Читать книгу До Луны и обратно - Юлия Табакарь - Страница 6

Филимон стремительно замахал крыльями. Грайону ничего не оставалось, как спасаться бегством, ухватившись за лапу попугая. Вместе они стали летать по квартире с головокружительной скоростью.

Грайон был силен и крепко держался за лапу Филимона, из-за чего их все время кренило влево. Пытаясь схватить их обоих своими острыми зубами и цепкими когтями, кот скакал, будто шар с зубами, который не ел неделю. Миновав в одну секунду весь коридор, кот побежал за попугаем в детскую. Филимон уселся на люстру с нарисованными на ней звездами и ракетами, чтобы передохнуть. Кот забрался на шкаф – и ринулся в атаку на люстру. Резко качнувшись, Грайон выпустил из рук огромную лапу попугая, сорвался и камнем полетел вниз. К счастью, у опытного жителя высокого городского фонаря всегда был при себе маленький парашют.

Через секунду свободного падения Грайон дернул за кольцо, и солнечно-желтый купол раскрылся над его головой. Кот бросился с люстры на пол и приземлился на ковре, как большой зубастый снаряд. Он сел поджидать парашютиста.

Филимон замахал крыльями, щедро посыпая кота-аллергика пухом и перьями, и истошно закричал:

– Берррегииись!

Еще секунда – и Грайон был бы схвачен в капкан острых зубов, но внезапно кот, вопреки законам природы, взлетел к потолку. Причиной этого странного поведения было то, что в комнату вошел мальчик Сережа. Он и взял кота на руки.

– Что ты тут устроил, Сосиска? – весело спросил мальчик у кота.

Кот мурлыкал и подлизывался, притворяясь послушным домашним питомцем, заслуживающим молока и сосисок.

Грайон решил воспользоваться ситуацией и спастись бегством.

– Ого! – прокричал вслед мальчик ему. – Это что за человечек? Ты за ним гонялся, Сосиска?

О ужас! Великанский ребенок заметил на полу бегущего со всех ног нуома, быстро наклонился и в тот же миг схватил рыжего человечка в свои теплые ладони.

Нуом лихорадочно думал, что ему предпринять. Как назло, попугай при виде хозяина трусливо попятился и самовольно забрался в клетку. Было ясно, что он совершенно не собирается помогать Грайону.

– Ты что за человечек? Признавайся! – весело сказал мальчик.

Нуому очень не понравилось это фамильярное обращение, и он гордо, насколько позволяло положение пленника, заявил:

– Заприте этого кота и поставьте меня на землю. Тогда мы сможем с вами завести знакомство.

Мальчик зачарованно улыбнулся. Он никогда еще не видел говорящих человечков размером с его игрушечных солдатиков.

– О, вы умеете разговаривать! – Сережа выпустил кота, а сам с Грайоном в руке сел на диван. – Так кто же вы? Вас уменьшили с помощью секретной машины для спецагентов?

– Я не знаю ничего про секретные машины для спецагентов, – ответил нуом. – Я нуом Грайон из старинного семейства Мумки. Много лет я прожил в том фонаре, который вы нашли после нападения городских властей на мое жилище, на улице Лелеанделя.

– Я не знаю такой улицы! У нас в Москве такой нет.

– А у нас в Чудландии есть.

– Это что за страна такая – Чудландия?

– Мы в ней находимся. Страна древних нуомов, конечно же.

– Но папа говорил мне, что нуомы – это всего лишь выдумка! – воскликнул мальчик.

Услышав о том, что он выдумка, нуом весело рассмеялся.

– Сложно верить в то, чего ты никогда не видел. Для этого требуется слишком много воображения, – ответил он.

– Так значит, этот фонарь – ваш дом?

– Да-да. Мое скромное жилище.

– А где же ваша семья?

– Я живу один. Нуомы ушли из этих земель, и я давным-давно не видел никого из своих братьев.

– А сколько живут нуомы? Дольше бабочек? – полюбопытствовал мальчик.

– Нуомы живут тысячу лет.

– А сколько вам лет? – удивился мальчик.

– Двести тридцать два, по моим скромным подсчетам.

– Ого, значит, вы уже старичок. А мне девять. Девять лет. И я во много раз больше вас.

– И совсем не старичок, – обиделся Грайон. – По меркам нуомов, я как раз вошел в возраст расцвета сияния.

– Расцвета сияния? Как это?

– Видите ли, нуомы по ночам светят ярче лампочек. Яркость сияния зависит от возраста. К двум сотням лет света внутри становится очень много, а после восьмисот он идет на убыль. Когда света совсем не остается, нуом засыпает навсегда, а потом превращается в золотую пыль. Чтобы жить, нам нужно много солнечного света, это нас питает, поэтому в наших жилищах всегда так много окон.

– Так значит, вы питаетесь только солнечным светом?

– Вовсе нет, – сказал Грайон и скромно уточнил, – мы еще очень любим фрукты и горячий шоколад. И изюм. А еще иногда немного пирога с корицей, яблоками и ванилью…

Нуом выглядел так мечтательно, перечисляя блюда, что мальчик догадался:

– Так вы голодны! Идемте на кухню! Там много вкусного!

Грайон понял, что у великанского мальчика большое доброе сердце, и совершенно успокоился.

– Хорошо, – сказал нуом, глядя, как в крошечных песочных часах на его запястье последние песчинки стекают вниз. – Теперь мы поговорили достаточно, чтобы перейти на «ты».

– О! Это замечательная новость! Значит, мы почти друзья. Кстати, меня зовут Сережа.

– Очень приятно, Сережа, – вежливо откликнулся Грайон.

– А хочешь прокатиться до кухни? Садись же! Садись в машину!

– Это специальный автомобиль для нуомов? Я никогда не видел такой маленькой машинки на нашей улице Лелеанделя… – проговорил нуом.

– Это игрушечная машина на радиоуправлении! Шикарный кабриолет, между прочим, я бы и сам покатался, но слишком уж большой, – улыбнулся великанский ребенок.

Мальчик открыл дверцу красной машины, приглашая своего маленького друга сесть на водительское место. Грайон забрался в сверкающий лаком кабриолет и приготовился к приятной прогулке по квартире.

Однако внезапно машина резко рванула и с неслыханной скоростью понеслась по квартире. Мальчик, желая доставить гостю удовольствие от экстремальной езды, вовсю жал на кнопки.

– А-а-а! – в ужасе кричал Грайон. – Останови-и-ите!!

Но его никто не слышал.

Если бы нуом когда-нибудь побывал на «американских горках», он сказал бы, что это цветочки по сравнению с ощущениями, которые он испытал в той машине. Автомобиль с жужжанием несся по квартире, каждый поворот таил в себе опасность переворота, встречный ветер трепал волосы Грайона, а сердце сковал леденящий ужас.

К счастью, машина не врезалась ни в один поворот, хотя местами шла в миллиметрах от плинтусов и углов.

– Ох, ну и поездочка! – выдохнул Грайон, вылезая из остановившейся на кухне машины. Его рыжая шевелюра стояла дыбом и, кажется, даже искрилась. – Я больше никогда не соглашусь на такую авантюру!