Читать книгу Империя Инферно. Ад предателей - Юлия Валерьевна Щербинина - Страница 2

Вера держалась за холодный как надгробие каменный парапет моста и не спускала глаз с чёрных потоков реки. Шёл ледоход.

Она встречала свой пятнадцатый апрель, самый мрачный и депрессивный за всю её жизнь. Под растянувшимися до горизонта серыми облаками проносились голосистые вороны. Вид покачивающихся на ветру голых деревьев и полумёртвой, сырой от растаявшего снега земли усиливал тоску. С траурными завываниями проносились под мостом бурные потоки.

Она больше не могла так жить.

В этот день очередная попытка вразумить мать выйти в люди, или хотя бы позволить это сделать дочери, переросла в ожесточённый скандал. Очень долго Вера уговаривала, просила и умоляла, приводила все доводы графа Волхонского и в конце концов дала волю ярости и жестокости слов, свойственной бунтующим подросткам, хлопнула дверью и убежала в свою комнату. Не для того, чтобы выплеснуть обиды в подушку, а запрыгнуть в тёплые вещи и вырваться из тюремных стен ненавистной усадьбы.

Не заботясь о том, чтобы сделать это незаметно, Вера убежала из дома. Как ни странно, её гувернантка Сагрит даже не попыталась её остановить.

Вера бежала, не разбирая дороги, и сама не поняла, как очутилась на мосту. Здесь она наконец оказалась наедине с собой, такой, какая она есть или стала в последние дни, когда поняла, насколько оторвана от мира и скольких радостей его лишена. Здесь и сейчас, когда этот мир в точности олицетворяет то, что происходит в её душе.

«Мы никуда не пойдём», – звучал в голове безразличный голос матери.

«Ну почему? Есть хоть одна адекватная причина?»

«Потому что нам никуда не надо».

«И что теперь, до смерти здесь сидеть?!» ‒ срывалась Вера на крик. Мать проигнорировала и вернулась к чтению книги.

Уткнувшись лицом в холодное ограждение моста, Вера дала волю чувствам, пытаясь смыть со слезами ту самую боль, что ещё не научились переносить подростки.

– Надоело!.. Я всего лишь хочу жить, как все! Сколько можно сидеть в этой тюрьме… Лучше умереть!

Умереть!

Эта страшная мысль пронзила спонтанно, за ней вспыхнула радость. Вот оно! Сейчас всё закончится. Оказывается, всё так просто, и многого для этого не нужно. Забраться на каменный парапет и шагнуть в пустоту. Сейчас же. Немедленно, пока у неё есть на это силы и решительность. Умереть и стать свободной.

Она уже собиралась залезть на бордюр, как вдруг почувствовала чьё-то присутствие.

По мосту, спрятав руки в карманы, шёл высокий статный мужчина в чёрном пальто и с серым шарфом, скрывающим подбородок и длинные русые волосы. Вера притворилась, что любуется ледоходом и почему-то вся покрылась мурашками.

Шаги стихли неподалёку. Ветер стихал, мрачную тишину разрывали стоны устремляющихся в неизведанные дали потоков.

– Лучше привязать к шее камень.

Голос незнакомца был равнодушен и тих, но слышен на удивление отчётливо. Лёгкие в груди Веры покрылись инеем.

– Высота моста внушительна, но вероятность смерти от удара об воду в этой ситуации исключена, – апатично говорил мужчина. – Течение выбросит тело на берег, переохлаждённое, изувеченное льдами, но живое. Жар, агония, судороги, и в итоге – жизнь. Жизнь, которая до самого конца будет проведена в постели. Напрасные мучения. Всё равно ничего не изменится, только уничтожится последний шанс… Так что, эффективнее будет воспользоваться камнем.

Вера заворожено смотрела на чёрные пенящиеся воды. «Всё равно ничего не изменится». Безысходность стала ещё больше манить её в реку. Она переминулась и вдруг задела ногой крупный камень. Минуту назад его здесь не было. Она знала точно.

– Я могу предложить верёвку.

Наверное, охвативший её холод – ничто, по сравнению с тем, что ждало за каменной изгородью моста.

