Читать книгу Смейтесь, паяцы! Юмористические рассказы - Юрий Кубанин - Страница 8

Об этой тайной операции мало кто знает. Закрытая тема. Только посвящённые в курсе событий. Мне о ней стало известно совершенно случайно, но из весьма конфиденциальных источников, усомниться в правдивости которых способны только отъявленные скептики. Такие, к примеру, как я. Не исключено, что и вы, читатель. Однако, по порядку, хотя дело уже и прошлое.

В плане подготовки чемпионата мира по футболу ФИФА решила проверить, в числе прочего, российскую систему безопасности на воздушном транспорте, что называется, на вшивость.

Металлоискатели, газовые анализаторы, сканеры и компьютеры – давно себя зарекомендовали, чего не скажешь о человеческом факторе. Наверху решено было провести проверку комплексно и нестандартно.

Майор Интерпола – агент 777 Джеймс Понт вальяжно, как и подобает интуристу, вошёл в терминал крупного столичного аэропорта. Ознакомившись с табло и указателями, для начала проследовал в комнату для джентльменов. Несмотря на чин старшего офицера и солидный опыт участия в рисковых операциях, Понт нервничал. Его предупредили о непредсказуемости русских, поэтому проконтролировать всё лишний раз не помешает. Соблюдая правила конспирации, он уединился в кабинке и вжикнул молнией модных брюк.

«Потею как зелёный летёха. Слава богу, фитиль не отсырел, – с облегчением подумал Понт. – А и головастые же ребята сидят в отделе планирования операций! Электронный детонатор наверняка засветится в рентгеновском сканере, а трутовый запал – попробуй – засеки, тем более, такой крохотный кончик. Да, знали прадеды толк во взрывотехнике».

Уверенной лёгкой походкой агент 777 направился к стойке регистрации. После месяцев тренировок с половиной кило силикона в сигме, двести граммов динамита практически не создавали дискомфорта в промежности.

– Путешествуете налегке? – аэропортовский клерк был сама учтивость. – Пожалуйста, вот бирка на ручную кладь. Зона досмотра налево. Сектор «Би», выход на посадку номер три.

В зоне досмотра Понт, как и все, сложил обувь, брючный ремень, часы и мобильник в пластиковую корзину, и вместе с дорожным саквояжем оправил это всё в жерло сканера. Прошёл через магнитную раму, не без трепета дал себя ощупать симпатичной девушке в униформе.

– Икскъюз ми! Это ваша сумка? – спросил на сносном английском человек у монитора сканера.

– Да, мой. Можете говорить на русский. Я свободно говорить на русский, – не дрогнул ни единым мускулом Понт. В саквояже, он знал, были только кое-какие отвлекающие мелочи.

– Это у вас зажигалка? – ткнул пальцем в монитор дежурный.

– Да, есть. Презент другу.

– Не положено, даже в багаже. Сожалею, но придётся оставить. Вон там – корзина для конфиската.

Понт извлёк зажигалку и бросил её в корзину, где уже были две початые бутылки водки, полдюжины бутылок с недопитыми ситро и пивом, с десяток зажигалок, флаконы с шампунями, ножницы из маникюрных наборов и ещё какая-то мелкая всячина.

– А это что? – постучал дежурный по квадратной тени на мониторе.

– Это? Это есть парфюм. Афтэр шэйв. Гигиена. Разве нельзя?

– По сканеру – сто двадцать пять миллилитров у вас. В одном флаконе можно не больше ста.

– О, ноу проблем! – Понт обильно освежился. – Теперь нормаль?

– Если бы! – вздохнул клерк. – Все жидкости допускаются к перевозке в ручной клади только упакованными в специальный пластиковый мешок.

– О, у меня есть! Случайно, свободный пэкит! Я заверну…

– Не годится, – ещё горестней вздохнул клерк. – Нужен специальный.

– Он что?.. – Понт с трудом припомнил термин. – Как это… броня?

– Да нет, не бронированный, – почти сочувственно объяснял дежурный на сканере. – Самый обыкновенный, но… специальный! Так в правилах значится.

