Читать книгу Путь домой - Юрий Иванович Герасименко - Страница 13

– Да, да, – ответил Алан, что-то просматривая в своём ноутбуке. Олег лежал на спине, глядя в потолок.

– Соседи, вы не ссорьтесь, сами же говорите, «мир во зле». Зачем это усугублять? – не отрывая взгляда от экрана, поспешил снять эмоциональное напряжение Алан.

– Спасибо тебе, Алан, за твоё миролюбие, но я думаю, что у нас это не ссора, а поиск истины, – успокоил его Игорь, присев рядом с ним. – Ну, а если обидел чем, прошу прощения. Хочу образно объяснить вам, как я понимаю слова апостола Иоанна «Весь мир лежит во зле!».

– Ну, ну, – слегка прикрыв веки и заложив руки под голову, снисходительно разрешил ему Олег.

– В детстве я боялся темноты, – начал рассказывать Игорь то, что всплыло в его памяти после слов Ивана Ильича про «свет» и «тьму». – Мне всегда было страшно заходить в тёмный коридор подвала под нашим многоквартирным, четырёхподъездным пятиэтажным домом, в котором жильцы хранили соления и различный хлам. Тёмным он был по той причине, что лампочки выкручивали все «нуждавшиеся» в них. Электрического фонарика в нашей семье не было – «дефицит» на них был.

– А спичек не бывает? – полюбопытствовал Олег.

– «Спички детям не игрушка!» – как нам всем известно, – улыбнувшись, напомнил Игорь и продолжил, – подвальное помещение, закреплённое за нашей квартирой, находилось в конце этого бесконечно длинного коридора, там, где была кромешная тьма. Идти приходилось на ощупь вдоль множества дверей с обеих сторон с большими замками и засовами. В конце коридора надо было дважды повернуть направо. И только потом, третьей от угла, была дверь нашего отсека. Отомкнув замок и открыв дверь, внутри можно было включить свет и взять то, за чем посылали родители. Возвращаться было радостнее, так как в конце общего коридора виднелось светлое пятно открытой входной двери. И тогда я уже бежал к свету. Тот ужас, который охватывал меня в этом подвале, помню и сейчас. Но, когда передо мной в этом тёмном подвале шёл мой отец, я был спокоен: его голос в темноте вселял в меня смелость. А если я держал свою руку в его руке, то был просто героем, – Игорь замолчал.

– Не понял. К чему это ты? – переспросил Олег.

– К тому, что когда апостол Иоанн утверждает, что «весь мир лежит во зле», в моей памяти возникает аналогия из детства. Пребывание ребёнка в темноте, равносильно нахождению взрослого человека во зле – это его «тёмный коридор». И, когда он идёт по тёмному коридору жизни, ему страшно, ведь впереди его ждёт кромешная тьма и неизвестность. Он может почувствовать себя в безопасности только тогда, когда рядом с ним его Отец – Отец Небесный. Бог желает, чтобы каждый из нас шёл с Ним рядом, держа Его за руку. Но часто случается так, что для человека зло и темнота становятся настолько привычной средой его обитания, что он уже побаивается их лишиться и выйти к Свету. Он боится избавиться от «темноты» и «зла», укоренившись в них. Почему наркоман со стажем не замечает того, что вены его «прячутся» – исчезают и их трудно найти? Потому что его организм противится вреду, который ему наносят. Но наркоман, не обращая внимания на эту защитную реакцию организма, продолжает колоться. Так и курящий, матерящийся или берущий взятки человек, этим причиняет себе вред. Но он этого не замечает, потому что проблемы эти из духовной сферы, а он духовно слеп, следовательно, погружён в кромешную темень. А Иисус Христос говорил: «Ходящий во тьме не знает, куда идёт». Вот поэтому-то апостол Иоанн и сказал, что весь мир лежит во зле.

– По-твоему, все должны быть святыми, что ли? – уточнил Олег.

– Олег, христиане, желающие получить благословения Божьи, часто делают всё то, что я перечислил. В православных соборах и храмах Петербурга, Кронштадта я видел множество прихожан. Мне было трудно совместить увиденное с тем, что приходилось слышать на улицах – я сейчас мат имею в виду – пока не вспомнил, что до тридцати трёх лет у меня ведь тоже отношение к вере в Бога было таким же. Такой прихожанин, каким был я, обычно считает, что внутри храмовых сооружений и собраний верующих, необходимо вести себя степенно, чинно и благородно, соблюдая все нормы приличия. Ну, а уж материться и курить в храме тем более не стоит. Ведь там святое место – там ты в присутствии Бога пребываешь, на тебя с икон лики святых взирают. А за церковной оградой можно уже расслабиться. Здесь свобода, другая жизнь – здесь Бога уже нет, можно материться, курить, пить, делать всё, что тебе угодно. Бог уже далеко и ничего не видит и не слышит. Вот такое примитивное представление о Боге было у меня.

– Так, что же такое случилось, что у тебя этого представления не стало, – поторапливал с ответом Олег.

– По Божьей милости пришло прозрение и понимание того, что, как написано в Библии, «Всевышний не в рукотворённых храмах живёт», «Он Вездесущий!». Когда христиане не осознают этого, то вне храмов ведут себя как попало. И тем самым дают повод атеистам – отрицающим существование Бога – утверждать, что эти «верующие», которые носят на себе кресты, ничем не отличаются от нас, не верующих в Бога. Ведь они также матерятся, упиваются спиртным, курят, блудят, – пояснил Игорь. – Поэтому для христианина, как мне видится, важно перейти от своей религиозности к истинной вере – доверительным взаимоотношениям с Иисусом Христом. Тогда будет легко расстаться со своими пороками.

– Сейчас ведь вышел какой-то закон, запрещающий материться в общественных местах, – «приземлил» всех своими познаниями Алан.

– Ты посмотри на него! Ну, что ты за человек такой? – сделав глубокий выдох, обратился к Алану Олег. При этом он поднялся и сел на своей постели. – Ты вот мне скажи, а что же ты про своё курение молчишь, может, для Бога это хуже, чем материться? Тебе известно, что сейчас издали закон о запрете курения в людных местах? Сам-то ты в кого веришь?

– В Бога верю, я тоже христианин. Думаю, что курение – это не больший грех, чем мат, – сказал Алан.

– А я считаю, что больший, – настоятельно утверждал Олег, – я своим матом атмосферу не отравляю, в отличие от тебя…

– Извините, я сейчас, – прервал беседу Игорь, увидев прошедшего мимо их купе Ивана Ильича. Выглянув из купе, Игорь позвал его:

– Иван Ильич, можно вас на минуточку?

– Да, Игорь, – обернувшись, ответил он, – слушаю вас.