Обернувшись, Вера поймала виток верёвки, тонкой, жёсткой, но совершенно новой. Словно бы её сплели совсем недавно и специально для единичного использования. Вера смотрела на любезно предложенное орудие самоубийства. От вспыхнувшего пламени помрачения – или прозрения?.. – не осталось и пепла. Только дым рассеивался.

– Ну?

В ужасе отбросив верёвку, она взглянула на своего «доброжелателя».

– Что вам нужно?

– Помочь определиться с выбором.

– Каким ещё выбором?

– Между жизнью и смертью. Ты разве не об этом сейчас размышляла?

Он говорил так монотонно, будто в его жизни не проходило и дня без разговоров с потенциальными самоубийцами, однако не разорялся на поучительные речи о здравомыслии. Стало быть, понимает её, как никто никогда больше не сможет понять. Он тоже разочарован в несправедливости этого мира, но знает, как и для чего жить дальше.

Вера утёрла слёзы и вновь отвернулась. Ветер стих. С грохотом внизу столкнулись две огромные льдины, и по серовато-белым поверхностям побежали трещины. Над головой с криком пролетела ворона, как бы маня в загробный мир.

– Что же это за выбор такой? – тихо произнесла Вера, не сводя глаз с чёрных вод. – Разве можно выбрать, жить тебе или умирать? Это же… неправильно.

– Человек, не использующий право выбора – биологическое существо, рождённое для выживания и продолжения рода. Выбор между выживанием, жизнью и смертью – есть то, что делает человека существом разумным.

– Выживанием?

– Бессмысленное выживание нужно закончить здесь и сейчас, либо изменить его и превратить в полноценную жизнь.

– Как это сделать?

Из последней надежды она впилась в него взглядом. Мужчина оказался голубоглазым, с тонкими аристократичными чертами лица, абсолютно апатичный и словно бы лишённый души. Но Вера в это не верила. Она всё больше замечала, насколько они похожи, не только духовно, но и внешне.

Наверное, вечность прошла, когда он наконец заговорил. Спокойно, без единой эмоции в голосе:

– В твоём случае прежде всего – покинуть эти земли. Город Дит и мой дворец помогут тебе найти цель и смысл жизни. Но места слабым и жертвам выживания там нет. Тебе придётся посвятить всю себя тому, ради чего стоило сделать именно этот выбор.

Ледяные пальцы накрыли дрожащие губы.

– Государь… – не веря догадке, прошептала Вера.

– Жизнь или смерть? – властным, требующим окончательный ответ тоном изрёк мужчина.

Разве теперь могло быть иначе?

– Жизнь… Но… почему я?

Разве уже не было очевидно?

Наверное, государь подумал о том же, но не стал раздражаться, как это обычно делала мать. Наоборот, чуть смягчился и отходчиво произнёс:

– Сагрит тебе всё расскажет. Завтра город Дит будет ждать твоего прибытия.

И, поставив в разговоре точку, вновь убрал руки в карманы пальто и направился туда, откуда пришёл.

Почти уже покинув мост, император вдруг остановился и глянул на Веру из-за плеча. Он находился достаточно далеко, но голос его прозвучал так, как если бы их отделяло не больше трёх шагов.

– Всего можно добиться, опираясь на здравый рассудок. Эмоции и слёзы – удел слабых. Избавь себя от этого, Вера. Наш род не может позволить себе слабостей. Это моя личная просьба.

– Я тебя не подведу, – проговорила Вера, крепко держась за ограждение за спиной. Теперь у неё всегда будет опора. Отныне всё будет иначе.

* * *

– Вот так вздумаешь свести счёты с жизнью и случайно познакомишься с властелином мира, – загробным голосом говорила Вера. Луна проливала серебристый свет в её покои. – Сагрит рассказала мне об отце и его истинной природе… Она не только вырастила меня, фактически заменив мать, но и, как оказалось, с самого начала готовила меня к жизни в городе Дит, вместе с нашими собратьями. Поэтому я без сожалений отправилась туда следующим же утром. Мать я больше не видела. Отец сказал забыть о ней, и, ты знаешь, как бы это ни звучало, мне это далось несложно.

Вера глубоко вздохнула и стала подбирать слова. Тот, перед кем она исповедовалась, не торопил её.

