Читать книгу Легенда о сломанном городе - Юлия Венгерова - Страница 10

ЯКОВ ШТАЙН СЕРДИТСЯ

Напуганный лаборант ушел, унеся с собой заветную двадцатку.

Штайн остался в гордом одиночестве, если, конечно, не брать во внимание колонию разумных бактерий в его чашке с чаем. Можно было в тысячный раз перепроверить свои вычисления, и в тысячный раз убедиться, что они верны.

Проклятая формула Эйслера-Боткина получила свое решение.

Штайн поднялся со своего места, потирая озябшие руки – в кабинете было так холодно, что зуб на зуб не попадал. Закрыл окно. На улице было слишком шумно. Там бесновались люди, что-то кричали, слышался женский

плач. Временами эти звуки прерывались и слышался оглушительный звон от разбитых стекол.

Ах да, Коля же говорил про Чрезвычайное Положение. Магическая буря. Оттого, наверное, все переполошились. Вот дурачье. Ну какой, скажите на милость, природный

катаклизм может произойти во Флагмане? Этот город сам по себе – один большой катаклизм. Ошибка мироздания, не иначе. Скорее всего, это очередная выдумка Железного Максимилиана. Все ему мало. Наводнил уже

город своими полицейскими, жандармами, тайными жандармами, тайными тайными жандармами, агентами, и прочими шпионами-подстрекателями. А теперь еще и Комендантский Час подавай. Как же, черт возьми, ему хочется, чтобы все живое в городе спряталось по углам!

– Пожалуй, пересижу здесь! – вслух сказал Штайн.

Он не боялся, что кто-либо его услышит. Разумные бактерии из чашки с чаем вряд ли эволюционировали до такой степени, чтобы распознавать человеческую речь.

Впрочем, усмехнулся сам себе Штайн, если эта чашка еще пару неделек постоит на столе, тамошние микроорганизмы обретут зачатки интеллекта и наймутся на работу к мэру в качестве шпионов. Чтобы успокоиться, Штайн взял с подоконника первую попавшуюся книжку и вернулся с ней за стол. Это была монография по аналитической магии его

собственного авторства. Надо было углубиться в чтение, уйти в придуманный и замысловатый мир формул и таблиц, чтобы забыться и не слышать шума за окном. Там, в этом мире, все было просто и логично – следствие вытекало из причины, вслед за пунктом А шел пункт Б, и никакие форс-мажорные факторы не влияли на ход событий. В реальности же все было чересчур запутанно.

Яков Семенович дошел до параграфа «Структурный анализ магических превращений в автономной среде» и остановился. Его не так сильно беспокоило, чем в данный момент занята супруга, и он точно не собирался идти домой с целью это проверить. Но крошечный червячок тревоги нет-нет

да и подтачивал безукоризненно-логичные масли Штайна. Он, безусловно, не верил во все эти обывательские россказни про Конец Света, однако же, как истинный мыслитель, предпочитал предусматривать все варианты. Так вот, если принять на веру тот факт, что конец света все-таки произойдет, и от огромного города останется лишь печальное, дурно пахнущее воспоминание, Якову Семеновичу очень бы хотелось в новой реальности сохранить фаршированную рыбку, которую готовила Сара. Он даже смирился с

мыслью, что для этого не мешало бы сохранить и саму Сару.

Как же все это было сложно! Штайн попробовал отвлечься от нехороших мыслей и снова погрузился в чтение. Его хватило минут на пять, зато это было полное погружение.

Штайна отвлек запах дыма. Сильный, терпкий и абсолютно настоящий.

«Какой идиот курит в кабинете?!» – рассержено подумал Штайн.

И только после он сообразил, что сидит в кабинете один.

И поднял глаза.

Возле стеллажа с книгами стояла молодая черноволосая женщина в светлом платье простого покроя. Волосы ее украшал венок из белых роз. Она стояла, курила тонкую дамскую папироску, а в другой руке держала книжку и с

видимым вниманием ее читала.

Штайн был так заворожен прекрасным зрелищем, что в первое мгновение даже не додумался спросить, какого черта эта дама тут делает и как вообще она попала в закрытый кабинет. Он просто стоял, разинув рот, как последний дурак, и таращился на черноволосую женщину. Внезапно он вспомнил про

свою жену, и отчего-то заныло сердце.

– Простите, – молвил Штайн, когда к нему частично вернулся дар речи.

«Вот она, оборотная сторона популярности!» – подумал Яков Семенович. – «Мне говорили, что теперь ко мне будут захаживать разбитные девицы, охочие до науки. Но никто не предупреждал, что они будут выглядеть так… божественно».

– Яков Семенович? – произнесла женщина и хищно улыбнулась.

Штайн в очередной раз заметил, что она была безупречно красива. Черты ее лица понравились бы любому математику, и возможно, он вывел бы идеальное уравнение, строгое и красивое. Она была хороша как по оси абсцисс, так и по оси ординат. Широкоскулое лицо было симметричным, черные глаза были большими, широко распахнутыми, а губы – в меру

полными. Ничто не нарушало гармонии этого прекрасного лица.

И следует отметить, что женщина понравилась бы не только математику, но и вообще любому мужчине. Просто нормальный человек не стал бы прибегать к формулам, а просто пригласил бы эту даму на чашечку кофе.

Впрочем, Штайн не был нормальным человеком. Он был ученым.

– И вы все это изучаете? – поинтересовалась женщина, запихивая книжку в тесный ряд ей подобных. – Математическая магия, дискретная магия, экзосинтес, теория эмпирических превращений… Это же все весьма сложно, не правда ли?

– Э… – замялся Штайн. – Я умный?

Почему-то последняя фраза прозвучала как вопрос. Будто бы он спрашивал у дамы разрешения на то, чтобы быть умным.

Черноволосая женщина загадочно улыбнулась.