Читать книгу Путь домой - Юрий Иванович Герасименко - Страница 16

– Кстати, о сорванных крышах, – решил продолжить тему Иван. – Когда я проживал в Осетии, то со своей женой посетил женский монастырь в Алагирском ущелье.

– Я тоже один раз туда заезжал, красиво там, – поспешил заявить Алан.

– Да, Алан, красиво. Матушка Нона была тогда настоятельницей, – припомнил Иван. – И там одна из монахинь любезно предложила нам провести ознакомительную прогулку по территории монастыря, – продолжил повествование Иван. – Когда мы подошли к длинному зданию, где монахини и послушницы обычно занимались рукоделием, она поведала поучительную историю. Указав нам на новую кровлю этого здания, монахиня пояснила, что эту крышу ставила бригада кровельщиков почти два месяца. И всё это время монахиням приходилось слышать ненормативную лексику, доносившуюся с этого объекта от рабочих. Монахини не раз просили их прекратить это злоречие и предостерегали от нежелательных последствий. Но те не обращали внимания на эти замечания. Хотя на многих из них монахини видели нательные крестики – свидетельство их принадлежности к церкви. И когда им оставался один день до завершения работ, налетел ураганный ветер, свернул эту кровлю в трубочку и, вместе со стропилами сбросил на землю. После этого кровельщики вынуждены были восстанавливать всё за свой счёт. Но сквернословия от них уже не было слышно…

– По-о-оня-я-ятно, – протяжно произнёс Олег и, желая закрыть эту тему, потягиваясь, начал зевать.

– Возможно, что те рабочие считали, что их нательные крестики автоматически делают их праведниками в глазах Бога, – предположил Иван. – Но апостол Павел сказал: «Не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут…», – процитировал он на память.

– Ну, мне всё понятно. Вот вы про монашек заговорили,

а замечаете, сколько у нас в Питере курящих женщин развелось? – спросил Олег, пытаясь сменить тему разговора и сосредоточить внимание на проблеме Алана.

– Я это заметил, – живо отозвался Игорь. – Об этой проблеме тоже молиться надо. Меня поразила их стойкая зависимость от табака. Это видно по ненасытности, с какой здесь женщины курят. Как говорится, курят одну за другой, даже прогуливаясь по улицам. У нас на Кавказе, конечно же, тоже есть курящие женщины. Но здешние курят, прямо как героини кинофильмов про революцию семнадцатого года, стремившиеся к эмансипации. Эти революционерки, выполняя «партийные поручения», например, даже печатая на печатной машинке, не выпускали изо рта папирос. Для того чтобы быть равными в правах с мужчинами, эти феминистки начинали курить и, перевоплощаясь, обретали мужиковатость. Их ещё называют «мужик в юбке», на голосовые связки это ведь тоже влияет.

– Вот моя младшая дочь тоже курит, – признался Олег. – Она мне говорит: «Сигарета – моё спасение от одиночества, мой „верный другˮ». Я ей говорю, истинные друзья не травят. Да и с друзьями так не поступают, попользовалась «другом», плюнула на него и выбросила, – подытожил Олег. – Раньше я мог ей сказать, когда она на пожарную лестницу лезла: «Ну, ты же девочка, а не пацан какой!», а теперь она мне заявляет, что она «личность и самостоятельный человек». Правильно ты говоришь, Игорь, в мужика превращается эта «личность», – со вздохом выразил он своё огорчение.

– Согласен, женщина и табак – вещи несовместимые, – выразил солидарность Алан, – вот они меня «достают», когда умудряются курить за рулём. Сколько раз видел, когда она едет мне навстречу, одной рукой держит телефон у уха, другой сигарету и руль двумя пальцами придерживает. А что с ней будет, если пепел на её голую коленку упадёт? Она ведь на встречную полосу выскочит, а там я.

– Да, женщины – народ непредсказуемый, поэтому и в транспортном потоке их легко вычислить по манере вождения автомобиля, – пояснил Олег. – Я видел тех, которые косметикой пользуются на ходу, а на лобовом стекле жёлтый треугольник с восклицательным знаком. Да, вот ещё про знаки на стекле, – вспомнил Олег, – недавно увидел в городе старенькие «Жигули», у которых на всё заднее стекло была надпись крупными буквами: – «Все курящие женщины – ВОНЮЧКИ!».

– Интересное наблюдение, – высказался Игорь. – А вы что, Иван, по этому поводу думаете? Ведь на кого-то, может, и подействует такой эпитет?

– Может быть, – предположил Иван, – но христианам следует с сочувствием относиться к людям немощным, имеющим какую-либо зависимость. Вы сами, Игорь, сказали, что молиться об их духовном исцелении необходимо. Бог любит всех одинаково: и тех, кто освободился от своих слабостей и этим уже не огорчает своего Отца Небесного, и тех, кто ещё зависим. Трудно себе представить барышню с изысканными манерами и с папироской в зубах во времена Пушкина, например, – привёл сравнение Иван и продолжил, – за своим рукоделием, при вышивании ей одной рукой иголочку с ниточкой держать надлежало, другой пяльцы.

