Читать книгу Я – директор. Конец империи - Юрий Прокопенко, Юрий Иванович Прокопенко - Страница 4

День за днем Иван корпел над отчетами института и его подразделений. Это была довольно скучная работа, так как никаких новых открытий, которые могли бы вызвать интерес, в них не содержалось. В большинстве случаев это было простое перечисление проделанной работы, и редко описывались результаты исследований. Ивану уже стало казаться, что он делает напрасную работу, стараясь понять характер исследований отдельных лабораторий. Если так, то стоит об этом говорить в открытую. Иван стал выписывать отдельные фрагменты из прочитанных отчетов, как если бы он был рецензентом по каждому из них. «Что ж, – думал он, работая карандашом по бумаге, – придет время и сможем обсудить мои замечания на ученом совете или хотя бы в частной беседе с авторами этих отчетов». Сейчас он вспомнил свою работу над отчетами по НИР других институтов, к инспекции которых его привлекал Минздрав. Тогда сделанные им критические замечания имели довольно острый характер, и нередко приводили к принятию неблагоприятных для руководства институтов решений. «Да, не поздоровилось бы Петру Петровичу, если бы эти отчеты попали на проверку комиссии Минздрава. Наверно, стоит сказать ему об этом». Иван понимал, что этим он мог бы обидеть заслуженного человека, профессора, директора института, чего он совсем не хотел. Иван решил, что сейчас это не к спеху, но к концу года следует завести об этом разговор, хотя бы в деликатных тонах. Кто читает эти отчеты в институте, кто должен их читать? Наверное, прежде всего, заместитель директора по научной работе. Это его прямая обязанность.

Но сейчас интересы Ивана сводились к другому: ему нужно было понять, чем занимается в действительности отдел дератизации и найти достаточно ошибок и несоответствий в его работе. Он еще не видел руководителя отдела Шилову и того научного сотрудника, кто претендовал на должность заместителя директора, не был с ними знаком, но уже испытывал к ним определенную неприязнь.

Ближе к концу недели Петр Петрович пригласил к себе Ивана. Рядом с ним сидела светловолосая и светлоглазая с круглым полным лицом женщина.

– Знакомься. Это Людмила Порфирьевна, секретарь нашей партийной организации.

Иван кивнул головой в знак приветствия и сел рядом. На столе перед Петром Петровичем лежал лист бумаги, исписанный на машинке. Внизу напечатанного текста стояли две подписи. Петр Петрович протянул Ивану листок.

– Полюбопытствуй, – предложил он и стал ждать, когда Иван просмотрит предложенное ему письмо. Через минуту спросил:

– Ну, что ты скажешь по этому поводу?

– Надо внимательно вчитаться в текст, чтобы понять, что в нем правда, а что намеренная ложь. На первый взгляд, это типичный донос в партийную организацию, в надежде получить поддержку своих интересов, завести дело и может быть получить от всего этого определенную выгоду. Я так понимаю, что вторая подпись принадлежит тому сотруднику, который претендует на мою должность, ведь так?

– Да, Иван Павлович, именно так. Это письмо поступило в райком партии, а там инструктор передал его нашему секретарю, Людмиле Порфирьевне, чтобы разобраться в этом деле.

– Ну и как, Людмила Порфирьевана, разобрались?

Та в ответ вспыхнула всем лицом, надула губки и ее светлые глаза наполнились влагой.

– Легко вам говорить, Иван Павлович, а с меня спрос и довольно строгий.

– Слушай Людмила, ты пока не кипятись. Какой может быть спрос с тебя, как секретаря парторганизации? Разве ты принимаешь административные решения? – Петр Петрович медленно поднялся, вышел из-за стола и подошел к стулу, на котором сидела секретарь парторганизации, положил руку ей на плечо. – Я думаю, они сами не знают, как нужно реагировать на это письмо. Вот и давят на тебя. А что ты можешь сделать? Уволить Иван Павловича или меня? Чепуха. Прошли уже те времена, когда парторганизация решала административные вопросы. Назначение Ивана Павловича было согласовано с руководством Минздрава на самых высоких уровнях. Институт подчиняется Минздраву и ему решать, кого брать на руководящую работу. При чем здесь райком? Вот посмотри на эту фразу. – Петр Петрович взял у Ивана письмо, одел очки и нашел нужное место на листке бумаги. – Вот, смотри: «В период развития демократических принципов в нашем обществе, развития критики и гласности, проводимых нашей Партией, директор института Лядов Петр Петрович единолично, не посоветовавшись с коллективом, пригласил на должность заместителя директора института Белецкого И. П., который не является специалистом в нашей области и фактически не сможет отвечать за развитие научных исследований в институте. Коллектив нашего отдела проводит очень нужную для страны работу по уничтожению грызунов, приносящих ущерб здоровью и народному хозяйству, несмотря на постоянное противодействие директора института и срыв материального обеспечения экспедиций, что имело место в текущее лето». Ну как вам это?

Петр Петрович бросил на стол листок бумаги и пошел в сторону двери кабинета. Потом остановился, резко обернулся и подошел к столу.