– Осуждаешь? А мне не стыдно, – призналась она. – После пятнадцати лет выживания с матерью, которой всё не то, всё не так, которая коротает бесцельное существование и просто ждёт старости, я наконец вырвалась из вечно меланхольного плена и обрела смысл жизни. И совесть меня не мучает. Я добилась, чего хотела, и получила даже больше. Я обрела семью. Да, мой старший брат Ярослав не выносил меня. Он вёл себя, как избалованный мальчишка. Потомок властелина мира же. А тут появилась я, и он… В общем-то, тебе виднее, что он во мне увидел. Вечные насмешки, грубость… Иногда он делал вид, что меня не существует. Ничего, я дала ему время привыкнуть ко мне. Всё-таки мы семья… У меня появился отец, которого я полюбила и готова была принять, каким бы он ни оказался, ведь я ждала его столько лет. Конечно, он не был всем из себя добродушным и заботливым папочкой и был очень хладнокровным и скрытным. Но хотя бы не смотрел на меня так, словно я испортила ему всю жизнь, как на меня смотрела мама… Я серьёзно отнеслась к его личной просьбе и отныне не давала волю своим чувствам. Больше никаких слёз, никаких вспышек и действий на эмоциях. Ведь и в правду, подверженные эмоциям люди так уязвимы! Яркий тому пример – Руслан Волхонский.

Она закусила губы. Собеседник ждал. Он всегда слушал внимательно и терпеливо.

– Отец учил меня быть подобной ему и нашим собратьям. Властвовать элементами стихий, признавая себя единым целым со всем сущим, сливаться с водой, землёй, огнём, воздухом, светом и тьмой – со всем, что окружает нас… Я верила ему. Как и в то, что он верховный демон, и возраст его составляет не один век. Можно отдать ей должное – Сагрит знала, как меня воспитать. Я стала открывать в себе новые маленькие способности, но не гнала лошадей и не стремилась к познанию того, что он мне не рассказывал. Да, иногда мне становилось интересно, что чувствуют демоны, прожив века, видя, как рождаются и умирают поколения за поколением. Всё это так необычно. Но нет. Я зацикливалась лишь на том, чему учил меня отец. Зачем мне лишнее? Зачем мне знания, к которым я ещё не готова, которые я могу растолковать не так, как нужно, и пропасть? Не стоит повторять ошибку Евы. Я не сбивала его программу и углублялась в познания своих способностей. Когда придёт время, он всему меня научит сам…

* * *

– Ярослав ведь такой же как я. И Сагрит, ‒ спустя несколько недель после первой встречи рассуждала вслух Вера. Вместе с императором они прогуливались по побережью города. ‒ Потомки демонов тоже живут вечно?

‒ Не все мои собратья прошли через всю историю бытия, и мы, вечные, создали новую расу, ‒ отвечал он. ‒ Нефилимы, наполовину люди, наполовину демоны, поддерживают нашу численность и носят наше могущество.

Вера шла и совсем не смотрела по сторонам, созерцая флегматичного императора.

– Я стану такой же как ты? Как стал Ярослав. Я тоже буду бессмертной?

Он перевёл на неё свой просвечивающий взор.

– Не живи будущим или прошлым. Будь здесь и сейчас. Делай всё, что от тебя требуется, так, как нужно и тогда, когда это будет нужно. Как только придёт твой час, ты узнаешь об этом первой.

– После тебя? – Вера улыбнулась, почти не огорчаясь безответности. А ведь он не улыбался – никогда.

– После меня.

Конечно, иногда наставали моменты, когда от отцовского равнодушия сердце выло и протестующе колотило по груди. Но Вера заставляла его умолкнуть и убеждала, что скоро всё изменится.

«Ничего, папочка, ничего, – подумала она, с трепетом вглядываясь в профиль императора. – Я сделаю всё, чтобы ты пустил меня в своё сердце. Мы все будем одной счастливой семьёй. Я приложу к этому все усилия. Обещаю».

Император смотрел на горизонт, соединяющий серое небо и Всемирный океан. К порту стремительно приближался величественный корабль с жемчужными парусами.

