о чем-то ином. Более отстраненном.

Звучно сглатываю, смутно понимая, могу ли обещать в отношении Всеволода нечто подобное. Она не мешает мне думать. Ни давит. Ни угрожает. Ни просит. Эта девушка просто сидит на больничном подоконнике. Смотрит куда-то в окно или на своих красивые руки. Мягкие черты лица, свежесть, искренность и манерность не смог уничтожить махом даже самый Великий и Всемогущий. К чему лезть с попытками мне?

– Я сделаю всё, о чем бы вы не попросили, мисс Хелен, – присягаю. Как когда-то в былые. Перед дамой, что достойна любого обещания на свете. Клянусь. Верой и правдой. Не хватает атрибутом только кованого меча в её руках. Водруженного мне на плечи крестом. В лучших традициях.

Во имя Отца. И Сына… Аминь.

Может быть встретил свое?

– Кир -

– Пошли, – командую сухо. Лисовская не вступает в уточнения перед свидетелями. Не лезет с расспросами о проведенной беседе. Мне дали десяток минут. Я выжал из них максимум. По крайней мере, именно так это мне ощущается.

Впереди кабинет главного врача. Останавливаюсь, четко высекая приказы:

– Переведёшь всё, что бы я не сказал. Ответно глуши его сразу. Мне не нужны долгие диалоги.

– Кирочка, может быть я всё же имею право…

Пресекаю чужой порыв грозным шиканием:

– Я не стану гасить её, Юль! И сделаю всё, чтобы как можно быстрее смогла с этим справиться! Ты не видела. Реально. Её. Пусть твой адвокат приезжает и сам устраивает им мировое. Я пас. В этой ситуации сторону уже выбрал.

– Кирочка, – льстит сладко и мягко. – Я разделяю твои чувства, но Всеволод…

– Мудак Всеволод! – чеканю неразбавленной горечью. – На таких женщин молиться надо, а он её…! Бл*дь, Юль, у меня даже язык не поворачивается. Её обнять хочется и укрыть ото всех.

– Но мы обязаны его вытащить, – вторит, а сама губы кривит неестественно. Претит мысль, что зло останется безнаказанно? Борец за справедливость внутри неё, уже явно топит за то, чтобы включить зелёный девчонке! А там будь что будет. Ко всем чертям полетим оба. – Кир, а если в рамках закона?

– А если по честноку? Сам нарвался. Пусть сам с ней и разруливает. Она ему симпатизирует. Прикинь? Не то, чтобы, как мужику. Как человеку, которого жалко. Бл*дь, Юль, ей себя не жалко! – повышаю голос, сам того не осознавая. Мысль кажется дикой, но озвучиваю, потому, что она и есть правда. – Ей его жалко. Она во всем так ощущается.

– Тебе хватило для этого десяти минут? – щурит глаза недоверчиво. Присматривается. Сканирует. Словно проверяет на допинг.

– Нет, – качаю головой, отвечая бездумно и честно. Не пытаясь юлить и обманывать. – Одного взгляда, Юль. Этого не объяснить. Словно я всю жизнь её знаю.

– Ты ещё скажи, что влюбился!

– Если бы да, то именно в такую. Не меньше.

– Вот влипли, – комментирует тихо. – Давай. Загинай речь врачу. Только простыми словами. У меня уже мозги набекрень от вас обоих. Сложные обороты не вывезу. И Кир, тебе по-любому тащить Всеволода. Хоть за рога, хоть за что иное. Иначе судимость и реальный срок будет именно на тебе! Станет потерпевшая за тебя такой же горой, как и ты за неё сейчас?

Молчу. Кулаки в карманах привычно сжимаются.

– Я бы поставил всё на зеро. Сама знаешь, первое впечатление…

– Самое верное, Кир. Тогда, погнали. И пусть, если он ещё есть там наверху, то нам хоть немного поможет.

