Читать книгу Шофёр Тоня и Михсергеич Советского Союза - Юрий Горюхин - Страница 23

Проверки на прочность

28 мая

На выходные Генка в Тавтиманово не поехал, вместо этого субботним утром он надел на голову зеленую фуражку младшего сержанта пограничных войск КГБ СССР и отправился в Уфу на Колхозный рынок, куда подтягивались и другие бывшие рядовые, ефрейторы, сержанты в фуражках пограничных войск КГБ СССР.

***

В аэропорту города Хельсинки Матиас Руст заправил свой легкомоторный самолет «Сессна-172Б Скайхоук».

***

– Братуха! – Жоржик Кукин порывисто обнял Генку, чуть не сбив с него зеленую фуражку.

– Братухи! – специальный корреспондент газеты «Трезвость – норма жизни» Евгений Непролевайко порывисто обнял Генку и Жоржика.

– Братуха! Братуха! И ты, братуха! – всех по очереди порывисто обнял Ричард Ишбулдыевич, но обнимая спецкора «Трезвости», слегка нахмурился в смутных воспоминаниях.

***

Матиас Руст подал в диспетчерскую службу план двухчасового полета в город Стокгольм.

***

– Давай за погранцов! Сегодня наш день! – с Жоржиком Кукиным согласились все и протянули к бутылке в его руках зыбкие пластиковые стаканчики.

***

Самолет Матиаса Руста исчез с экранов радиолокационных станций города Сипоо.

***

– За тех, кто в сапогах! – предложил Генка и опять все чокнулись уже слегка мятыми пластиковыми стаканчиками.

***

Матиас Руст пролетел над городом Кохтла-Ярве, пересек государственную границу Советского Союза и взял курс на Москву.

***

– А я им грю, стой, грю, падлы, стрелять, грю, буду из подствольника, щас, грю, стрельну! – тыкал указательным пальцем в грудь Ричарду Ишбулдыевичу Евгений Непролевайко.

– Не надо было хрюкать, – поймал указательный палец Непролевайки Ричард Ишбулдыевич, – надо было сразу стрелять на поражение! Мы в ГРУ никогда не хрюкали!

– Кто хрюкает?! – вырвал палец Непролевайко и чуть не упал, потеряв равновесие, – ты сам-то где служил?!

– Братухи! Кончай между собой ссориться, – поднял фуражку Непролевайки Жоржик, – пошли лучше к нефтяному институту очкастых дистрофиков бить.

***

Над Гдовым летчики дежурного звена доложили на землю, что наблюдают спортивный самолет типа Як-12 белого цвета с темной полосой вдоль фюзеляжа. Земля промолчала.

***

– Мне, вообще-то, должны были героя дать… – спецкор Непроливайко повис на Жоржике.

– Как, и тебе тоже?.. – удивился Жоржик.

– Документы уже все были готовы, в последний момент своего протолкнули… – тяжело вздохнул Непроливайко.

– Как, и у тебя в последний момент своего протолкнули?.. – опять удивился Жоржик.

– Хотели генерала торжественно вручить! – Непроливайко строго оглядел товарищей, чтобы, если что, на корню пресечь возможное недоверие.

– Ты же говорил полковника, – не смог удержаться от возражения Генка.

– Я и, грю, генерал-полковника! – парировал спецкор.

– Не! – расстроился Жоржик, – мне только генерал-майора обещали.

– Очкарики! – призывно крикнул Ричард Ишбулдыевич и побежал к протирающему платочком модные очки в тонкой оправе трехкратному чемпиону Европы по боксу Валерию Лимасову.

Дымчатые линзы без диоптрий разлетелись на бетонных ступеньках нефтяного института в мелкие кусочки, словно граненый стакан на асфальте. Именно с этого момента и до следующего утра Ричард Ишбулдыевич, когда его потом расспрашивали, ничего не помнил, так и говорил: «Ну словно память отшибло!».