– Хорошо! – Понт с трудом подавил раздражение. – Где я мог это купить?.. Бы. Стоять, не так! Где бы я мог это купить? Теперь правильно?

– В точку! Значит, так… Возвращаетесь ко входу в терминал, поднимаетесь на третий этаж, по воздушному переходу – в соседний терминал, там спускаетесь на цокольный уровень, находите сектор «Ди», поворачиваете налево, метров через сто спросите бутик «Анжелла», пятьдесят рублей всё удовольствие. Потом бегом опять к нам на досмотр.

Агент Интерпола начал багроветь. Такой меркантильной бдительности не смогли предвидеть даже аналитики отдела планирования. Но, на его счастье, приятный женский голос из динамика аэровокзала громогласно подтвердил всё вышесказанное. Понт смягчился.

«О́кей, ничего личного. Бизнес есть бизнес», – подумал он, и решительно швырнул флакон с дорогущим французским лосьоном в корзину с конфискатом. Вслух поинтересовался:

– Сорри, а куда всё это… – Понт указал на содержимое корзины, – потом девается? Чисто, для, интересно.

(Наверняка вы подумали, что в последнем слове последней фразы – опечатка. И запятые в ней ни к чему. Ничего подобного. У Джеймса была пятёрка по русскому сленгу. Но ошибку он всё же допустил в первой букве вводного слова. Простим ему. Разволновался.)

Дежурная смена всем составом разом посмотрела на агента 777.

– Куда мы деваем конфискат? Выбрасываем в пропасть, – ответил за всех клерк у монитора на полном серьёзе.

Дежурная смена дружно деликатно ухмыльнулась. Понт не понял, но удовлетворённо кивнул. А про себя подумал: «Хорошо, что меня предупредили о загадочной русской душе. Не забыть бы после задания спросить у препа-лингвиста, что означает эта идиома – выбросить в пропасть».

Покидая зону досмотра, Джеймс мысленно подвел промежуточный итог: «С таким техническим прогрессом скоро жидкости можно будет провозить только в мочевом пузыре, а алкоголь в печени».

Довольный в целом успешным ходом операции, Джеймс устроился в холле ожидания и занялся созерцанием фланирующих в безделье пассажиров. И вдруг похолодел. К его скамье неспешно приближались двое полицейских со служебной собакой-боксёром на поводке. Наверняка натасканной на взрывчатку и наркотики. И точно! Поравнявшись с Понтом, пёс остановился как вкопанный, пустил слюну и строго на него посмотрел. У Джеймса рефлекторно сработала аромазащита. Животное брезгливо сморщилось и потащило кинолога прочь.

«Даром, что ли, приходится терпеть кличку лаки-скунс! – подумал Понт. – Пронесло. Правда, кажется, слишком крупнодисперсно».

Он поспешил в туалетную комнату, где подтвердились его худшие опасения. Фитиль был безнадежно мокр. А без него динамит не опаснее детского пластилина. Нанесённый на подмётки штиблет наносостав из охотничьих спичек стал неактуален. Что ж, на случай форс-мажора эти яйцеголовые из отдела разработки операций придумали план «Б». Блеф.

В горизонтальном полёте по маршруту Москва-Сочи Понт подозвал к себе стюардессу и вручил ей заранее заготовленный листок из блокнота. В нём печатной кириллицей значилось: «У меня в кишечнике бомба. Летим в Берн, Блюменштрассе 9. Иначе, пф-ф-ф…».

Аналитики Интерпола божились, что текст поймёт даже ребёнок. Ибо к 17 годам любой россиянин как минимум 17 раз посмотрит культовый русский фильм «17 мгновений весны». Также Джеймса заверили, что русское «пф-ф-ф» – это полный аналог английского «бэнг-г-г».

– Прошу передать это капитану, – произнёс Понт.

Стюардесса пробежала глазами бумажку:

– С зелёным горошком в салате переборщили? – участливо спросила она.

– Оставьте шутки в себе! – сурово парировал Джеймс.

– Я сообщу о вашей просьбе командиру, – мило улыбнулась бортпроводница.