Поправляет очки на носу. Разводит алые губы в широкой улыбке. Как всегда: безукоризненная. Захочешь придраться, а не к чему. Всеволод сорвал Ва-банк, когда выбрал себе Юльку в помощницы. Не будь её рядом все эти годы… возможно Великого и Всемогущего и не было бы. А меня? Вопрос риторический. Эта маленькая зараза и меня ни раз выпутывала из критических ситуаций. Как говорится: муж и жена. Её по праву носит в Северной почетное звание адвоката Дьявола. Жаль, что сейчас его здесь нет. Но, смею верить Лисовской, что это к лучшему!

Несколько раз ударяет в дверь своим маленьким кулачком. Не дожидается ответа. Сама заглядывает за дверное полотно, осведомляясь на местном, можно ли нам войти? Кто же посмеет ей отказать? Блондинке с голубыми глазами, что соответствует мечте истинного арийца. И этот так же сдается. И улыбается ей. Настолько широко, что я вижу его зубы мудрости. Ещё в остатке. Обе пары. Которые реально хочется ему выбить, за столь вожделенный взгляд, направленный сейчас на коллегу.

– Не переигрывай, родная, – шикаю на неё, пока главный занят изучением прелестей. – Ты играешь роль проверяющей, а не моей секретутки.

– Дай мужику хоть немного слюни пустить, – льстит тихо и ласково. – Пусть расслабится. Сговорчивее будет.

Выдерживаю паузу. Стою за её спиной. Или же возвышаюсь скалой, но, походу он меня и не замечает. Всё внимание женскому полу. Муторно и непонятно. Наверное, это просто её талант: уметь обаять, вскружить голову и развести мужиков на всё что угодно, при этом ничего никому даже не обещая. Любые звёзды к её ногам, а вместо того, чтобы пользоваться, Юлька реально гордится тем, что имеет статус глубоко замужней и верной женщины.

Присаживаюсь. Сам. На небольшой кожаный диван у стены. Раз уж приглашения от главного всё равно не дождаться. Лисовская усаживается напротив немца и начинает неспешно вести разговор, в котором улавливаю лишь вежливые слова и местоимения.

– Укажи ему на необходимость перевести журналистку в платную палату и провести все необходимые манипуляции. Пусть мозгоправа хорошего вызовут. Гипнотизёра какого-нибудь, кто замажет ей память.

Юлька улыбается в мою сторону, а взглядом настаивает «не мешай». Запоздало понимаю, что власть и сила здесь ни в почине. Стоило вообще запустить её одну. Она бы смогла постоять за себя, но… Не хочется даже думать. И быть виноватым тоже не хочется. Как в случае с той девчонкой. Мисс Хелен. Эта дурацкая приписка как никому ей подходит. Указывает на хрупкость и аккуратность, с которой необходимо держать в руках. А Всеволод… Чёрт. Как тут перестанешь поминать приспешников преисподней, когда так же служишь их предводителю?!

– Юль, по делу, – осекаю вырывая из контекста отчасти понятные фразы. За два месяца здесь что-то да осело на слух. Английский, необходимый для работы и программирования чем-то схож с ненавистным мне дойтчем. На нем всё грубее и длиннее, а я терпеть не могу долгие и нудные разговоры.

Лисовская изгаляется как может. Не удивлюсь, если по утру, рядом с заводом, будет припаркован миневен с цветами. Главного даже не смущает сверкающее кольцо на её пальце. Или он просто не придаёт значение этому факту, ведь у них носят на левой, что всегда ближе к сердцу?

Маюсь в неведении и недопонимании. Достаю телефон, считывая сообщение от Каца. Старый еврей сел в самолёт. Через три часа надо быть в аэропорту, чтобы его встретить.

– Милая, мы пропустим ужин за твоим флиртом, – бросаю наигранно ласково.

– Когда ты стал таким ревнивым, зайка? – парирует томно, не отрывая взгляда от главного. Тот уже реально стекает лужицей к её ногам. Готов по первому зову начать вылизывать её туфли, от острых носочков до высокой и тонкой шпильки.