– Кто это плывёт? – спросила Вера.

– Адмирал Александр. Странник Всемирного океана, добытчик и поставщик ресурсов с другой стороны завесы и по совместительству мой духовный брат.

– У тебя есть ещё один брат?

– Во времена зарождения первых живых не существовало понятия о родственных связях, генетике и крови. Я, Александр и Заган были сотворены в одно мгновение. Братство по единовременному зарождению душ и есть самая близкая связь. С ней не сравнится происхождение смертных тел, ибо оно не имеет никакого значения. Это всего лишь биологическая плоть. Сосуд для души…

* * *

…Рваные тучи плыли по чёрному небу очень быстро, и свет луны то и дело проникал и сбегал из покоев великой княжны. Вера долго вглядывалась в великодушное лицо, искала какой-то знак, ждала ответ, заведомо зная, что никогда его не получит.

– Я долго пыталась найти объяснение этим словам и отвергала поспешный вывод… Да, я не создана Богом, подобно демонам, но и что с того? Ведь не мог же он… – Вера мотнула головой, вытряхивая из неё нелепые мысли. – Он не может воспринимать меня как простого человека, не имеющего к нему никакого отношения. Я для него не просто ученица. Ведь я делала всё, чтобы он принял и полюбил меня! Просто он очень сдержан. Просто он такой.

Тучи окончательно затмили сияющую луну, и дворец погрузился во мрак.

– С первым его духовным братом меня уже познакомила Сагрит. Сразу по прибытию в город. Они ведь супруги… Надо же, он ждал её пятнадцать лет, пока она растила меня в материнском доме! – В лирическом отступлении Вера тепло улыбнулась и вновь посерьёзнела. – А тогда я встретила Александра. С отцом у них было мало общего. Александр часто улыбался, не всегда по понятным причинам, как будто сам себе, любил задавать нескромные вопросы, выворачивать душу наизнанку, что-то выпытывать. Хотя придворные любили его общество, особенно девушки. В основном девушки. Но на всех, абсолютно всех, он смотрел свысока. Иногда мне казалось, что он никого и в грош не ставит, использует каждого в каких-то своих личных целях и притом делает вид, будто ему должны быть за это благодарны. Ох, как меня раздражало это его очевидное самолюбие!

Вера улыбнулась воспоминаниям об адмирале…

* * *

Это был поистине жаркий майский день. Лёгкий ветер разносил по дворцовому саду сладкий запах цветов. Всюду щебетали птицы, по деревьям и живым изгородям карабкались белки и совсем не сторожились ни человека, ни вечного.

– Что ж, Вера Владимировна, вы в нашей страшной демонической обители уже год. Не поделитесь впечатлениями от всего царящего здесь безумия? – с ноткой ироничности интересовался Александр у великой княжны, застав её одну во время прогулки.

– Страшной? По-моему, это самый необычный и замечательный город на свете, – удивилась Вера, кормя с руки белку.

Она сама не поняла, как оказалась с адмиралом в глуби садового лабиринта. Непроглядные цветущие стены теснили их, переплетающиеся над головами ветви плюща накрывали дырявыми тенями.

– Вы видели много городов?

– Нет. Ни одного.

– Отчего же такая уверенность?

– Уверенность в чём?

Адмирал тихо рассмеялся, чем вогнал её в краску. Вера замахала веером и продолжила добровольный путь в ловушку.

– Да, мне не с чем сравнивать. Но если вы называете безумием способности демонов, то… я не думаю, что они обитают во всех городах.

Его снисходительную улыбку она не увидела, а скорее, услышала в голосе.

– И неудивительно.

– Что именно?

– Что вы не думаете.

Она остановилась.

– В каком смысле?

– Не сочтите за дерзость, – уж слишком пассивно произнёс он. – Для такой молодой девушки, как вы, это потрясающее качество. Всем сердцем вас прошу сохранить его навечно.

– Качество не думать о том, чего не знаешь?

– Вы очень милы, когда сердитесь, Вера. Вам кто-нибудь уже говорил об этом?

В этот момент она пожалела, что не достигла такого уровня подчинения стихий, чтобы провалиться сквозь землю или раствориться в воздухе.