И через минуту вернулась в сопровождении молодого человека в форменной фуражке и кителе с нашивками на рукавах. Тот склонился в вежливом полупоклоне и, так же лучезарно улыбаясь, щегольски козырнул: «Сэ-эр…» И молниеносно щегольски же обрушил кулак на темя террориста. «Откуда у них в самолёте паровой молот, бл…», – было последней в тот день мыслью Джеймса.

Его безвольное тело под аккомпанемент объявления по громкой связи: «Господа, если в салоне есть врач, просьба, не беспокоиться!», – сволокли в подсобку.

– Танечка, где у нас огнетушитель? Если копыхнётся, что вряд ли, добавь! – проинструктировал второй пилот стюардессу и отбыл в кабину.

Очнулся Понт в сочинской психушке. И тут же вновь впал в полную прострацию, не ощутив четырёх передних зубов, среди которых был и зуб с вмонтированным в него радиомаячком, на случай опасности для жизни. Не обнаружилось в карманах пижамы и мобильника. Связь с центром была утрачена. Уповать осталось лишь на голимые небеса. Без спутников.

После бесплатного обеда, потрясшего Джеймса простотой и полезностью, шок его усугубился знакомством с двумя субчиками. Наверняка, из компетентных органов. Явно филёрами, косящими под больных. Джеймс, делая вид, что прогуливается, изучал возможности к побегу из зарешеченного садика больнички. Его окликнули двое на лавочке:

– Эй, шпион! (Как же невыносимо быстро распространяются слухи в тесных коллективах). Третьим будешь?

Вопрошающий отвернул полу своей пижамы и показал бутыль 0,7 тёмного стекла с тремя семёрками практически во всю этикетку. (Господи, им даже мой служебный код известен! Не иначе – в отделе «крот»). Откуда ж ему было знать, что портвейн «три семёрки», именуемый в народе «три топора», появился в России задолго до рождения Понта.

Ошарашенный полным провалом, слово «портвейн» мелким шрифтом под цифрами на этикетке Джеймс даже и не разглядел. Конспирироваться далее не имело смысла. Понт выложил всё как на духу главному врачу. Тот его доброжелательно выслушал и вкатил максимальную терапевтическую дозу психотропов.

Куковать бы ему остаток жизни в этой богадельне, поскольку работал он, как и положено секретному агенту, под прикрытием липового загранпаспорта. Гражданина Джибути.

Всё же, врачи – не звери, сообщили в консульство африканской страны о беде с их подданным, но там от него на законных основаниях с чистой совестью открестились. Хотя и мусульмане.

Спасли Джеймса хвалёные японские технологии. Радиомаяк был запрограммирован на автоматическое включение, не будем подбирать научные слова, буде зубы выбьют. Утраченный верхний резец, как оказалось, исправно посылал сигналы «SOS» из мусорного бака для биологических отходов. Пока не села батарейка. На счастье агента, сигнал успели запеленговать кому надо.

Через Российское бюро Интерпола коллеги разыскали сначала зуб, а затем и самого без вести пропавшего Джеймса. По поводу чего принимающая сторона замутила дружеский международный фуршет. Без галстуков и погон. Но с культурным обменом и спортивными состязаниями. Первое вылилось в хоровое исполнение шлягеров «Ой мороз, мороз» и «Все мы живём в жёлтой подводной лодке». Второе – в неофициальный чемпионат спецслужб по стрельбе. До последнего патрона. По пустым бутылкам из табельного, личного и наградного оружия с глушителями. Из положений: «Стоя на карачках», «С колена перед унитазом» и «Лёжа лицом в салате».

Нет худа без добра. В больничке Джеймс посмотрел по TV кинокомедию «Кавказская пленница». Поразился жизненности сценария, вопреки транквилизаторам от души повеселился, и заодно узнал, что скрывают русские под фразой «выбросить в пропасть».

Руководство Интерпола сочло результаты миссии своего агента блестящими и назначило его главным специалистом по России. Даже не пожурило за беспрецедентно лаконичный в истории организации отчёт об операции: «С антитеррористической готовностью в российской гражданской авиации всё ОК».