– Блюду твою честь, дорогая. Поигралась и хватит. Закажи музыку для нашей потерпевшей. Пусть её облизывают не хуже самой королевы.

– Здесь канцлер, сладкий, – язвит со своей широчайшей улыбкой и шпрехает, мать твою, сексуально и гадко.

– Хоть Император, Юль, – рявкаю несдержанно и устало. – Мне надо, чтобы мисс Хелен завтра была в порядке.

– Этого он тебе обещать не станет. Тут свои нюансы.

– Значит в более хорошем состоянии, чем сейчас. И намекни ему, что нам ни к чему лишняя огласка. Пусть родственникам придумаю какую-то экстренную госпитализацию. Вирус, при котором ограничены посещения.

– Не принижай моё iq, зайка, – давит Лисовская, одаривая таким взглядом, будто в своём фирмовом шпагате уже давно занесла острый каблук к моей сонной артерии. – Я уже всё. Давно. Ему. Обосновала.

– Без ума от тебя. Как никогда, – морщусь, едва сдерживая порыв встать и свалить отсюда. Но сижу. Как телохранитель этой знойной особы, которой при желании по плечу горы. Была бы стоящая мотивация.

– Bis Morgen, – выводит звенящий голос. Вот тут уже я готов расцеловать ей и ноги, и руки. Лишь бы, бл*дь, на воздух быстрее! Или, как минимум, в машину. Да втопить газу!

Немец галантно встаёт, отдавая почести даме. Что-то нашёптывает, прикладываясь губами к протянутой ладони. Ладно хоть не облизывает, а едва прикасается. А я всё равно кривлюсь. Судя по фильмам, с этой нации станется!

– Кирочка, да ты расист, – одергивает Юлька с усмешкой, стоит нам только оказаться на улице.

– Ага, – поддакиваю невольно, – долбаный пацифист, иначе бы давно за тебя свернул ему шею!

– За это я тебя и люблю, – выводит сладко, прикуривая свою ментоловую. – Ты за меня горой в любой непредвиденной. А я за тобой, как за стеной, так что вести себя могу, как только возблагоразумится.

– У твоего мужа железные яйца, – смеюсь, представляя чужую безграничную выдержку. Я бы не потянул. Не Лисовскую. Вообще. Просто. Такую.

– Это доверие, Кирочка, – легко и свободно пожимает плечами. – Ты когда-нибудь непременно поймёшь. Когда найдешь своё. Я бы свихнулась если бы его ревновала.

– А как же собственнические инстинкты? – мысль не укладывается, но вызывает внутри одобрение.

– Мы же не звери, правда? В жизни ещё есть любовь. Среди лжи и хаоса. Я не осмелюсь называть это моногамией, – рассуждает посредственно, а я слушаю как прилипший и реально ей верю. – Скорее, я просто выполняю данные мужу обещания. Они для меня значат больше, чем одноразовый секс. Пусть фееричный и яркий. Или мне для подобного просто другой не нужен?

– Вам повезло, – констатирую пресно. В моём мире хороший секс встречается за хорошие деньги. Чем больше платишь, тем ощущения ярче.

– Отношения —это не везение, Кир. Это сложная работа, – комментирует, между глубокими и расслабленными затяжками. – Если бы всё было так просто, ты бы явно был сейчас ни один! Вообще поражаюсь, как такого крутого мужика ещё никто к рукам не прибрал?

– Так может я сегодня встретил ту самую? – задаюсь, вновь слетая в минор. Перед глазами моментально возникает блондинка. Маленькая. Тихая. Скромная. Самая нереальная из всех, кого раньше видел…

– Посмотрим, зайка, – заключает Юлька с усмешкой. – Время покажет. А пока организуй для меня что-нибудь сладенькое и кофе. Пора отправляться на встречу к Кацу.