– Следовательно, папироску во рту ей пришлось бы языком перебрасывать, чтобы табачный дым выпускать, – продолжил образное описание Игорь. – Современники Пушкина восприняли бы её как особу из дикого племени, – предположил Игорь.

– У Пушкина про женщину и табак имеется стихотворение, в нём он, как мне видится, проявляет христианское снисхождение к этой даме, – вспомнил Иван и, устремив свой взгляд вверх, сказал: «Сейчас постараюсь вспомнить». – После чего начал декламировать:

Возможно ль, милая Климена,

Какая странная во вкусе перемена!…

Ты любишь обонять не утренний цветок,

А вредную траву зелёну,

Искусством превращённу

В душистый порошок…

– Дальше уже не помню, это отрывок из стихотворения «Красавице, которая нюхала табак». Всего лишь нюхала! …

– Да, если бы она курила, он не удостоил бы её внимания, не то чтобы стихи ей посвящать, – заверил Олег.

– А вы, Иван, поэзию любите? – спросил Игорь.

– Да, я люблю поэзию и прозу Пушкина, – коротко ответил Иван.

– Хорошее дело, – одобрительно высказался Олег и обратился к Алану, – а от мужиков, Алан, тоже прёт табачищем, когда они с перекура возвращаются, например, в купе. Вот, ты жвачку жуёшь, а одежда-то провонялась, никаким дезодорантом не перебьёшь.

– Ну, я ведь сказал, что брошу. Видите, сколько времени я не выходил в тамбур? – убеждал себя и остальных Алан.

– Молодец! Что ещё можно сказать? – поощрил его Олег. – Мой отец, царствие ему небесное, выкуривал по две пачки в день и умер в шестьдесят лет от саркомы горла. Может, потому я никогда в жизни не курил и запах табака с детства не переношу, что по ночам часто просыпался от его приступов кашля, – поделился своими воспоминаниями Олег.

– И даже в детстве не пробовал? – усомнился Игорь.

– Один раз пробовал, старшие пацаны дали потянуть. Но я выплюнул сразу – это такая горькая гадость, – пояснил Олег, глядя с сожалением на Алана.

Алан, поймав на себе взгляд Олега, заёрзал на своём диванчике. После чего спросил:

– А почему вы решили, что ваш отец умер из-за курения? Может просто время пришло – возраст?

– Ага, в шестьдесят-то лет! – саркастически напомнил Олег.

– Люди умирают и в более раннем возрасте, прожив столько, сколько им предначертано. Правильно я говорю, Иван Ильич? – поинтересовался Алан, желая обрести поддержку в его лице.

– Да, имеется такое мнение, что человек живёт ровно столько, сколько ему отмерил Бог, – ответил Иван.

– Ну, вот, – подтвердил Алан, с укором взглянув на Олега.

– Но есть стихи в Библии,– решил дополнить свой ответ Иван, – из которых следует, что Бог может и сократить предначертанные Им годы жизни для конкретного человека. В них речь идёт о тех, кто сознательно идёт против Божьей воли, осознано совершает грехи и различные злодеяния. Могу зачитать, – предложил Иван.

– Зачитайте, пожалуйста, – попросил Олег, – а вы замечаете, что я уже не матерюсь? Ну, почти. А может, это ваше присутствие на меня так действует?

– Возможно, – улыбнувшись, ответил Игорь, – и слава Господу! Это не мы, а Он способен менять то, что человек изменить не в состоянии.

Иван, найдя нужный стих, сказал:

– Вот о том, что человек сам может укоротить свою жизнь. Слушайте: «Не ускоряйте смерти заблуждениями вашей жизни и не привлекайте к себе погибели делами рук ваших».

– Вот, Алан, это про тебя, – сказал Олег, – «делами рук ваших». Это ты своими руками погибель себе приближаешь – куришь.

– В книге Притчей Соломоновых, – продолжил говорить Иван, – написано: «Страх Господень прибавляет дней, лета же нечестивых сократятся». Иначе говоря, для тех, кто почитает Бога, дни их жизни прибавляются, а для тех, кто не почитает Его, сокращаются. И отец царя Соломона, царь Давид тоже говорил о сокращении жизни людей коварных, – продолжил Иван, – сейчас найду. Ага, вот… «Ты, Боже, низведёшь их в ров погибели; кровожадные и коварные не доживут и до половины дней своих. А я на Тебя, Господи, уповаю».

– Алан, а ты знаешь, в чём твоё «коварство» заключается? – задал вопрос Олег и сам же на него ответил, – В том, что ты, когда куришь, дурной пример являешь молодым. Судя по твоей фигуре, ты спортсмен? Это твои тренеры в Осетии тебя научили совмещать то и другое?

– Да, я вольной борьбой занимаюсь, – с гордостью заявил Алан.

– В Осетии, насколько я помню, в присутствии старших курить не принято, – уточнил Иван.

– Да-а, никогда. Это верх неуважения к своему старшему, – подтвердил Алан.

– Вот. А в присутствии младших можно! – продолжил обличать Олег, – им ты и показываешь, что спорт совмещать с сигаретами нормально.