***

Матиас Руст сделал круг над Красной площадью и прямо между жигулями, москвичами, запорожцами и редкими подержанными иномарками сел на Большом Москворецком мосту. Матиас дорулил до Покровского собора с приделом Василию Блаженному, проехал на колесном ходу мимо Минина с Пожарским и остановился у Спасской башни, прямо напротив ворот.

***

Радик заревел и никак не успокаивался. Антонина перепробовала все – Радик ревел в голос. Осталось последнее средство. Щелкнул выключатель радиоприемника. ВЭФ 202 затрещал, Радик замолчал, главнокомандующий заговорил:

– Представляешь, Загубина! Какой-то идиот сел на своем детском самолетике напротив кремлевских ворот, и, представляешь, уже двадцать минут сидит, выехать нашим ЗиЛам не дает! А ведь столько дел неотложных!

– Ну что вы такое говорите, Михаил Сергеевич! Быть такого не может! – не поверила такой наглости Антонина.

– Партбилетом клянусь, Загубина! Во-во, вылезать стал из кабины! Совсем пацан! Очкарик! Да я в его годы по полям Ставрополья на комбайне летал, орден получил за выдающуюся уборку урожая! А этот – на Красную площадь, к самому мавзолею! Нет у меня слов от возмущения, выключай приемник, Загубина!

Антонина щелкнула выключателем, Радик, словно истребитель МиГ на форсаже, взревел.

***

Матиас Руст вылез из кабины. «Откуда вы?» – спросили на английском языке окружившие Матиаса любопытные русские люди.

– Я прилетел к вам из ФРГ с жестом мира! – ответил дрожащим голосом Руст.

– С чем-чем прилетел? – переспросил Михаил Сергеевич генерала армии Язова.

– С жестом, бляха-муха, мира! – хрипло повторил Язов и покрутил ручку настройки в аппарате дальней прослушки, – менять надо, Михсергеич, министра обороны, а то эти французы, бляха-муха, совсем распоясались. Насмех подняли, бляха-муха!

– С жестом, говоришь… – задумался Генеральный секретарь, – поменяем, бляха-муха!..

Русские люди бросились к Матиасу Русту и стали брать у него автографы.

***

– Валь! Принимай гостей, я с однополчанами! Мы с ними, когда в Афганистане границу охраняли, то в тылу у немцев, чтобы нас эсэсовцы не засекли, наркомовские сто грамм – или сто пятьдесят, Булдыич? – по булькам наливали. Тебе бы, Валь, Булдыич и сам все рассказал, но ему какой-то очкастый фашист, кажись, челюсть сломал, – в маленький дворик Валентины Петровны ввалились Непролевайко с разбитым носом, Жоржик Кукин с фонарем под глазом, мотающий из стороны в сторону головой Ричард Ишбулдыевич, бодрый Генка в разорванном по швам пиджаке Непролевайки и где-то примкнувший к ним Загогуйло с выбитым золотым зубом. Зеленых фуражек не было ни у кого, только на голове Загогуйлы был лихо заломлен голубой берет десантных войск.

31 мая

«Президиум Верховного Совета СССР освободил Маршала Советского Союза Соколова Сергея Леонидовича от обязанностей министра обороны СССР в связи с уходом на пенсию, – Игорь Кириллов сделал многозначительную паузу и продолжил, – Указом Президиума Верховного Совета министром обороны СССР назначен генерал армии Язов Дмитрий Тимофеевич».

***

– Вот так, Загубина! – ударил главнокомандующий маленьким кулачком Радика по кухонному столику, – еще Колдунова, это который главный по противовоздушной обороне, снял! Еще двести девяносто восемь офицеров ПВО – в отставку! А этим – подполковнику Карпецу и майору Черных – вообще, думаю, лет по пять дадим! Первые они, видишь ли, заметили и доложили! Не докладывать надо!..

