Читать книгу Я – директор. Конец империи - Юрий Прокопенко, Юрий Иванович Прокопенко - Страница 5

Иван продолжал работать над сценарием спектакля, в котором он был и сценарист и режиссёр. Условно для себя он назвал пьесу «Освобождение». Составил список действующих лиц. В него вошли: Петр Петрович, Вера Павловна, Вадим Алексеевич и, конечно, он сам. Эти люди будут участвовать в первом и основном акте спектакля – заседании ученого совета. Они были основными участниками спектакля. На втором плане будут выступать некоторые члены ученого совета, с которыми Иван успел познакомиться. Те должны дать оценку предложениям и поднять руки «за» во время голосования. На них вся надежда. С ними следует поговорить до заседания и предложить поддержать новую структуру. Список сотрудников второго плана еще не составлен окончательно, но кое-кто уже дал согласие поддержать дирекцию. Еще остается переговорить с двумя-тремя сотрудниками лабораторий и будет достаточно. Эту работу может сделать Петр Петрович.

Теперь о самом предложении, которое будет озвучено на ученом совете. Речь идет о новой структуре института. Нужно четко отработать новые названия лабораторий, а, прежде всего, найти убедительную подоплеку необходимости предлагаемой акции. И вот такая подсказка появилась. На совещании в райкоме партии речь шла о реализации нового постановления партии и правительства по повышению эффективности работы научных учреждений страны. И как-бы между стандартными фразами, свойственными таким постановлениям, Иван уловил нужное обоснование. Докладчик сетовал на то, что у большинства научно-исследовательских институтов многие годы не меняется структура, часто не соответствующая сегодняшним реалиям и потребностям нового периода развития страны. Докладчик призывал также пересмотреть структуры институтов, направив их на достижение большей эффективности исследовательской работы. Этого было достаточно. В докладе также речь шла о необходимости быстрейшего внедрения хозрасчета в работу институтов. Было сказано, что на современном этапе страна не в состоянии содержать в полном объеме учреждения, что заработная плата постоянно снижается, не хватает средств на научное оборудование, командировочные расходы. А порой, даже на поддержание помещений в нужном порядке. Словом, оратор призывал зарабатывать деньги самим институтам. Правда, каким образом делать это, он не сказал. Рекомендовал лишь посоветоваться с министерствами и ведомствами, обменяться опытом со своими смежниками, словом получалось так, что «спасение утопающих – дело рук самих утопающих» и бесполезно рассчитывать на государственную поддержку. «Вот так перестройка», – подумал Иван, и, услышав шумок, раздавшийся в аудитории, подумал, что именно так оценивают сказанное и большинство присутствующих в зале.

В конце совещания Иван подошел к своему инструктору Родионовой. Ему важно было узнать, чем завершилась история с письмом. Алла Петровна успокоила его. Первый секретарь был удовлетворен объяснениями на письмо, которые подготовил Иван. Решили написать им ответ, что по их письму проведена проверка и все. Вернувшись в институт, Иван пригласил к себе Веру Павловну. Последнее время они не часто виделись из-за большой занятости Ивана. Был шестой час, но Вера Павловна еще оставалась на работе.

– Добрый вечер, Вера Павловна, проходите, садитесь сюда. Хочу вам доложить о последних новостях. Сейчас был на совещании в райкоме и там обсуждали постановление партии и правительства о повышении эффективности работы научных учреждений, и докладчик сообщил, что у большинства институтов уже многие годы не меняется структура, хотя потребность в этом есть. Это одна из причин отсутствия роста эффективности. Структура должна следовать за изменением задач. Вот эту подсказку мы и возьмем на вооружение. Надо раздобыть текст постановления, он напечатан, наверно, в «Правде», чтобы дословно скопировать эту часть.

Вера Павловна старательно записывала все, что говорил Иван, в свой блокнот. Иван замолчал, посмотрел на ее старания, потом перевел взгляд на ее блузу, несколько расстегнутый ворот и начальные очертания груди, поднял глаза чуть выше и остановился на очертании губ, чуть вздернутом носике и встретился с ее глазами. Вера Павловна отложила карандаш, и все это время смотрела на Ивана, наблюдала, как он не спеша изучал детали ее внешности.

– Давно не виделись с вами, Вера Павловна. Соскучился.

Былова сделала попытку улыбнуться на слова Ивана. Получилось не совсем удачно.

– Ничего, теперь будем видеться чаще. Мы выходим на финишную прямую подготовки первого после летних каникул заседания ученого совета, где и будет разыгран первый акт спектакля. Иван кратко изложил свои соображения. Вера Павловна пробовала вновь записывать.

– Пока писать ничего не надо. Это всего лишь мои представления. Я попытался изложить их на бумаге, вот здесь, – Иван показал на лист, исписанный мелким почерком. – Давайте сделаем так. Я завтра еще поработаю над этими соображениями. Потом стоит наверно все это отпечатать в четырех экземплярах, каждому из главных действующих лиц по одному, с тем, чтобы каждый из нас сделал свои правки. Потом проведем совещание нашей четверки. Сделаем правки, распределим роли и вперед.