Александр вскинул брови.

– Вы куда-то торопитесь?

– Нет, с чего вы взяли?

– Очень красивый и разборчивый почерк у ваших мыслей. Приятно читать на этом не менее очаровательном личике, Вера. Неужто вам так неприятно моё общество? Не будьте жестоки, мы ведь только встретились.

«А я уже хочу бежать без оглядки», – подумала она.

Видимо, почерк и этой мысли Александр тоже разобрал и продемонстрировал это всем своим довольным видом.

Внешне адмирал, глупо спорить, был мужественен и дьявольски привлекателен. Одни только глаза, как два отполированных изумруда, так и манили к себе взгляд – хочешь или нет, а всё равно залюбуешься сиянием из самих их глубин. Изысканный белый мундир покрывал гордо расправленные широкие плечи и подчёркивал мускулатуру, на которую так падки многие женщины.

В свои шестнадцать Вера ещё не интересовалась мужчинами, и первое к ней внимание обрушило целую тонну смешанных чувств. Волнение, настороженность, любопытство, ожидание неизвестного. Но больше всего страх.

– Я никуда не тороплюсь, – сказала она и пошла дальше по лабиринту. Вечный не отставал.

– Чудесно, что у нас есть время узнать друг друга поближе.

– Да. Очень рада.

– Я приму к сведению и постараюсь чаще радовать вас.

– Вы очень любезны.

– В самом деле?

С огромным трудом Вера сумела взять себя в руки.

– Я уже боюсь вам что-либо говорить, Александр, – честно призналась она, и вечный восторжествовал.

– Наконец-то я вижу в вас искренность! Полно вам, Вера Владимировна. Я уверен, что мы с вами станем очень близкими друзьями, возможно даже, чем-то большим, когда…

Он ухмыльнулся и жадно ощупал взглядом её тонкую фигуру. Вера теряла терпение.

– Когда что?

Адмирал приподнял пальцем её подбородок и заявил:

– Когда ты только намекнёшь мне, что готова стать моей.

Он смотрел на неё, как голодный зверь на добычу, чья пульсирующая жила возбуждала аппетит и готовила к прыжку, чья тёплая кровь уже чувствовалась на губах.

Но самое страшное было то, что разум её словно бы отключился. То, что неслыханная дерзость совсем не вызвала у неё негативной реакции. С трудом вспомнив о приличиях, Вера заставила себя убрать от лица адмиральскую руку, но, едва прикоснувшись к ней, замерла. Тело отказалось слушаться.

Александр улыбнулся, легонько обхватил её ладонь и поднёс к губам, не отпуская зрительного контакта.

Вера беспомощно пробормотала:

– Разве мы… с вами не родственники?

– Упаси Свет Несущий! – великодушно осклабился Александр и крепче сжал её руку. – «Кровное родство», как говорится у смертных, связывает вечного только с его прямыми потомками. Духовная связь, как у меня с императором, представляет совсем иное. Так что нас с вами, Вера, может ждать весьма интересное будущее. Которое я с большим нетерпением жду.

– Вам придётся очень долго этого ждать, – промолвила Вера и поразилась неискренности своих слов.

– Вечность длинная. – Его дыхание согрело её ладонь, губы обхватили пальцы лёгким поцелуем, и по всему телу Веры прокатилась новая волна мурашек. – Но нам столько времени не понадобится.

– Ну знаете ли.

Она заставила себя отдёрнуть руку и устремилась в лабиринт, не разбирая дороги. Лицо полыхало огнём, сердце щекотало грудь трепещущими крыльями, рвалось и рвалось куда-то. Или к кому-то.

– Там тупик, Вера Владимировна, – снисходительно бросил ей вслед адмирал.

Пришлось принять его помощь, чтобы не заплутать в витиеватых коридорах лабиринта. Весь этот бесконечный путь она знала, что он не спускает с неё своих голодных глаз… И, проклиная себя, наслаждалась этим!..

* * *

Вера долго сидела во мраке, с закрытыми глазами слушая сварливые раскаты грома.