– Иван Павлович, ты уже познакомился с работой отдела дератизации?

– Нет, Петр Петрович, еще не успел.

– Вот что, брось все и посмотри внимательно отчеты за прошедшие три года и заодно отчеты по экспедициям. Сделай свое заключение, дай мне на подпись. В понедельник или во вторник поезжайте вместе с Людмилой Порфирьевной в райком. Надо подготовить достойный ответ, чтобы закрыть там эту тему. В райкоме должны знать, что действия дирекции и партийной организации института идут в русле рекомендаций нашей партии и приведенные в письме фразы – всего лишь необоснованные выдумки авантюристов. Ну, найдите слова помягче. Словом, это задача номер один.

– Вас понял, Петр Петрович. Так и сделаем. А сейчас я хотел бы забрать этот листок и побеседовать с Людмилой Порфирьевной. Вы не возражаете?

Иван встал и пригласил секретаря парторганизации к себе в кабинет. Там он расспросил эту взволнованную женщину, в каких тонах было передано ей письмо и что от нее конкретно потребовали, что за человек инструктор райкома и можно ли с ним вести доверительные разговоры?

– Ну что можно сказать. Вы сами знаете, как разговаривают с нами в райкоме. Как будто мы у них в неоплатном долгу. Разговор был на высоких тонах. Она, инструктор женщина, сказала, что это письмо ей передал первый секретарь и строго указал, чтобы та разобралась во всем в деталях.

– Так, – прервал Людмилу Порфирьевну Иван, – в деталях? Это уже лучше, уже можно найти, какие доводы должны быть приведены в нашем ответе. А в какой форме нужно подготовить ответ?

– Я не спросила, – лицо секретаря вновь залилось краской, и она просительно взглянула на доктора Белецкого, как-бы извиняясь за свою неосмотрительность или неумелость.

– Ну, ладно. А скажите мне, Людмила Порфирьевна, что за человек этот научный сотрудник. Я ведь еще не знаком с ним, да, признаюсь, и не хочу пока знакомиться.

– Мужчина, чуть старше вас, биолог, кандидат наук, пришел к нам в институт вместе с Шиловой из университета. Поговаривают, что он приходится ей каким-то родственником. Но я этого точно не знаю. Человек он жесткий, грубый, не интеллигентный, одним словом, не симпатичный. Я бы не хотела с ним вместе работать.

– А Шилова?

– Шилова еще хуже, заносчивая, считает себя самой умной, ни с кем не общается. Даже в рамках отдела у нее нет близких людей.

– Что ж, это тоже хорошо, – промолвил Иван, вслух отвечая своим мыслям, – а какой срок вам дали на подготовку ответа.

– Три дня. Сегодня первый день.

– Значит, послезавтра к вечеру мы должны быть там. Так и передайте инструктору, что будем вовремя. Остальное я беру на себя.

Остаток дня и весь следующий день он изучал «досье» на отдел дератизации, взяв отчеты отдела за три года. Когда спросил Вадима Алексеевича, есть ли отчеты по экспедициям, тот пожал плечами и ответил, что отдельных папок нет, но может быть в годовых отчетах отдела можно найти материалы по итогам экспедиций.

– Что-нибудь серьезное произошло? – спросил Вадим Алексеевич с нескрываемым любопытством. Иван взглянул на него, пытаясь понять, знает ли он о письме в райком. Но на его закрытом лице ничего не прочел.

Через день он передал Лидии Ивановне текст ответа на письмо Шиловой и попросил, чтобы никто не смог бы увидеть, что она печатает. Письмо было изложено на трех страницах убористого почерка Белецкого. Напечатанное просил передать на подпись Петру Петровичу. Все это следует сделать до трех часов, не позже. Я буду ждать. Потом он позвонил к Людмиле Порфирьевне и предупредил, чтобы к трем часам она была готова. И еще. Наверное, стоит предупредить нашего инструктора, что мы придем к ней не позже четырех часов.

Петр Петрович прочитал письмо, с удовольствием крякнул и пригласил к себе Ивана.

– Ну, ты молодец. Здорово ты их распатронил, не оставил ни единого шанса. Я подписываю.

– Спасибо, Петр Петрович. Вашими устами да мед пить. Как там будет в райкоме, еще неизвестно.

– Не скромничай. Все будет в порядке. Возьми мою машину, так быстрее будет.

Райком располагался недалеко от института и уже минут через десять они поднимались по лестнице в сторону кабинета, инструктора райкома, курировавшего институт. На табличке, прибитой к двери, была надпись «инструктор Родионова Алла Петровна». Постучались, вошли в кабинет. За столом сидела женщина лет сорока-сорока пяти. Миниатюрная со слегка вздернутым носиком и с каштанового цвета волосами. Людмила Порфирьевна представила инструктору нового заместителя директора института, доктора медицинских наук Белецкого Ивана Павловича. Инструктор с улыбкой кивнула головой, потом подняла взгляд на Ивана, как-бы желая что-то спросить. Иван тоже внимательно посмотрел на инструктора. Женщина показалась ему удивительно знакомой.

