Читать книгу Немного слов. Книга Вторая - Юрий Годованец - Страница 2

когда я скорбно

складываю губы

я превращаюсь

в своего отца

о как тогда

себя я ненавижу

когда задумаюсь

и к зеркалу приближусь

встречаюсь с матерью

усиливая скорбь

когда зайду

к соседям за ключами

и к косяку тихонько прислонюсь

их испугает светлый призрак деда

и я как должное

приму немую сцену

за каждым жестом

кто-нибудь стоит

и если я пошевелюсь

о Боже

меня пронижет прошлое

ведь люди

в моё продеты сердце

как в иглу

вот руки

слепленные из рукопожатий

а на груди

вериги общежитий

и по лицу

мимический монтаж

а в лёгких

библиотека запахов

и если завести рулетку слуха

становится совсем не по себе

от голосов и музыки и мыслей

и лишь когда приму

египетскую дозу

врождённой неподвижности

тогда уж никто мне не мешает

быть собой

лишь потому

что с камнем совпадаю

Все не против – только за!

Делая попыточки,

Бьётся в небе стрекоза —

На короткой ниточке.

И за совесть, и за страх —

С ощущеньем таинства.

Шар земной в её ногах

Нашнуре болтается…

Знаешь, тамагочи, мы сейчас одни,

ради этой ночи и возникли дни.

Побежали тучи, всплыли острова…

Не случаен случай, жизнь всегда права.

Превратится в пепел говорящий прах,

хлебом станет в небе память о словах.

Со-частье моё и не только

Густыми слезами сочится.

И каждая целая долька —

Медовый нектар иль горчица.

Позабыв про страх и шерсть —

в лиственно-воздушной яме —

вишню обирать – как есть —

соревнуясь с воробьями!

Вяжет крепче узелка

кровь навеки клей мгновенный;

к небу тянется рука,

и течёт закат по вене…

На этом камне снизошло ко мне

И словно письменами обласкало

То небо в ослепительном огне,

Как водопад струящемся по скалам.

Так с этим удивлением и рос

В застенке диком каменного сада,

Как будто отвечая на вопрос,

Который мне тогда и не был задан…

Кто-то повторяет «ом»,

«амен» иль «аминь»;

вновь листает сердца том,

созерцая синь.

Я же повторяю «ма» —

без ума опять!

Тему ту за мною тьма

любит повторять —

не склоняя падежи —

на одной струне…

Мама, мама, будешь жить,

будешь жить во мне.

Вдруг зачем-то вспомнил резко —

Сердцем, а не головой:

Так – висела занавеска

На верёвке бельевой;

Колыхались стены улья,

Реагируя на дверь;

Так – вокруг стояли стулья;

Где стоят они теперь?

Можно лишь гадать по птицам

И молиться – на авось…

Но за этим сизым ситцем

Солнце жизни родилось.

Как ужас тихий меня томит,

Все пронизав тотемы,

Стихотворение – хищный винт —

С крестовой головкой темы!

Впивался гвоздь, проникал шуруп,

Хватали худые скобы…

Мир тонких планов был прям и груб,

Соединить нас чтобы.

Крошится камень, слоится сталь,

Хрустит шелуха границы.

Радуйся, ибо такой миндаль

Ещё не вязали спицы.

Радуйся саду крутой резьбы —

Лествице, что витая,

Пламенным жалом пронзив гробы,

Сходит к тебе, витая.

Мой отец и мать

Не хотели никого звать

И ничего знать

Они не устроили свадьбу

Не купили колец

Мои мать и отец

Пожарили яичницу

Так мне сказали.

Сидели может как на вокзале

Но как я надеюсь

Что они смеялись от счастья

И слышали музыку

Когда меня зачинали

Маленьким я Был так избалован

Что написал папе за шиворот

А он промолчал

Я думаю тогда

Он сказал сам себе,

Что я не его сын

И сам в это поверил

И когда-то выложил

Все матери

Вот и вся история рода

Странная правда и кривда

Бедная мама моя

Ведь вся наша жизнь утекла

В струйке детской горячей мочи

Так устраивает судьба

И со мной это было

Наоборот

И радостно дрогнула кровь

И завыла душа

И услышала музыку

Очень интимную

Свадьба родителей

А когда-то потом

В юности я писал

«Моя мама тоже Мария…»

Ты бы сказала

Что это вершина

Моей поэзии

Если бы знала

Вспоминаю мать, отца, вечную чинару…

Не могу задуматься! Думать начинаю.

Я учился логике, слушал голоса

и вращал не столики – против или за,

вирус аналитики, червь большого стиля,

где винты – не винтики от автомобиля.

Вспоминаю мать, отца, вечную чинару…

Не могу задуматься! Думать начинаю.

Пророчества извечны и недаром.

Звенит сердечный, чокаясь, хрусталь,

Хрусталиком хрустит в Завете старом,

Зеницей оцарапывая сталь.

Как тут лактать хмельную медовуху,

Коль тлеет и нетленное стекло?!

Металось пламя по разомкнутому кругу,

Но разорвать своих сомнений не смогло.