– Нет. Не нормально. Я брошу, ну сказал же уже, о-о-о, – нараспев добавил Алан осетинское «Да». При этом он поднял открытую ладонь правой руки перед своим лицом, и опустив её, сказал: – Я вот после того, как вы, Игорь, сказали, что курить верующему нехорошо, вспомнил, с чего у меня курение началось. Ещё в детстве меня с моими братьями и друзьями с нашего двора мой дядя подозвал к себе. Для всех нас он был большой авторитет – его в нашем городе многие боялись. Он сидел на крыльце нашего дома и говорил, что если он кого из нас увидит с папиросой или сигаретой, то засунет её тому в рот и заставит проглотить. Говорил, что спортом надо заниматься. Мы тогда все пообещали ему никогда не курить и спортом заниматься. Потом спортом не все занялись, но все закурили. Может потому, что когда он нас учил, то сам при этом сигарету докуривал, и дым кольцами выпускал изо рта? А мы все хотели этому научиться.

– Вот, Алан, сам теперь кольца пускаешь, младшим пример показываешь, – назойливо обличал Олег.

– И как же сложилась судьба твоего дяди? – поинтересовался Игорь, желая остудить пыл Олега.

– Четыре раза сидел за наркотики. Жена с ним развелась. Трое детей у них. Но сейчас стал прям таким верующим в Бога, не курит, не пьёт, не матерится, все родственники удивляются. С женой сошёлся, и она верующей стала. Сам теперь рассказывает наркоманам и алкоголикам, каким он раньше был и что с ним стало. Он теперь стал пастором одной церкви. У него даже есть разрешение в тюрьмы и зоны заходить, беседы там вести с зеками про Бога. Там его ещё помнят. Авторитетом был. Реально, да-а, – нараспев произнёс Алан.

– Слава Богу, Алан, за то, что твой дядя духовно прозрел и исцелился, – подвёл итог Иван.

– Вот-вот, с дяди своего пример бери, – подтвердил Олег, – в наше-то время курильщиков смогут прижать, а некоторых и отучить от курева. Из помещений курилки уберут и пусть куряки мёрзнут на улице со своими вонючими сосками, а зимы у нас дли-и-инные. Цены на табачные изделия задерут и всё.

– Ты хочешь сказать, что курение скоро станет губительной привилегией для состоятельных людей? – спросил Игорь.

– Вот именно. Пусть они травятся на здоровье, – явил своё «великодушие» Олег.

– Есть и об этом в Библии, – заявил Иван, – «Богатству сопутствуют вожделения».

– А никотиновая зависимость это и есть вожделение плоти, – согласился Игорь.

– С матом, Олег, как вы понимаете, тоже не всё так просто, – напомнил Иван. – Многие, желая продлить годы своей жизни, физкультурой занимаются, пробежки и пешие прогулки совершают. Но при этом от мата не отказываются, забывая, что этим Бога гневят и жизнь себе укорачивают. А как следует из Библии, «…упражняй себя в подлинном Богопочитании. Ибо физические упражнения полезны лишь отчасти, оно же полезно всегда», – подтвердил стихом своё мнение Иван.

– И когда родитель матерится, то дети часто это перенимают, – сказал Игорь, взглянув на Олега.

– Ну, к моим дочерям, слава Богу, это не прилипло, – заверил Олег, – хотя я бывал в таких регионах нашей необъятной страны, где мать с дочерью или дети в присутствии родителей «открытым текстом» матом разговаривают, – припомнил Олег.

– Как известно, это не характерно для высокоинтеллектуальных людей, не от большого ума люди используют эти «непарламентские выражения», – напомнил Иван. – Это показатель их духовной незрелости, слепоты духовной – «пелена» у них ещё на глазах. Не понимают, что вред себе наносят, – попытался образно выразить свою мысль Иван.

– Не зря же мат тоже законодательно запретили, – напомнил Игорь.

– А вот с запретом на мат они погорячились. Вы что,

и вправду думаете, что этот запрет будет действовать? По-вашему, матерящихся людей можно запугать штрафами? – вернулся к наболевшему вопросу Олег.

– Хотелось бы, чтобы этот запрет имел свои плоды, – высказал своё пожелание Иван, – хотя часто даже запретительные меры многих законов не срабатывают, когда у людей низкий духовный уровень. Кто-то называет это «внутренней организацией культуры человека», но суть от этого не меняется, – поделился своим мнением Иван.

– Вы говорите духовный уровень низкий? Судя по представителям власти и блюстителям порядка, там это мало кого интересует. Есть у меня там друзья-знакомые. Да от них самих можно такого наслушаться… Они разве от мата откажутся? Наивные вы люди! – заключил Олег.

– На власти, Олег, тоже распространяются Божьи заповеди, а не только нормы человеческой этики и морали. Каждый получает свои уроки от Бога, – подытожил Иван и, взглянув на свои наручные часы, добавил,– извините, мне пора совершить прогулку.

– Раз уж вы, Иван, прогулки не совмещаете с «непарламентскими выражениями», то от них вам максимальная польза будет, – с сарказмом произнёс Олег.