– А что надо делать, Михаил Сергеевич? – робко поинтересовалась Антонина.

– Ну это! Ну не знаю, они же пэвэошники, я что за всех думать должен?! Но сбивать сейчас нам нельзя, я слово Рейгану дал! После корейского Боинга – ни в коем случае не сбивать, а легкомоторные и спортивные – так мы даже специальную конвенцию подписали! Нет, Загубина, сбивать нельзя – это ж тоже скандал на весь мир и тоже позор перед Западом!

Всплеснула руками Антонина:

– Так что ж, мы, получается, просто так свою оборону обезглавили?!

Еще раз ударил кулачком по кухонному столику Радик, а Генеральный секретарь вскипел:

– Ты, Загубина, за кого? Я, вообще, планирую эту пудовую гирю на шее народного хозяйства ликвидировать – сокращу вооруженные силы до минимума!

– Ой! – в ужасе ладошкой прикрыла рот Антонина.

– Чего ой?! За кого спрашиваю – за коммунистов или империалистов? – заискрила сетевая радиорозетка.

– Я за вас, Михаил Сергеевич, только вы сами-то за кого?.. – перешла на шепот Антонина.

– Я… – задумался Генсек ЦК КПСС СССР, – что-то, Антонина, радиорозетка у тебя искрит, ты лучше телевизор включи, там специальный Кириллов все как надо для народа объяснит, заодно и тебе растолкует.

6 июня

В конце программы «Время», перед культурно-спортивным блоком Игорь Кириллов слегка приподнял от стола лист бумаги и прочел:

– Пленум Башкирского обкома КПСС освободил первого секретаря Мидхата Закировича Шакирова от занимаемой должности, в связи с уходом на пенсию.

– Вот, – сказала Антонина Радику, просовывая ему в рот маленькую ложечку детской смеси, – не будешь кушать, прилетит дядя Руст и заберет с собой «за неправильные методы руководства» на пенсию!

– Ну, Антонина, что ты такое говоришь! – перебил Кириллова Горбачев, – причем тут этот Руст, мы просто меняем в стране старые проверенные кадры на молодые непроверенные – Хабибуллин в Башкортостане будет в самый раз! Кушай, Радик, кушай.

***

– Сняли! – ворвалась к Антонине Люся.

– Да знаю, – спокойно отреагировала подруга, – сколько людей на пенсию отправил этот хулиган аэроплановый!

– Какая пенсия! В психбольницу увезли! Прямо из кабинета!

И Люся рассказала, как вызвал к себе начальник депо председателя профкома.

***

– Пиши, Ольга Львовна, приказ! – многозначительно поднял к потолку палец новый начальник депо Идрисов.

– Я же не секретарь, Масгут Мударисович, я – профком! – удивилась Ольга Львовна.

– А я говорю, садись, бери бумагу и пиши! Пункт один: объявить песню «Крепче за баранку держись, шофер» гимном троллейбусного депо № 2.

Ольга Львовна открыла рот.

– Пункт два, – продолжил Идрисов, – объявить флаг Японии знаменем троллейбусного братства.

Ольга Львовна судорожно заскрипела ручкой.

– Пункт три, – прикрыл глаза Идрисов, – объявить о полном отделении депо № 2 от Управления электротранспорта города Уфы!

Ручка в руках Ольги Львовны повисла над бумагой.

– Пункт четыре, – Идрисов потер указательным пальцем лоб, – пункт четыре скажу после обеда.

После обеда Идрисов не успел продиктовать пункт четыре, потому что из психоневрологического диспансера доцент Дезорцев в сопровождении двух санитаров привез выписку из медкарты о постановке Идрисова на учет еще при Леониде Ильиче Брежневе.

***

Космический аппарат «Скиф-ДМ», после выполнения программных разворотов, перешел в неуправляемый режим ориентации и, не набрав нужной скорости для выхода на заданную орбиту, по баллистической траектории упал в Тихий океан.