Читать книгу Ступень эволюции - Юлия Тер-Геворкова - Страница 3

Я стою на вершине высокого обрыва и смотрю на бушующее море. Ветер развивает мои волосы, ласково треплет подол моего платья. Босыми ступнями я, кажется, чувствую каждую крупинку земли. Могучие волны с огромной силой разбиваются об скалу и соленые брызги то и дело попадают мне на лицо. Свежий, чистый морской воздух пронизывает мое тело насквозь. Кажется, что кислород проникает в мое тело не через легкие, а прямо через кожу, напрямую в каждую клеточку моего организма. Я дышу всем телом и остро начинаю чувствовать гул под ногами. Я ловлю себя на мысли, что я не слышу звук, который издает земля, а чувствую его, также, всем телом, как чувствую воздух. И вот уже этот звук проникает в меня и медленно ползет вверх по позвоночнику прямо ко мне в затылок. Вспышка в глазах… и я просыпаюсь.

Уже месяц, как я вижу один и тот же сон. Причем он каждый раз становится все более продолжительным. Вот сегодня появилась вспышка в глазах. Все настолько реально, что мне действительно кажется, что мое тело меняется. Ладно, пора собираться.

Мы с братом рано встали. Взяли, вещи, собранные с вечера и немного еды, которую нам собрала Кира. Она прямо переполнилась энтузиазмом, когда узнала куда, мы идем и что за информацию она нам должна дать. Когда Кира нам рассказывала про травы и растения ее глаза излучали неописуемый восторг. Вот что значит, человек занимается своим делом.

Да… каждый из нас пытался найти себя в социуме. Был широкий выбор профессий и вакансий. И все же, большинство людей за всю жизнь так и не смогли отыскать своего призвания. Ну, теперь все намного проще. Нет выбора, есть только шанс, чтобы выжить.

Мы пошли вниз по течению реки прямо по берегу. Чем ниже мы спускались, тем легче нам было идти и тем больше появлялось вокруг живности. В основном это были мелкие птички. Два раза мы видели козленка с тремя хвостами и безухую лисицу.

Через три часа пути, мы остановились на привал. Так как еды было вполне достаточно на три дня, мы не стали охотиться и разводить костер. К тому же осталось всего пару часов до наступления жары. Воды было хватало в реке. Чтобы присесть я попросила Саньку принести пенек или бревнышко. Сидеть на сырой земле категорически не хотелось, а камни еще были влажные и скользкие после ночного тумана.

Туман, изморось, влажность сейчас стали нормальными явлениями. Солнце полдня так печет, что количество испарений воды просто зашкаливает все мыслимые и немыслимые значения. При резком перепаде температур, испарения даже не успевают сформироваться в облака и подняться выше. Они просто тут же опадают в виде конденсата. Ну и тут уж, что называется, по настроению: туман или мелкая изморось. Влажность воздуха достигает почти 100%. Поэтому с наступлением жары, первые полчаса, час все стараются просушиться, как следует и согреться.

Тут я увидела Саньку, который с легкостью нес огромное бревно. Он принес его и буквально швырнул на землю. Однако оно не рухнуло со всей силы, как я ожидала, а спокойно опустилось на землю.

– Тебе ничего не кажется странным? – спросил Санька.

– Более чем, – ответила я, – бревно что, внутри пустое или трухлявое?

– Нет, бревно свежезаваленное. Помнишь, был ураган на прошлой неделе, когда мы три дня сидели в пещерах. Так вот – это, скорее всего последствия.

– Тогда ты стал Гераклом? Откуда такая силища? И почему бревно так мягко опустилось на землю?

– Нет, я думаю, что с самой планетой что-то произошло. Сила притяжения изменилась. Это объясняет, почему нам с тобой так легко идти и почему бревно такое легкое для меня.

– А ты ничего странного не слышишь? – спросила я.

– Нет, не слышу, но вот начинаю видеть, как раньше тепловизоры. Вижу тепло или что-то живое за препятствиями. Это уже давно. В охоте хорошо помогает. Димка, так тот вообще стал и слышать, и видеть добычу за несколько километров.

– А я думала, что я схожу с ума, – засмеялась я, – почему вы молчали?

– То, что с нами происходит, на самом деле страшно. Это же последствия радиации, неужели ты не понимаешь? Перед уходом мы все успели облучиться в той или иной степени. Так что эта «супервозможность» наших тел временное и непредсказуемое явление. Нечем тут хвастать, – печально проговорил Санька.

– Нет, послушай, я чувствую звук! Земля стала издавать совершенно другой звук. Там на плато, звука нет, все в порядке. Я думаю, что дело не в земном притяжении, а в акустических ямах. Ты знаешь, на что способны звуковые волны определенной частоты? Так вот, уверяю тебя, через час-другой у тебя заболит голова от этой» музыки», которую ты не слышишь. Надо поскорее убираться отсюда.

Мы попили воды и двинулись дальше. Всю дорогу спорили о том, чтобы это могло быть, как вдруг я перестала слышать звук, а еще через час мы неимоверно устали.

– Похоже на счет звука ты была права, – сказал Санька.

– Ну, это как версия просто потому, что я стала слышать более широкий диапазон звуковых волн. И еще, я не уверена, что эти способности реакция на радиацию и этого надо бояться, как раз наоборот, мне кажется, что это именно то, что поможет нам выжить в новых условиях. Радиация убивает, а у нас новые возможности и нет никаких побочных эффектов, хотя, несомненно, точные выводы, возможно, сделать только после подробного медицинского обследования, желательно в динамке. А сделать мы это в нынешних условиях, к сожалению не можем…

– Ну, прям профессорша, – засмеялся Санька, и мы стали ставить палатку.

Для эксперимента Санька попробовал поднять другое бревно, примерно такого же размера, как и прошлое. В этот раз бревно было нормально тяжелым, а Санька перестал быть Гераклом.

Солнце уже светило во всю и мы, поставив палатку, расположились на берегу реки перекусить и просушиться. Я присмотрела большой плоский камень на солнце. За несколько часов он так разогреется, что на нем можно будет с легкостью разогреть ужин. Хотя разводить костер все же придется. Еще на мокром песке, возле реки Санька увидел следы человека.

– Спать надо по очереди. Это факт. Похоже, мы здесь не одни, – сказал брат, показывая на следы, – следы свежие, возможно бродяги людоеды.

– Да, а мы, да еще с палаткой, лакомая добыча хоть для зверя, хоть для человека.