Читать книгу На краю Мещёры - Юрий Леонов - Страница 5

Копаю картошку, и время от времени даю отдых глазам вглядываться в разворошенную лопатой землю. Разгибаюсь, гляжу окрест, и не могу наглядеться уже который год.

Дивная ширь распахнуто лежит на три стороны, и через всю эту необъятность, то исчезая за излучинами, то взблескивая дугами дальних плесов, течет Ока. Повернешься налево – за развалом холмов, по которым рассыпалось стадо, за позолоченными осенью перелесками вознесся к небу, как перст, ажурный остов Пощуповской колокольни. Посмотришь прямо – за конопушками копен на заливных, зеленеющих отавой лугах, за пестрыми крышами Солотчи сизой щетиной встают боры бескрайней Мещеры. Глянешь направо – за курчавыми строчками тальников и гладью нив опоясали горизонт строения древней Рязани… Все краски русского приволья сошлись здесь, оттеняя и дополняя друг друга. Так бы и любоваться до сумерек наедине с этой ширью. Но – делу время…

Картошка нынче уродилась мелкая. Кладешь поклон за поклоном, а ведро все полно лишь наполовину. Как вдруг пробились в меня щемящие сердце кличи. Похожи были они на журавлиные, но в то же время не курлыканье, а возбужденный птичий грай – тоска и смятенье.

Поднял голову – поодаль от соседнего села Пощупово вертелась в небе странная карусель. Две стаи кружили, словно догоняя друг друга. Чуть погодя в парящем коловороте угадалась слаженность движений одной крупной стаи. И еще стало очевидно, что карусель все же смещается, но не к югу как должно бы в эту пору, а на восток, пересекая пойму Оки. Все глуше, глуше кличи над осиянной долгожданным солнцем долиной. Такой нарядной, в бликах зелени и багрянца, она явила себя считанные минуты назад. И столь надрывно звучали над поймой голоса журавлей, что не понять их было невозможно.

Птицы прощались с Родиной. Прощались так, будто никогда больше не видать им этих милых сердцу просторов. Вещие птицы, им ли не знать, сколь тернист дальний путь в поднебесье. Еще немного… Да, вот уж только один клич, требовательный, зовущий остался в небе, клич вожака. Повинуясь ему, стая вытянулась длинной, углом станицей и мерно заколыхалась к югу.

1985 г.