Читать книгу Пять похищенных монахов - Юрий Коваль - Страница 15

Часть первая
Пятница
Телевизоры и монахи

Оглавление

На улице окончательно стемнело. Огненное слово «Рубин» зажглось над кинотеатром, багровым огнём озарило лица прохожих.

У забора, на котором наклеены были афиши, стоял человек с граблями. Ему хотелось пойти в кино, но сделать он это не решался и, главное, не знал, куда девать грабли.

Прохожие обходили его, топтались у афиш, толпились у касс кинотеатра, курили, толкали друг друга, не извиняясь. Одна девушка поглядела на грабли, засмеялась, побежала к кассе. Гражданин хотел было бежать за ней, но грабли его не пустили, и он остановился, мечтая о граблях, которые складывались бы, как удочка.

Долго стоял он на одном месте и глядел, как вспыхивают в окнах домов тёплые абажуры, как дрожит за шторами что-то неверное и голубое.

– Телевизоры смотрят, – угадывал гражданин.

За таким телевизионным окном в мягком кресле сидел человек. Это и был Похититель.

Над головою его на стене висели портреты киноактрис, наших и зарубежных, у ног стоял плетёный садок с голубями-монахами, а прямо перед ним сияли экраны трёх телевизоров. Похититель смотрел сразу три программы. Надо отметить, что в этот вечер по одной программе передавали «Артлото», по другой – «Спортлото», по третьей – «А ну-ка, мальчики».

«Как хорошо иметь три телевизора, – размышлял Похититель. – Ничто не проходит мимо твоих глаз. Да, телевизор – полезная штука».

Похититель повёл глазами слева направо по всем трём экранам, потом справа налево и тут наткнулся взглядом на садок с голубями.

– Ну вот, – сказал он сам себе. – То, к чему давно стремился – достиг. С голубями больше дела не имею. Целиком переключаюсь на телевизоры. Голубей-то похищать просто, а чтоб свистнуть телевизор, надо быть немножко художником. Вещь хрупкая, громоздкая, задел экраном за дверную ручку – и привет.

Похититель встал, подошёл к зеркалу, которое висело среди портретов киноактрис. Ему было приятно увидеть иногда себя в окружении красавиц всех стран и континентов. Он тогда казался себе знаменитым киноактёром и строил всевозможные гримасы – то нахмуривал брови, выпятив вперёд подбородок, то, наоборот, подбородок убирал назад, а бровями играл, как морскою волной, то вдруг шевелил подбородком справа налево, восхищаясь собственной красотой.

Оглядевши своё лицо, Похититель остался им недоволен. Очень уж грубым и мрачным казалось оно. Такое лицо надо было развеселить, и он подмигнул сам себе, а потом и спросил сам у себя, глядясь в зеркало:



– Куда монахов девать будешь, рожа?..

– А загоню их, голубчиков, на Птичьем рынке!..

– А дорого ли возьмёшь?..

– Рублика по два – вот червончик и набежит.

– Такой симпатичный – так дорого просишь, – укорял себя Похититель.

– Что поделаешь – нынче каждый рубль в почёте…

– Рубль-то в почёте, да голубь подешевел…

– Надобно торговать с умом.

– А на то мне и ум дан.

Тут Похититель рассмеялся, довольный разговором с самим собой. И все актрисы на стенах – показалось Похитителю – тоже позасмеялись. Но смеялись в основном зарубежные киноактрисы, наши смотрели на это дело довольно хмуро.

– Ну ладно, хватит, – сказал Похититель, обрывая неуместный смех. – За дело.

Он решительно выключил телевизоры, из письменного стола достал канцелярскую книгу, на обложке которой было написано: «Краткая опись моих преступных деяний».

Пять похищенных монахов

Подняться наверх