– Мы раньше не встречались? В райкоме комсомола, на Кропоткинской.

– Да-да, – воскликнул Иван, – инструктор Родионова, Алла. Тогда мы еще были в комсомоле.

Людмила Порфирьевна с удивлением посматривала то на инструктора, то на замдиректора. Вот это да, они старые знакомые.

– Значит, это тебя обхаивают в письме? Это ты занял чье то место?

– Чепуха все это. Я сейчас тебе все расскажу. Как ты сама? Фамилию сохранила. Семья, дети?

– Да, все это есть. И муж и двое детей. А фамилию оставила девичью. Ну как бы ты меня узнал, если бы я была сейчас Егорова, а не Родионова?

Они еще некоторое время предавались милым воспоминаниям своей комсомольской юности, когда Алла была инструктором райкома комсомола и курировала комсомольскую организацию института гигиены, секретарем которой был Иван. Потом перешли к делу. Алла Петровна взяла протянутое Иваном письмо и углубилась в его прочтение.

– Ну, что ж. Чувствуется рука доктора наук. Ты писал?

– Товарищи помогали.

– Ладно, я думаю, что смогу убедить нашего первого, что вопрос закрыт. Но, Иван, при одном условии, что ты предпримешь все необходимые меры, чтобы избавиться от этого демагога и карьериста. Сам понимаешь, что тебе вместе с ним не работать. Он просто так не отступится от своих амбиций. Ты согласен?

– Да, Алла, вполне. Я уже работаю над этим. Но раньше времени не хочу раскрывать карты, – Иван незаметно покосился на Людмилу Порфирьевну, а потом взглянул на инструктора, – я ведь только неделю работаю здесь и вот такое. Не волнуйтесь, Алла Петровна, это временное явление и серьезного рецидива не будет.

– Ну, раз вы здесь, хочу предупредить, что через пару недель будет большое совещание с представителями научных институтов. Готовится новое постановление партии о совершенствовании работы научных учреждений на современном этапе. Быть обязательно. Подумайте, может быть есть какие предложения с вашей стороны, особенно, в отношении внедрения хозрасчета.

Попрощались с теплотой в голосе. Нужный контакт был налажен. На обратном пути Иван предложил Людмиле Порфирьевне подумать о внедрении хозрасчета в нашем институте. Ивана сейчас этот вопрос пока что не занимал. Он думал о том, какие следующие шаги может предпринять Шилова и ее верный помощник, кому станут писать. Иван был уверен, что такие шаги последуют, и сейчас он сожалел, что на дворе лето и что большинство руководителей в отпусках, и первый после каникул ученый совет может быть собран не раньше начала сентября.

Петр Петрович ждал их возвращения. Он волновался, несмотря на весь его значительный опыт и авторитет, которым он обладал в Минздраве.

– Ну как доложили? Что решили?

Иван кратко рассказал о переговорах с инструктором, потом сообщил, что она оказалась его старой знакомой, еще по работе в комсомоле и добавил, понизив голос, что та рекомендовала решать вопрос радикально. Петр Петрович кивнул головой и промолчал. Такой жест был рассчитан на присутствующую здесь Людмилу Порфирьевну. Он, также как и Иван, считал, что та имеет контакт с отделом дератизации и вполне может все рассказать заинтересованным лицам. Перед уходом он добавил:

– Людмила Порфирьевна, я полагаю, что не следует сообщать кому-либо о письме и ваших переговорах.

– Я понимаю, Петр Петрович, – она вновь залилась краской: совсем не умела сдерживать свои эмоции.

Петр Петрович пригласил Ивана подвезти его домой на служебной машине. Директор жил на Беговой в доме, окна которого выходили на ипподром, как раз на беговую дорожку. Познакомил с приветливой женой, которая была несколько моложе его, предложил пройти в квартиру. Иван остановился у входа, посмотрев на свою обувь.

– Проходи, Иван, у нас нет «половых» проблем, – он раскатисто рассмеялся своей шутке, Иван улыбнулся тоже, – иди сюда, я тебе что покажу.

Петр Петрович подвел Ивана к окну и показал на ипподром. Там было оживление, но бега еще не начались. Что-то вещал репродуктор. Окно было закрыто и Иван не смог разобрать, о чем шла речь. Петр Петрович предложил Ивану чаю, но тот поблагодарил, сказав, что его ждет жена и пора ехать.

– Ну что ж, Миша тебя отвезет. Он ждет тебя внизу. Пусть, на всякий случай, узнает, где ты живешь.

Иван остался доволен началом второй недели его работы в новой должности. За ужином он красочно рассказывал жене о своих делах, особенно о неожиданной встрече с Родионовой и о своем визите к директору.

– Все это очень ответственно, – прокомментировала Людмила рассказ Ивана, – это твои первые шаги в новой должности, а люди, о которых ты говоришь, не желают тебе добра и будут биться до конца за свои интересы. Будь осмотрительным, не спеши доверять малознакомым сотрудникам.

Иван успокоил жену, заверив ее, что все будет так, как он задумал.