– А кто входит в эту четверку? Я все это слышу впервые.

– Петр Петрович, вы, Туров и я. Мы будем ведущими на первом заседании ученого совета. Кто-то из нас сделает доклад и представит предложения по новой структуре института. Пойдут вопросы, комментарии. Нужно быть готовыми к ответу на них. Потом голосование. Его тоже нужно подготовить. Получить утверждения новой структуры большинством голосов и уже на следующий день издать приказ директора, а подготовить его нужно заранее. И вам придется обойти руководителей подразделений и собрать подписи под грифом «Ознакомлен», прямо по списку. Кто-то из них может прийти к вам и подписать приказ в вашем кабинете. Уже на следующий день нужно объявить конкурс на замещение вакантных должностей руководителей и научных сотрудников. Как сами понимаете, бюллетени надо заготовить заранее. И через две недели назначить второе заседание ученого совета, где и произойдет голосование. Вот, приблизительно, такой сценарий спектакля под рабочим названием «Освобождение». От кого? Вы сами понимаете. Кстати, хотел вас спросить, секретарь партийной организации Людмила Порфирьевна является членом ученого совета?

– Нет, только руководители подразделений.

– В нашем институте секретарь входил в состав ученого совета. Надо ввести до первого заседания, кстати, и меня тоже. Людмила Порфирьевна знает кое-что, поскольку была занята с письмом в райком партии, подписанное Шиловой и Гусиным.

– Простите, Иван Павлович. Я не в курсе, о каком письме идет речь?

– Это моя вина. Я должен был поставить вас в известность.

И Иван пустился в длительное повествование, опуская некоторые детали. За окном стало смеркаться, в кабинете тоже установился полумрак. Иван встал, подошел к выключателю и щелкнул тумблером. Возвращаясь на свое место, слегка прикоснулся к плечам Веры Павловны, наклонился и произнес на ушко.

– Я совсем замучил вас. Вы наверно устали. Рабочий день давно закончился. Пошли домой.

Вера Павловна поднялась со стула и повернулась к Ивану. Посмотрела ему в глаза. Слегка тряхнула кудряшками.

– Да, пора. Уже семь часов.

Через пару минут, собрав свой портфель, Иван выключил свет, и зашел в кабинет Веры Павловны.

– Вы на метро? Пошли вместе. По дороге поговорим.

Пока шли к метро, обсуждали некоторые детали предстоящего «спектакля». Потом Вера Павловна взяла Ивана под руку и сменила тему разговора.

– Сегодня ровно месяц, как вы пришли к нам. Сейчас страсти немного поутихли, а поначалу моя дверь почти не закрывалась. Мои знакомые, женщины, с которыми я мало-мальски в близких отношениях, все приходили и расспрашивали о вас. А я и сама мало что знаю. У нас так и не было возможности поговорить с вами не о работе.

– Ну, где уж тут. О работе и то не успеваем. В таких случаях говорят «дела захлестнули», но положение надо исправлять. Моя дверь открыта, и я готов беседовать с каждым сотрудником. Вот, например, за этот месяц я познакомился с Натальей Федоровной и еще с несколькими женщинами – руководителями подразделений.

– Это не то. Те женщины, о которых я говорю, интересуются другими вопросами. Они хотят знать, что вы за человек, как относитесь к женскому полу. Их интересует, можно ли с вами «закрутить» что ли любовную историю. Понимаете?

– А вас, Вера Павловна, этот вопрос не интересует?

В это время Иван пропустил Веру Павловну в открывшуюся дверь вагона метро. Было тесно и жарко. Иван испытывал некоторую неловкость от вынужденного прикосновения к талии женщины, помогая ей продвинуться вперед. Поезд набирал скорость, и вагон раскачивался из стороны в сторону. Иван и Вера Павловна непроизвольно соприкасались все чаще. Лишь когда прошли в середину вагона, ухватились за поручень и повернулись друг к другу. Из-за шума в вагоне говорить приходилось громко или на ушко, и тут вновь возникали контакты. Вера Павловна время от времени откидывал голову, и вопросительно смотрела на Ивана, как бы стараясь понять значение этих случайных прикосновений. Но вот пришло время выходить ей из вагона. Попрощались до завтра, и Иван остался один. Некоторое время он думал о Вере Павловне, ощущая на губах и щеках аромат ее духов. Возможно, в этот момент у него стало появляться первое робкое чувство симпатии к этой женщине.