– Когда он взял мою руку… Мне до сих пор стыдно перед самой собой. Новый этап взросления, или намеренно он как-то возбудил во мне это низменное чувство… Я почти была готова броситься в его объятия, там же, в дворцовом саду. Я… я была готова… О, как же это дурно и низко! Я с позором убежала и боялась следующей встречи. Только то и спасало, что со своими дальними плаваниями он редко появлялся в городе, но когда это всё же случалось… Стоило мне оказаться одной, он тут как тут. То ли случайно мы встречались в коридорах или садах, то ли он подкарауливал меня.

Тусклый лучик выглянул из-за небесной черноты. Вера вздохнула.

– Он начал дарить мне такие подарки, от которых просто кружилась голова. Украшения с бриллиантами и драгоценными камнями, золото всегда белое – он говорил, желтизна мне не идёт. Только холодные тона. Год назад он подарил мне замечательного коня, в тот день, когда попросил моей руки. – Улыбка растеклась по лицу. – Скорее, уточнил, стоит ли понимать мой ответ на поцелуй как готовность к решающему шагу.

Слукавив, лучик юркнул под чёрное одеяло и по городу раскатился зловещий гром. С минуту Вера молчала, пока улыбка тускнела вместе с ночью.

– Затем он снова начал пропадать в дальних плаваниях. Когда мне стало без него одиноко, я обнаружила во дворце библиотеку и открыла для себя творчество драматурга Данталиона. Ярослав ко мне привык и уже почти не задирался. Отец был удовлетворён моими успехами в развитии способностей. Если я расстраивалась из-за его равнодушия или тосковала по Александру, меня всегда поддерживала Сагрит.

Вера улыбнулась.

– Я мечтала, что у нас с Александром будет такой же крепкий союз, как у неё с Заганом… Когда мы поженимся.

И снова улыбка растворилась в ночной темноте. Вспомнив совсем другого мужчину, Вера тяжело вздохнула и запустила пальцы в волосы.

* * *

…Зал заседаний освещало множество свечей. Зима и весна сошлись в февральском поединке, и за окнами выла метель. Почти пять лет прошло с момента первой встречи Веры и Владимира, и вот, они сидят друг против друга за круглым столом с изображённой на нём серебристой звездой в круге. Сегодняшний разговор предвещал нечто важное, судьбоносное, и должен был пролить свет на многие мрачные закоулки.

Однако она никак не была готова к такому. В этот день Вера узнала, что подданные императора и вся её семья, хоть и прожили века, на самом деле не являются бессмертными, и каждый из них может умереть. Навсегда. Что ещё страшнее ‒ в живых осталось очень мало вечных, истинных демонов, а город Дит сплошь населён нефилимами. И мир не то чтобы рухнул, но пошатнулся и покрылся лёгкой трещиной.

– Нефилимы? Все? – Услышанное потрясло до глубины души. Словно бы она узнала, что все эти годы жила в кукольном доме, а не в настоящем дворце.

– Кроме меня и братьев, Ордена Первого Света, сенаторов, генералов гвардии и около сотни подданных. Остальные вечные или погибли, или разбрелись по разным мирам.

– Понятно, – уместив всё в голове, вздохнула княжна. – Как… м-м… как вы можете вернуть своё бессмертие? Ведь это возможно? Вы же были бессмертны когда-то. Я читала в книгах Данталиона.

Император одобрил её смекалку лёгким кивком и удовлетворённым взглядом. Этого хватило, чтобы наполнить Веру готовностью абсолютно на всё.

– Что для этого нужно сделать?

– Избранный вечными должен найти крест упокоения падших душ, принять титул антихриста и крестить наш мир во имя Несущего Свет. Тогда наш великий предводитель вернётся к нам, будет признан Всевышним Богом, и мы вернём своё законное право на бессмертие.

Вера уже знала, что будет собой представлять этот артефакт. Книги Данталиона поведали ей многое о мире демонов.

– Где же найти этот крест?

– Небытие переполнено грешниками. Природа чувствует приближение такой могущественной энергетики, как миллионы падших душ, а вместе с ней чувствуем и мы. В скором времени артефакт будет материализован, и, как только это произойдёт, мы должны будем его найти.

Уже едва усиживая на месте, Вера подалась вперёд, упёршись локтями на стол.

