Читать книгу Шофёр Тоня и Михсергеич Советского Союза - Юрий Горюхин - Страница 20

Красные дни календаря

23 февраля

Едва Антонина успела покормить ребенка, как пришла Люся. Люся пришла не одна – вместе с Лесопосадкиной. «Чего-нибудь просить будут» – догадалась Антонина. Так и вышло. Посюсюкав над спящим Радиком, выпив по две кружки чая, съев вазочку варенья и пачку печенья, подруги выложили:

– Мы тут вот, что решили: надо мужикам вечеринку устроить! Главное, чтобы они ее запомнили, как шикарную, тогда на восьмое марта им неудобно будет дарить нам мимозы и тут же напиваться, а придется сложиться на приличные подарки. Кумекаешь?

– Нет, – честно ответила Антонина.

– Мы им намекнем, что лучший подарок женщине на восьмое марта – это гэдээровский сервиз! В профкоме, как раз, остался один нераспределенный комплект и Ольга Львовна готова его придержать для нас!

Антонина опять ничего не поняла, но резонно заметила:

– Я не смогу на вечеринку…

– Это необязательно, сейчас главное сброситься, чтобы мужикам все устроить!

– У меня сейчас нет, вы у Верки возьмите в счет моей зарплаты, – предложила Антонина.

Люба Лесопосадкина тут же стала собираться домой, а Люся всплеснула руками:

– Так ты ничего не знаешь?! Верка-то твоя сбежала! Оставила записку, что никому ничего не должна, так как ни с кем никакого договора не заключала. Идрисов эту записку всем зачитывал. Оказывается, она даже Калмыкову не отстегнула!

– Как же так, – захныкала Антонина, – я же с утра до вечера эти пельмени… мама еще помогала, соленья из погреба ей возила, мы стиральную машинку хотели…

– Ну ты подруга даешь, нашла кому доверять! Это ж Верка! Что ж ты такая кулема-то!

– Так ты сама ее мне сосватала! – зарыдала Антонина.

– Ты меня, подруга, в свои коммерческие дела не вмешивай! Я на стиральную машину пельменями не копила!

Лесопосадкина дернула за рукав Люсю:

– Пошли к Соньке Ивановой, тут глухо!

***

– Ну поздравляй! – сказал заплаканной Антонине Шишкин и тут же поставил на одну из стоящих у дверей коробок с дюралевыми сушилками бутылку шампанского, нежно придвинув к ней коробку конфет «Родные просторы».

Антонина расплакалась еще больше и сказала, что нечем ей поздравлять – обокрала ее Верка. Шишкин оценил обстановку, вздохнул и раздеваться не стал.

– Ты не переживай, я так этого дела не оставлю! Я подниму вопрос! Напишу куда надо. Может даже на собрании трудового коллектива выступлю… – вяло пообещал Шишкин и озабочено посмотрел на картонные коробки с сушилками.

Завгар потоптался минут пять на сплетенном Валентиной Петровной из разноцветных тряпочек коврике, чмокнул Антонину в щеку, приобнял одной рукой и, аккуратно прихватив другой рукой конфеты с шампанским, исчез в темном коридоре подъезда.

***

– Ну поздравляй защитника! Только без пельменей! – Загогуйла пьяно осклабился и раскрыл объятия.

Антонина вдруг рассвирепела, яростно ударила Загогуйлу в грудь и вытолкала за дверь.

– Да я тебя спас, между прочим! – кричал в подъезде Загогуйла, – от справедливой расправы отравленного твоими пельменями рабочего класса!

Загогуйла кричал и пинал двери лифта, потом достал зажигалку, спалил пластмассовую кнопку вызова, сунул зажигалку мимо карманчика джинсов и, раскачивая перила, спустил свое уставшее тело по ступенькам вниз.

***

Антонина сидела на табурете в темной кухне у окна и смотрела в черное зимнее небо. На руках тихо причмокивал Радик, им обоим светила сверхновая звезда под названием 1987А.

– Представляете, Михаил Сергеевич, это первая Сверхновая, которую с 1604 года видно невооруженным взглядом, – поделилась Антонина с главнокомандующим.

– Ну откуда, Загубина, ты это можешь знать? – усмехнулся генсек.

– Оттуда, – Антонина чмокнула Радика, – сосед Лева-стоматолог рассказал, его сегодня зубные женщины на работе поздравили, он немного с ними выпил, а после со мной около лифта, который Васька сломал, разговорился. Оказывается, его дядя Гриша кандидат астрономических наук и работает в планетарии на Горсовете, еще он рассказал, что все болезни у человека от кариеса, к тому же он умеет гадать по руке, занимается каратэ и может разрубить кирпич одним ударом ладони, а писатель Михаил Шолохов – поддельный.

– Ты, Загубина, сначала одного на ноги поставь! – строго заискрил сетевой приемник, – потом будешь кирпичи рубить! Шолохов поддельный! Сверхновая, е-мое! Лучше бы телевизор включила, послушала, как рабочий класс директоров выбирает!

Антонина обиделась на прямолинейную выволочку генсека, поэтому телевизор включила без звука. Игорь Кириллов торжественно открыл рот и с удивлением обнаружил, что не слышит свое мужское достоинство – сочный густой баритон. Шевеля губами, слегка, но доброжелательно, улыбаясь, он беззвучно поведал о том, что сегодня на рижском заводе микроавтобусов «РАФ» случились первые перестроечные выборы директора предприятия. «Из пятнадцати кандидатов, – проартикулировал Кириллов и показал взлохмаченного кандидата из сборочного цеха, прилизанного из комскомитета, строгого из парткома, – трудовой коллектив автомобилестроителей выбрал своим руководителем Виктора Боссерта!»

***

Кандидат в депутаты Орджоникидзевского райсовета Идрисов телевизор смотрел со звуком и очень внимательно.