Среда, 2 сентября – на этот день было назначено первое после летних каникул заседание ученого совета института. Вера Павловна подготовила повестку дня. Главным был вопрос «О новой структуре института». Докладчик – Туров В. А. Вот так, простенько, обыкновенный рабочий вопрос, без всякого ажиотажа и треволнений, которые иногда возникают в коллективе, когда намечается что-либо важное, способное повлиять на привычную жизнь сотрудников. Для доклада был подготовлен плакат с новой структурой, который решили разместить рядом с другим плакатом, где была нарисована старая, ныне действующая структура. Если присмотреться к этим плакатам, то можно было заметить лишь незначительные изменения в названиях отделов и лабораторий, так что, на первый взгляд, у неискушенного сотрудника мог возникнуть вопрос: «Зачем нужны эти несущественные изменения?» Например, вместо лаборатории «Токсикологии» предлагалось новое название «Оценки токсичности препаратов», а в названиях лабораторий дезинфекции и дезинсекции появился термин «эффективность средств дезинфекции» и, соответственно, «эффективность средств дезинсекции». Получили изменения также лаборатория гигиенических исследований и, наконец, отдел дератизации. Его название предлагалось изменить на лабораторию городской дератизации, что означало борьбу с грызунами в городских условиях, а не в сельской местности, как это было последнее время и что, собственно, не устраивало дирекцию и руководство Минздрава. Формальным поводом к предлагаемым изменениям послужило упомянутое выше постановление об эффективности научных исследований, а главный фокус изменения структуры заключался в том, что вслед за этим должен последовать конкурс, в котором не все сотрудники могли вновь получить свои должности. В первую очередь, это касалось руководства отдела дератизации. Им предстояло либо согласиться с необходимостью развития новой тематики, к которой они явно были не готовы (борьба с грызунами в условиях города это совсем не то, что в сельской местности), либо подать заявление об уходе по собственному желанию. Что и требовалось доказать. В таких условиях ни Шилова, ни ее ближайший помощник уже не станут писать письма и требовать отмены приказа о назначении доктора Белецкого заместителем директора.

Петр Петрович был явно доволен. Он предвкушал картину негодования со стороны своих оппонентов и предчувствовал их следующие шаги, явно обреченные на провал. Еще за неделю до ученого совета он посетил Михаила Ивановича и рассказал о предстоящем ученом совете, отметив авторство всей этой идеи, принадлежащее Белецкому, впрочем, в соавторстве с ним, как с директором института. Михаил Иванович одобрил в целом задуманный ход, но выразил опасения, что не все может так благополучно завершится, как они задумали, и предложил свое участие в заседании ученого совета. Что ж, это была здравая мысль. Михаил Иванович, как куратор института, мог бы сказать вводное слово, подчеркнув заинтересованность Минздрава в обновлении структуры института и, заодно, представить Белецкого как нового заместителя директора по научной работе. Перед уходом Петра Петровича он попросил напомнить ему за день, два об этом.

Все было готово к заседанию ученого совета. Петр Петрович по возвращении из Минздрава пригласил Ивана к себе. Тот через пару минут вошел в приемную директора и столкнулся с незнакомым ему мужчиной, который вертелся у стола Лидии Ивановны, держа в руках какое-то письмо. Завидя Ивана, он резко повернулся к нему и в его глазах вспыхнул такой огонь, как если бы перед ним неожиданно появился дикий и опасный зверь. Он протянул в сторону Ивана письмо и, размахивая им, попытался что-то сказать. Его слегка поседевшая узкая бороденка по козлиному затряслась на злом лице.

– Так это вы и есть тот самый, – его руки тряслись. И выглядел он весьма угрожающе. Иван решил не испытывать терпение этого человека и поспешил удалиться в кабинет, быстро закрыв за собой дверь.

– Что там за шум? – спросил Петр Петрович, вставая из-за стола.

– Какой-то мужчина расшумелся. Трясется весь, аж борода ходуном ходит, – Иван невесело улыбнулся, подходя к столу директора.

– А это, наверно, Гусин. Ему пришло письмо из райкома, но пришло оно на мое имя. Я его расписал ему. Вот он его и получил.

– Интересно, а что было в том письме?

– Да, так, формальная отписка. Пишут, что ознакомились с существом вопроса и считают, что действия дирекции обоснованные и направлены на повышение эффективности научных исследований.

– Теперь понятно, почему он такой злой. Он, конечно, ожидал другой ответ. Интересно, на кого он теперь будет жаловаться? На райком? – Иван вновь улыбнулся, и его улыбка не была доброй.

– Послушай, я сегодня был у Михаила Ивановича. Рассказал ему о наших планах. Он все одобрил, но сказал, что опасается за успех дела. Собрался сам приехать на совет и поддержать от лица Минздрава. Заодно захотел и тебя представить, как моего зама. Это хорошо. Это придаст тебе вес в коллективе. Все-таки, его поддержка много значит. Слушай, я что думаю. Может быть, стоит написать ему небольшую подсказку о тебе, вроде как справку. Сделай такую небольшую бумагу, для тебя это не составит труда.

Иван кивнул головой и напомнил Петру Петровичу, что еще до совета нужно подготовить приказ о введении новой структуры института с 3 сентября и о последующем конкурсе.

– С конкурсом можно не спешить. Вообще полагается давать месяц на подготовку документов к конкурсу. Мы об этом объявим в следующем приказе. Пусть народ перетрет новую структуру. А ты тем временем займись обходом и знакомством с лабораториями, с научными кадрами. Тогда и конкурс подоспеет.

– Справедливо, – заметил Иван, – во всяком деле нужна передышка.