– Я найду его! Любой ценой найду. Ради нашей семьи и всех нас. Ты ведь для этого забрал меня, да? Это и есть цель и смысл моей жизни? Спасти и сохранить всю нашу расу.

– Да, – провозгласил император после непродолжительного молчания. Её решительность очевидно пришлась ему по душе. – Антихристом может стать только нефилим или смертный человек, что категорически недопустимо. Это должен быть достойный и подготовленный нефилим. У меня больше нет подходящих для этого кандидатур. На Ярослава полагаться я не могу. Так что, очень скоро придёт твоё время, Вера. Как только артефакт появится в нашем мире, он начнёт призывать своего хозяина, и на зов должна откликнуться ты. Ты и станешь нашим антихристом.

Позже, когда Вера тщательно обдумала и взвесила его слова, ей много стало понятно – отношение к ней неотёсанного Ярослава, который попросту чувствовал себя униженным и обделённым, чуть ли не обожание со стороны придворных, влюбивших в город новоиспечённую царевну, целенаправленная методика обучения императора. И её появление на свет. Всё ради возложения на неё большой ответственности. Нет… Ради спасения последних первых. Ради спасения её семьи. Страшная мысль об опасности утраты только обретённых близких наполнила её решительностью во что бы то ни стало исполнить свой долг…

* * *

– Александр вернулся в мае, – исповедовалась перед своим необычным слушателем Вера, – и сообщил, что в его губернию слетелись вороны со всей империи. Отец отправил меня туда немедленно. Я взяла с собой и Мишеля. Бедного мальчика-нефилима, с которым я когда-то познакомилась во время конной прогулки за городом. Вскоре я оказалась дома. Нет. Это место я никогда больше не назову домом. Оно было и остаётся моей тюрьмой. Де Руссо, отец Мишеля, тоже прибыл с нами. Я не могла и подумать, что когда-то этот жестокий демон давал присягу на верность и защиту будущего антихриста. И вот, это бесчеловечное исчадие бездны взяло на себя ответственность за мою безопасность.

Лицо Веры потускнело в одно мгновение с раздавшимся громом. С чёрных небес на город хлынули беспощадные потоки.

– Я не нашла артефакт. В один из самых мрачных дней тысячи ворон образовали вихрь совсем неподалёку, почти рядом с моим домом. Все дни, проведённые на родине, я была бдительна, днём и ночью ждала сигнала, следила за каждой выходкой природы, я не знала покоя! И вот, наконец-то, после стольких бессонных ночей и вытрепанных нервов этот момент настал.

Она зажмурилась и стиснула зубы.

– Кто?! Ну кто просил его забредать в лес в тот злополучный день? Каким ветром его туда занесло?! Мне преподнесли артефакт буквально на блюдечке – высунь нос из дома и возьми! Мне было предначертано это самой судьбой… Но зов оказался настолько сильным, что ни мне, ни де Руссо не удалось остановить графа Волхонского.

Её трясло как в самой страшной лихорадке.

– Я вошла в астрал и рассказала отцу… И, ты знаешь, – она подняла голову, – иногда он всё-таки испытывает эмоции, и от этого становится очень больно… Особенно если пойти наперекор его слову, как это сделала я, когда отказалась немедленно вернуться во дворец. Я должна была, я обязана была исправить свою оплошность и раздобыть артефакт своими силами, чего бы мне это ни стоило! Но крест упокоения – неизученное и совершенно новое явление в нашем мире. Никто не мог предугадать того, что он подвергнет испытаниям не только нового владельца, но и все близлежащие земли. Буря, наводнение, стихийные бедствия… Больше недели мне пришлось томиться в материнской усадьбе наедине с собственным чувством вины. Сутки напролёт я ждала затишья. Отец был зол на меня. Я подвела его, не оправдала надежд и подставила под угрозу всю нашу расу.

Через шесть дней буря окончилась. Когда воды сошли и стало возможно выйти из дома, я пошла к нему, к графу Волхонскому. Он выжил, а значит, слияние завершилось, и артефакт признал своего хозяина… Не меня… На какие только я не шла безрассудства, чтобы войти в доверие к Руслану и выкрасть этот крест! Было очень глупо являться ночью в его дом и пытаться найти артефакт. Глупо было врать, что мне нужна его помощь с выходом в свет. Как глупо и бессмысленно! Никто в меня не верил. Отец требовал вернуться домой и сводил меня с ума своей яростью, от которой моя голова просто трещала по швам. Ярослав наверняка не упускал возможности накапать ему на мозг моей безответственностью. Маркиз без конца упрекал и глумился надо мной. Даже Мишель пытался уговорить меня оставить надежды и вернуться. Но самый болезненный удар я получила от Александра… Как оказалось, я очень плохо его знаю.

Перед мысленным взором предстало яркое воспоминание. Она стоит на возвышенном утёсе перед Русланом Волхонским и развязными куртизанками, свитой её возлюбленного жениха. Того, что взял в заложницы собственную невесту в обмен на артефакт.

«Можете оставить себе ту вещь, граф. А я возьму эту», – сказал он и с применением грубой силы едва не овладел ею прямо на глазах графа и злорадно ухмыляющихся девиц.

– Вещь, – зомбировано проговорила Вера. С разглаженного лица сползла вся оставшаяся краска, и в свете вновь выглянувшей луны она стала ещё больше похожа на своего порой словно бы неживого родителя. – Вещь, понимаешь? Вот как они обо мне думали. И были правы. Я заслужила. Мне казалось, я всё делала ради них, но этого было недостаточно. Я сама всё испортила, упустила цель и смысл своей жизни… И не имела права возвращаться домой ни с чем. Я выбрала жизнь, а не выживание, и не могла оставаться бесполезной вещью.

Дождь прекратил. Покои великой княжны залил лунный свет и озарил масляный портрет черноволосого мужчины, глядевшего на Веру глазами, полными решительности, отваги и скорби. Вера высмотрела все глаза, но Несущий Свет оставался лишь хладнодушным слушателем.

– Я всё исправила! Я выдержала все испытания, получила артефакт и спасла последних твоих последователей и их потомков. Теперь они вернут своё бессмертие. Теперь всё в мире будет по-другому… Но…

Ладонь легла на висящий на груди каменный крест с распятой женщиной под змеиными кольцами.

– Но почему перед глазами так и стоит этот взгляд?.. Взгляд одинокого человека, как и я, сломавшего свою жизнь ради большой цели. Человека, который из-за неё лишился всего, который понёс чудовищные утраты. Человека, который имел роковое несчастье откликнуться на зов и довериться своему главному врагу. Я спасла своих близких, но тот, кому оказалась близка я, теперь умирает в холодном подземелье, без воды, еды и света.

Все мускулы на лице буквально запрыгали, огромный ком встал в горле, но она сдерживалась. Приказывала себе сохранять невозмутимость.

– У меня не было… другого выхода. Он отказался передать мне право владения… артефактом, а значит… значит он должен умереть! Всего одна жертва во спасение тысяч других… Всего одна!

Глаза защипало.

– Он мог себя спасти. Ты мой свидетель и мой судья. Ты видишь, ты знаешь, что я не хотела так! Я не хотела… Я бы всё сделала, чтобы спасти его порочную душу. Теперь он должен умереть. Только что… час назад… я была там и принесла ему… принесла то, что должно ускорить его смерть.

Она вскинула на Всевышнего влажные глаза и одержимо зашептала:

– Об одном только тебя молю! Пускай… пускай смерть его будет быстрой. Пусть он просто… заснёт и уйдёт на покой без мучений… Он болен. Очень болен! Его сердце ослаблено, ему бы и так оставалось недолго. Ты мой свидетель, ты точно знаешь! Я не хотела убивать… Я хотела как лучше, хотела избавить его от страданий, так помоги мне! Помоги ему! Пусть он умрёт быстро… Пожалуйста…

И схватилась за корни волос, борясь со скорбью и отчаянием, что терзали так же жестоко и беспощадно, как терзали Руслана Волхонского, которого она обрекла на бесчестную смерть.

– Руслан… прости… Пожалуйста, прости меня!.. Руслан…

С большого чёрного холста в раме из белого золота Несущий Свет взирал на неё с безжалостным укором, осознанием и готовностью к грядущим переменам…